– Ты узнала ее голос?

– Да, она работала у нас в офисе.

– Что она говорила?

– Что все в порядке. Я не стала подслушивать дальше.

– А потом?

– Три недели назад произошло то же самое. Только на сей раз спорили двое. Они по-настоящему разозлились, но из-за закрытой двери я не могла расслышать слова. Там были Дом и та женщина из офиса.

Катрин стерла тыльной стороной ладони слезу со щеки, все еще не решаясь взглянуть на меня.

– На следующий день она исчезла и больше не появлялась. Она и еще одна женщина. Они просто испарились.

– Разве из общины нельзя просто выйти?

Девушка впилась в меня взглядом.

– Она работала в офисе. Наверное, отвечала на те звонки, о которых вы говорили.

Ее грудь вздымалась от попытки справиться со слезами.

– Она была лучшей подругой Хайди. Мой желудок сжался в комок.

– Ее звали Дженнифер?

Катрин кивнула.

Я глубоко вдохнула. "Успокойся ради Катрин".

– А вторую женщину?

– Я точно не знаю. Она не долго с нами прожила. Постойте. Похоже, Элис. Или Энн.

Мое сердце забилось быстрее. О Боже, нет!

– Ты знаешь, откуда она приехала?

– С севера. Или из Европы. Иногда они с Дженнифер говорили на странном языке.

– Думаешь, Дом Оуэнс приказал убить Хайди и ее малышей? Ты поэтому боишься за Карли?

– Вы не понимаете. Дело не в Доме. Он только пытается защитить нас и спасти. – Катрин вглядывалась в меня так, будто пыталась прочитать мои мысли. – Дом не верит в антихриста. Просто хочет увести нас подальше от катастрофы.

Ее голос дрожал, короткие всхлипы прорывались между словами. Катрин встала и подошла к окну.

– Это другие. Она. Дом желает для нас вечной жизни.

– Кто?

Катрин кружила по кухне, как животное по клетке, заламывала руки. По лицу текли слезы.

– Не сейчас. Слишком рано. Только не сейчас.

Мольба.

– Что слишком рано?

– А если они ошибаются? Если космической энергии не достаточно? Если там ничего нет? Если Карли просто умрет? Если мой ребенок просто умрет?

Усталость. Страх. Вина. Такой смеси Катрин не выдержала и затряслась в бесконтрольных рыданиях. Она ушла в себя, больше из нее ничего не вытянешь.

Я подошла к девушке и обняла ее.

– Катрин, тебе надо отдохнуть. Иди приляг, поспи немного. Мы поговорим позже.

Она издала неразборчивый звук и позволила увести себя наверх, в комнату для гостей. Я взяла полотенца и спустилась в коридор за ее рюкзаком. Когда я вернулась, Катрин лежала на кровати: одна рука на лбу, глаза закрыты, слезы стекают по виску на волосы.

Я оставила рюкзак в шкафу и задернула занавески. Когда я затворяла дверь, Катрин тихо заговорила, не открывая глаз и почти не шевеля губами.

Ее слова напугали меня до смерти.

– Вечная жизнь? Прямо так и сказала?

– Да.

Я держала телефонную трубку так крепко, что болело запястье.

– Ну-ка еще раз.

– "Что, если они уйдут, а мы останемся? Что, если Карли откажут в вечной жизни?"

Я ждала, пока Ред обдумывал слова Катрин. Поменяв руку, я заметила на пластике пятно от вспотевшей ладони.

– Не знаю, Темпе. Тревожный звоночек. Как узнать, что группа становится опасной? Одни религиозные маргинальные движения склонны к насилию, другие безвредны.

– Разве нет никаких показателей? "Что, если мой ребенок умрет?"

– Существует несколько взаимосвязанных факторов. Во-первых, сама секта, ее верования и ритуалы, организация и, конечно, лидер. Потом внешние силы. Насколько враждебно относятся окружающие к членам секты? Преследует ли их общество? И не обязательно угроза со стороны других людей должна быть реальной. Даже надуманные гонения могут сделать организацию опасной. "Он просто хочет увести нас подальше от катастрофы".

– Какие верования заставляют сектантов переступить черту?

– Вот что и беспокоит меня в словах твоей юной леди. Похоже, она говорит о каком-то путешествии. О поездке туда, где жизнь вечна. О спасении от Апокалипсиса.

"Он только пытается защитить нас и спасти".

– Конец света.

– Да. Последний день. Армагеддон.

– Это не ново. Почему апокалиптическое видение мира приводит к насилию? Почему бы просто не уйти в тень и не подождать?

– Не пойми меня неправильно. Такое случается не всегда. Но апокалиптические группы верят, что Судный день неизбежен, а сами они играют ведущую роль в предстоящих событиях. Они избраны, чтобы установить на планете новый порядок.

"Хайди сходила с ума от страха, что ребенка не благословят".

– Таким образом, получается некий дуализм. Они хорошие, все остальные безнадежно испорчены, абсолютно лишены моральных ценностей. Внешний мир одержим демонами.

– Ты или с нами, или против нас.

– Точно. Согласно их представлениям, последние дни будут отмечены насилием. Некоторые группы склоняются к политике выживания: собирают оружие, строят изощренные убежища от дьявольского социального строя, который пытается их истребить. Или от антихриста, сатаны – всего, что, по их мнению, воплощает будущую опасность.

"Дом не верит в антихриста".

– Апокалиптические верования могут быть особенно переменчивыми, когда выражаются в харизматичном лидере. Кореш видел себя наперсником Бога.

– Дальше.

– Понимаешь, проблема самозваного пророка в том, что ему приходится постоянно перекраивать себя. Его долговременная власть не подкреплена конституциями. Впрочем, и не ограничена ими. Лидер дергает за ниточки, но только пока его последователи выражают согласие. Так что эти ребята могут проявлять большую изобретательность. И делать все, что угодно, в сфере своей власти. Параноики отвечают на угрозу своему авторитету жесткой диктатурой. Они выдвигают все более причудливые требования, заставляют доказывать лояльность секте.

– Например?

– Джим Джонс проводил так называемые испытания веры. Членов "Народного Храма" вынуждали подписывать признания или подвергали публичным унижениям, чтобы доказать их преданность. Один ритуальчик требовал от участника выпить неизвестную жидкость. Когда испытуемому говорили, что в сосуде яд, ему не следовало показывать страх.

– Мило.