- Наверное, мне стоит представиться более полно. А то отец, видимо, не посчитал это нужным, - заметил Шаш. Чуть помедлив, он добавил: - Я отец Вайриша. А Риалаш мой старший брат.

Наагасах решил не нервировать своего гостя, говоря ему напрямую, что они друг для друга дед и внук.

Низкан застыл. На краткое мгновение он почувствовал неясный страх, но испуг быстро задавился гневом.

- Ну он и гад! - вырвалось у него.

Шаш смиренно опустил глаза и не стал заступаться за отца. Низкан же со стуком поставил чашку обратно на стол и вцепился зубами в фалангу указательного пальца.

Ему сразу надо было заподозрить, что что-то не так! Наагашейд был слишком покладист и все четыре дня оберегал правнука от внимания прибывающих гостей с навевающим подозрения энтузиазмом. И всё это для того, чтобы хитростью отправить к самым ближайшим родственникам! Низкан невольно почувствовал восхищение.

- Не сердись на него, - тихо попросил Шаш. - Поверь, мы с Лаодонией не будем тебе докучать. Можешь даже не вспоминать о том, что между нами есть... связь.

Совесть укусила Низкана совершенно неожиданно. На наагасаха Шашеолошу было совершенно невозможно злиться. Если наагашейд раздражал бывшего вольного почти постоянно (и возникало ощущение, что специально), то его сын вообще не вызывал негативных эмоций. Разум, в кои-то веки не затуманенный яростью, посоветовал Низкану подумать о том, что чувствует наг. Осознав, что тому вряд ли легче, чем ему самому, бывший вольный ощутил стыд за ту неприязнь, что он выказывал всей этой семье.

- Простите, я не хотел обидеть вас, - Низкану стоило больших усилий произнести эти слова.

- Я не обиделся, - мягко заверил его Шаш. - Надеюсь, мой сын не слишком тебе докучал? Его иногда сложно выносить.

- Нет, - Низкан не так уж и долго его видел. В какой-то момент ему даже стало любопытно, куда он пропал.

- У него весьма взрывной нрав, - сокрушённо признался Шаш. - Если сможешь, постарайся быть к нему терпеливее.

На это Низкан ничего не ответил. Только губы поджал. У него у самого нрав был не самым сахарным, но сейчас почему-то захотелось сделать приятное этому нагу и постараться быть чуть-чуть терпеливее.

- Жаль, что ты пробудешь с нами только год. Ты уже решил, что будешь делать, когда уедешь? - поинтересовался Шаш.

На лице Низкана появилось недоумение. Наг пояснил:

- Мне просто интересно, есть ли у тебя дальнейшая цель. Когда ребёнок взрослеет, он выбирает путь для своей будущей жизни. Прости мне это сравнение с ребёнком. У тебя ведь есть какая-то цель? Я не думаю, что тебя устроит роль прожигателя жизни.

Вопрос завёл Низкана в тупик. Ранее он никогда не думал ни о цели, ни о смысле. Главным было выжить и устроиться в мире, занять какое-то более-менее стабильное положение. Он нечасто заглядывал в будущее. А сейчас, вообразив свою дальнейшую жизнь, Низкан почувствовал лёгкий страх, так как впереди открылась неизвестность.

- Я могу опять стать вольным, - он уцепился за уже знакомое занятие.

- Тебе это нравится? - спокойно полюбопытствовал Шаш.

Нет, ему не нравилось. Низкан всё же почувствовал злость на нага, который начал задавать неудобные вопросы. Шашеолошу заметил эту злость и ответ понял без слов.

- Это нестрашно. Не каждый может быстро определиться с целью и обозначить свою дальнейшую дорогу. Нужно просто пытаться её найти. Если ты найдёшь собственную дорогу в жизни, то нашей семье придётся смириться с тем, что ты уже вырос. За детей, которые знают, чего хотят, не так страшно. Они кажутся более взрослыми, умелыми и самостоятельными. Ты же, прости за откровенность, потерян в этой жизни.

Так вот что значит быть взрослым для этого семейства! Низкан медленно поднял чашку со стола и, отхлебнув отвар, лихорадочно задумался. Ему просто нужно показать новоявленным родственникам, что он прекрасно ориентируется в мире, знает, чего хочет, и может добиться желаемого. Только, Тёмные побери, он не знает, чего хочет!

Перед глазами пролетело безмятежное детство, проведённое рядом с дедом, потом несколько лет с матерью, тоже не особо наполненных смыслом, а затем годы бродяжничества и вольной жизни, в течение которых он просто пытался выстоять и построить свою жизнь заново. Вроде бы его жизнь была наполнена серьёзными испытаниями, но сама по себе она не казалась серьёзной. Да и Низкан не чувствовал, что ему нужны какие-то великие свершения. Если у него будет хорошее занятие, немного денег и свой дом, то этого будет достаточно. Но одна только мысль, что в его жизни появится смысл, пусть и самый простой, заставила мужчину заволноваться. И волнение оказалось приятным.

Шашеолошу, внимательно наблюдающий за Низканом, отметил волнение, овладевшее мужчиной, и мягко спросил:

- Мама сообщила мне о вашем уговоре. Я ведь не ошибся, ты останешься с нами только на один год?

- Да. Не больше, чем на год.

Низкан уже приготовился к тому, что его будут убеждать остаться на более длительный срок, но наагасах сказал нечто совсем противоположное.

- Когда ты выполнишь свои обязательства по уговору и будешь свободен, я могу определить тебя в ряды соглядатаев. Так как я глава Затуманенных, это не будет для меня сложно. Вначале тебя, конечно, не будут допускать к серьёзным заданиям, но, подучившись, ты сможешь отправляться с миссиями в другие страны, посмотреть на жизнь других народов, познакомиться со множеством ремёсел... Возможно, в этих странствиях ты найдёшь себе что-то по душе.

Низкан хотел сразу же отказаться. Принимать помощь от членов этой семьи... Нет, в их доброжелательности чувствовался подвох. Но ему предлагали службу. Подчинение приказам, исполнение заданий... Всё это было очень знакомо и понятно. Он мог с этим справиться, и ему было это интересно.

Низкан задумался. Он понимал, что его просто стремятся удержать здесь, но ведь у него действительно не было планов на дальнейшую жизнь. Можно рассматривать это не как помощь родственников, а как неожиданно выпавший шанс - лукавую улыбку своевольной судьбы.

- Я подумаю, - неохотно пообещал он.

Дверь распахнулась, и на террасу выскочила наагасахиа Лаодония. Повиснув у мужа на шее, она быстро-быстро затараторила, одновременно с этим строя умоляющие глаза:

- Шаш, давай завтра съездим на Баншей?

- Лаа, я не думаю, что это будет возможно, - мягко, но в то же время твёрдо ответил муж. - Уже начался сезон дождей.

- Ну пожалуйста! - заныла женщина.

- У нас гости, - напомнил Шаш.

- Возьмём с собой, здесь же недалеко. Ну Шаш! Мы так давно там не были...

Наагасах задумчиво забарабанил когтями по столешнице. Лаодония не отвлекала его. Только продолжала смотреть, молитвенно сложив ладошки, хотя знала, что если муж придёт к мысли, что поездка будет опасной, то никакие мольбы не помогут.