— Терял ли ты кого-нибудь в своей жизни? — продолжала женщина дрожащим голосом. — Кого-нибудь, кто был тебе дорог?

В какой-то момент Джоэл испугался, что с Сюзанной произошло несчастье. Но затем, вспомнив о гневе Гэмбла, понял, что дело в чем-то другом. Скорее всего эта женщина повздорила с одним из своих стареющих дружков. Да, конечно, весь этот тарарам связан со ссорой немолодых любовников.

— Иногда я думаю, что мне самой лучше бы умереть. — Она потерла глаза, перепачкав костяшки пальцев расплывающейся тушью.

— Ерунда! — сердито возразил Джоэл, вздрагивая от приступа тупой боли в плече. Ему хотелось растереть болевшее место, но он заставил себя продолжать, словно ничего не произошло: — Не стоит так переживать из-за пустяков. Поезжайте-ка лучше домой и что-нибудь выпейте.

— Да не могу я сейчас ехать домой! Мне нужно кое-что сделать. Кое-куда съездить. — Анджела повернулась к Джоэлу спиной и стала обходить автомобиль.

Фальконер взглянул на часы и увидел, что должен поторапливаться, иначе опоздает на встречу. Цифры на часах неожиданно поплыли у него перед глазами. Джоэл покачнулся, и, чтобы не упасть, ему пришлось опереться руками о багажник «тойоты». У него было чувство, что до своего автомобиля ему ни за что не добраться.

Анджела наклонилась, чтобы забраться в «тойоту». Боль сдавила грудь Джоэла, и он еще ниже опустился на багажник машины. Боль не утихала. Впервые Джоэлу показалось, что он может потерять сознание. Такая перспектива его ужаснула. Что, если Сюзанна обнаружит его, беспомощно рухнувшего на парковочной площадке? Он должен сесть. Он должен чуть-чуть передохнуть, но его автомобиль так далеко, что у него не хватит сил туда добраться. Джоэл сделал несколько неловких шагов в сторону открытой двери «тойоты».

Анджела посмотрела на него с любопытством. Джоэл судорожно подыскивал объяснение, но мозг был заторможен приступом боли, и он не мог ничего придумать. Он должен сесть. Он не может больше стоять.

— Вы… вам нужно ехать домой, — запинаясь, пробормотал Фальконер. — Вы… вам нельзя в таком состоянии вести машину.

Анджела взяла солнцезащитные очки с огромными стеклами.

— Я не могу вернуться домой. Мне нужно кое-что сделать.

Джоэл почувствовал, что обливается потом. Прерывающимся голосом, показавшимся ему чужим, он произнес:

— Только не одной. Вам нельзя ехать одной. — Рука его пыталась ухватиться за крышу автомобиля. Он не должен потерять сознание. Нельзя, чтобы Сюзанна это увидела. — Я… я поеду с вами. Я должен убедиться, что с вами все в порядке.

— Как хочешь, — произнесла она безразличным голосом. — Мне все равно.

Джоэл с трудом обошел автомобиль спереди, но Анджела была настолько погружена в свое страдание, что ничего не заметила. Тяжело опустившись на сиденье для пассажира, Фальконер перевел дыхание. Автомобиль тронулся с места. Джоэл не беспокоился уже ни о встрече, ни о брошенной на парковочной площадке машине. Его волновало лишь одно — не упасть, как перезрелый плод, на асфальт прямо на глазах у дочери.

Когда они оказались среди оживленного движения на Эль-Камино, боль начала утихать. Джоэл обратил внимание на ногти Анджелы, слишком длинные и покрытые ярким пурпурно-красным лаком. Женщина промокнула салфеткой глаза под темными очками. Джоэл решил было спросить, что случилось, но передумал — его это вовсе не волновало. Он слишком устал. Ноги были словно резиновые, голова раскалывалась. Он просто побудет с ней какое-то время, пока не придет в себя, а потом вызовет своего шофера, который приедет за ним. Глаза его снова закрылись. Если удастся отдохнуть хоть несколько минут, он вновь станет прежним Джоэлом Фальконером.

Когда он проснулся, солнце уже садилось. Обеспокоенно поморгав, Джоэл попытался определить свое местонахождение. Ехали они быстро. Справа от него промелькнул знак пятой автострады. Он увидел стадо пасущихся коров и далекие очертания гор Сьерра-Невада. Они должны находиться где-то в долине Сан-Джоакин.

Из радиоприемника доносилась медленная мелодия в стиле «поп». Джоэл взглянул на часы и с удивлением обнаружил, что уже почти семь часов.

— Где мы? Куда мы едем?

Анджела вздрогнула, словно она забыла о его присутствии. Темных очков на ней уже не было, а на коленях лежал ворох скомканных влажных салфеток. Она кивнула в сторону радиоприемника:

— Я… я не могу сейчас говорить. Пусть закончится песня.

Голос певца показался Джоэлу знакомым — кто-то из поп-знаменитостей. Он также смутно припомнил и песню — что-то о девочке, родившейся в гетто.

Ему столько всего нужно сделать! Надо попросить ее остановиться при первой возможности там, откуда он сможет позвонить своему шоферу. Только как он объяснит все это? Все, наверное, в панике из-за того, что он не появился на встрече. У него напряженное расписание на завтрашний день. Джоэл попытался сосредоточиться, но это ему не удалось. Перед глазами вновь замаячил «смет и вессон», лежавший в шкатулке красного дерева. Глаза опять закрылись, и Джоэл почувствовал себя подавленным собственной беспомощностью. Песня наконец закончилась.

Голос Анджелы дрожал:

— Уже несколько часов передают только Элвиса. Не могу… все еще не могу поверить, что он умер. Он был так молод. Всего сорок два года!

Джоэл открыл глаза:

— О чем это вы?

— Элвис, — прошептала она тихо-тихо. — Вы что, не слышали? Сегодня умер Элвис Пресли! 16 августа тысяча девятьсот семьдесят седьмого года.

Так в этом-то все и дело? Джоэл готов был зарычать на нее от злости, но мозг все еще был затуманен, а голову словно обернули теплой влажной шерстяной тканью. Анджела смотрела прямо перед собой на дорогу. Слеза соскользнула с ее щеки, расплывшись на пурпурной майке похожим на амебу пятном. Так вот почему так завелся Гэмбл на парковочной площадке! Это было выше понимания Джоэла — как можно так убиваться из-за смерти знаменитости, когда в мире столько реальных проблем.

— Мне нужно попасть в Грейсленд — в Мемфисе. Я должна с ним проститься. — Голос Анджелы сорвался, и она всхлипнула.

Джоэл решил, что ослышался.

— Вы едете в Теннесси?

— Это мой долг. — Анджела высморкалась, бросила салфетку на колени и взяла следующую. А затем произнесла слова, от которых у Джоэла по спине пробежали мурашки: — Король умер! Не могу в это поверить. Я просто не могу поверить в то, что Король умер!

Фальконер почувствовал, как на лбу у него выступает пот. Нет! Это он король! Перед ним еще годы. Десятилетия! Ему еще столько предстоит сделать, и на это ему отведено бесконечное время. В автомобиле было холодно, но он продолжал обливаться потом. Джоэл судорожным движением вытер лоб рукавом пиджака.

Губы Анджелы задрожали.

— Никогда не могла себе такое представить. Я думала, он будет жить вечно. — Она повернулась и посмотрела в глаза Джоэлу. Почти весь макияж на лице размазался, помада на губах была съедена. — Мне всего сорок три года. Это совсем немного. Всего на год больше, чем Элвису. Но теперь… смогу ли я снова почувствовать себя молодой, когда Элвис Пресли умер? Сможет ли кто-нибудь из нас снова стать молодым?