Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Зима по календарю уже закончилась, но с севера еще дул холодный ветер, который к тому же нес снежную колючую крупу. Она секла лицо и руки не хуже града. Старательно прячась от ветра, стоявший на смотровой площадке драконоборец обернулся к своему спутнику:
– Вилий!
Юноша, из-под рукавицы старательно вглядывающийся в горизонт, обернулся:
– Да, господин?
– Спустись в караулку, погрейся.
– Мне не холодно! Весна же! – заспорил юноша и внезапно чихнул.
– Ага, весна, – закивал рыцарь. – Только это не повод для того, чтобы простужаться… Живо спускайся в караулку, я сказал!
– Но, сэр…
– Не спорь с господином. – В голосе драконоборца зазвенел металл, и юноша, понурившись, направился к лестнице. Уже поставив ногу на верхнюю ступеньку, он сделал последнюю попытку:
– А как же вы?
– Я привычный. А вот ты…
– Я тоже! – запальчиво возразил юноша, но чихнул второй раз и вдобавок шумно хлюпнул носом: – Привычный…
– Я – рыцарь и…
– А я тоже хочу быть рыцарем!
– Тогда тебе необходимо знать, что одна из добродетелей рыцаря – это послушание и верность обетам и своему сюзерену. Пока твой господин – я, ты – мой оруженосец и вассал. Так что изволь подчиняться моим приказам, или ты никогда не станешь рыцарем. Живо ступай греться!
Драконоборец сделал вид, что собирается пнуть спорщика, и Вилий спиной вперед, цепляясь за дощатые перильца, почти скатился по крутой лесенке, ведущей со смотровой площадки на крепостную стену, а оттуда – в небольшое караульное помещение возле ворот.
На этой заставе жило всего-навсего полторы дюжины рыцарей и примерно десяток послушников и помощников из числа сервов. Чаще всего таковыми становились сироты, которых уцелевшие драконоборцы подбирали в разоренных деревнях тут и там. Путь в Школу Драконоборцев этим мальчишкам был заказан – хотя бы потому, что за них некому было ходатайствовать, – но они все равно становились сперва оруженосцами, а потом и рыцарями. Чтобы цикл спустя встать плечом к плечу со своими воспитателями, защищая мирных жителей от драконов. Орден сквозь пальцы смотрел на таких вот самоучек и даже время от времени присваивал им высшие звания – все равно каждый Год Дракона уносил слишком много жизней. Если бы не они, жертв было бы еще больше.
Драконоборец проводил взглядом стройную фигуру в подбитом мехом полушубке, пока та не скрылась в караулке. Вилий стоял особняком хотя бы потому, что его настоящее имя было не Вилий, а Вилия. Одиннадцать лет назад, в самом начале последнего Года Дракона, рыцарю выпало одному из первых въезжать в разоренные драконами земли. Отощавшего, полудикого ребенка, шарахавшегося даже от собственной тени, он полдня вылавливал из развалин, в которые превратился его дом. Несколько дней малыш, назвавшийся Вилем, таскался за рыцарем – время было горячее, не до того… А когда все немного успокоилось и можно было вернуться на заставу, уже там, силой вытряхнутый из грязного, кишащего вшами и блохами тряпья, мальчик Виль неожиданно превратился в девочку Вилию.
К тому времени уже более ста лет в Орден не принимали девушек, так что событие было из ряда вон выходящим. Малышку следовало отдать в семью каких-нибудь сервов, но до конца военных действий было еще далеко, а когда год спустя драконов удалось отбросить обратно в горы, выяснилось, что за это время рыцарь и воспитанница успели друг к другу привязаться. В конце концов, они договорились считать ее мальчиком, тем более что с коротко стриженными после вшей волосами и в мальчишеской одежде она больше походила на парня, чем на девочку.
Тайное стало явным четыре года назад, когда у «Вилия» начала расти грудь, а потом появились обыкновенные женские дела. Но к тому времени все на заставе уже привыкли к «мальчишке». Да и разве удастся пристроить к сервам девочку-подростка, которая ни прясть, ни ткать, ни вышивать, ни доить коров не умеет, зато лихо управляется с копьем и меч держит в руках с семилетнего возраста! Так и остался Вилий-Вилия оруженосцем на заставе – столичный Орден был слишком далеко, существовал как бы сам по себе, и тамошним гроссмейстерам решили не сообщать ничего. Тем более сейчас, когда цикл подходил к концу.
На будущий год рыцари тоже будут всматриваться в сизые зубы северных гор, пытаясь вовремя заметить тени перепончатых крыльев. Тот, кто первым увидит их, запалит на сторожевой башне сигнальный огонь, и по этому знаку окрестные сервы схватят свои пожитки и побегут прятаться куда подальше, а соседние заставы возьмутся за оружие. Но это будет не скоро. Тем более что в такую погоду драконы почти не летают…
Драконоборец по давней привычке так часто поднимал глаза к небу, что идущего со стороны гор человека заметил, лишь когда тот подошел к заставе на полсотни шагов. В первый миг он схватился за меч, но тут же одернул себя: какую опасность может представлять всего один человек, да еще и не вооруженный? В самом деле, не станешь же считать оружием палку, на которую тот опирался при ходьбе?
Поняв, что его заметили, человек приостановился и взмахнул правой рукой, показывая пустую ладонь – извечный жест мирных намерений.
– Простите, к вам можно? – поинтересовался он, подходя ближе. – Я иду издалека, устал и сильно замерз…
Рыцарь бросил пристальный взгляд на дорогу, – она была пуста. Насколько позволяла видеть поземка, по пятам за человеком никто не шел.
– Вы откуда?
– С гор, – последовал лаконичный ответ.
Дозорный перевесился через перила и подергал веревку, подавая в караулку условный сигнал. Через некоторое время одна из створок ворот приотворилась, и путник переступил порог.
Появление нового лица всегда событие на таких вот маленьких заставах, где все друг друга давно знают, дни похожи один на другой и заполнены лишь простыми хлопотами и напряженным ожиданием. Поэтому ничего удивительного не было в том, что, услышав о госте, на двор высыпали почти все обитатели заставы. Даже дозорный рыцарь отвлекся от созерцания затянутого снеговыми тучами неба.
Гость, окруженный рыцарями, нисколько не удивился и не испугался такого пристального внимания к своей персоне. Это был типичный горец – с крупным горбатым носом, чуть прищуренными глазами, черными, давно не чесанными волосами, собранными на затылке в неряшливый хвост. Одежда из некрашеной, рыжевато-бурой и темно-серой шерсти и хорошо выделанной кожи тоже была типичной для представителей этого маленького, но гордого племени, как и большой нож, висевший на плетеном поясе. Удивление вызывал разве что плащ нежданного гостя – с неровными краями, словно обгрызенный кем-то, он сильно напоминал чешуйчатую шкуру огромной ящерицы. Кто-то из подростков-оруженосцев тут же потянулся пощупать странный материал:
– Что это?
– Шкура. – Горец спокойно пожал плечами.
– А чья это шкура? – не отставал подросток.
– Дракона. – Мужчина повторил жест.