Смущенно улыбнувшись, Эльсина мама покачала головой:

– Узнаем, когда родится.

– Это будет Полукто, – сказала Эльса, стоя на пороге.

Ее мама опустила глаза:

– Да. Мы пока не узнавали пол. Джордж не хочет… ну… вы понимаете. Мы будем рады в любом случае!

Мама мальчика оживленно закивала головой.

– Я тоже узнала пол, только когда сын родился. Я хотела узнать все сразу!

Мама Эльсы вздохнула с облегчением. Так бывает, когда ждешь ребенка: все небеременные считают своим долгом задавать тебе вопросы о предстоящих родах таким тоном, какой обычно бывает на допросе у следователей из отдела по борьбе с наркоторговлей. Мама широко улыбнулась:

– Да, я тоже так считаю. Какая разница, кто, – главное, чтобы ребенок родился здоровым!

В ту же секунду мамино лицо виновато дернулось. Она посмотрела в сторону шкафа, где спал мальчик с синдромом.

– Извините. Я не хотела сказать, что… – пролепетала мама, но мама мальчика тотчас ее перебила:

– Что вы, не стоит. Ничего страшного. Я знаю, что люди говорят. Но он абсолютно здоров. Просто в нем всего в избытке, если можно так сказать.

– Люблю, когда все в избытке! – радостно воскликнула Эльса. Но сразу смутилась, прокашлялась и тихо добавила: – Если это, конечно, не вегетарианский бургер. Потому что помидоры в нем лишние.

И вдруг мамы начали хохотать так, что стены тряслись от смеха. И стало ясно, что смех нужен им сейчас больше всего на свете. Вообще-то Эльса не собиралась никого смешить, но надо признать, получилось неплохо.

Альф поджидал их на лестнице. Интересно, как он узнал? На улице было так темно, что если бросить снежок, то потеряешь его из виду, как только отпустишь. Они тихонько прокрались под окнами Бритт-Мари, чтобы та не заметила ворса, и не отходили от дома, даже завернув за угол, куда темнота не могла запустить свою лапу. Ворс пятился в кусты, давая понять, что не отказался бы от газетки, чтобы скоротать время. Эльса и Альф деликатно отвернулись.

Эльса прокашлялась.

– Спасибо, что помог мне с «рено».

Альф хмыкнул. Эльса сунула руки в карманы.

– Кент ужасный придурок. Его самого нужно от-ра-вить!

Альф медленно повернул голову:

– Не говори так.

– Почему это?

– Нельзя так говорить, черт побери.

– Почему? Он же правда придурок!

– Может, и правда. Только при мне его так не называй.

Эльса фыркнула:

– Ты сам все время зовешь его «чертовым идиотом»!

Альф кивнул:

– Мне можно. А тебе нет.

Эльса с негодованием взмахнула руками и плюнула в снег. По крайней мере, ей казалось, что негодование выглядит именно так.

– С какой стати?

Куртка скрипнула.

– Потому что я имею право так говорить о своем младшем брате. А ты нет.

Прошло много разнообразных вечностей, прежде чем Эльса смогла переварить информацию.

– Я не знала, – выдавила она наконец.

Альф хмыкнул. Эльса прокашлялась.

– Раз вы братья, почему вы тогда все время ругаетесь?

– Люди себе братьев не выбирают, – буркнул Альф.

Эльса не знала, что на это сказать. Она думала про Полукого. Ее обуревали мрачные мысли, и она решила сменить тему.

– Почему у тебя нет подружки? – с неподдельным любопытством спросила она.

– Не твое дело, – с неподдельной неприязнью ответил Альф.

– Ты когда-нибудь был влюблен?

Куртка скрипнула, Альф разочарованно посмотрел на Эльсу:

– Я взрослый человек, твою мать. Конечно, был. Все когда-нибудь, черт побери, были влюблены.

– Сколько тебе было?

– В первый раз?

– Да.

– Десять.

– А во второй?

Куртка скрипнула снова. Взглянув на часы, Альф двинулся к подъезду.

– Не было никакого второго раза.

Эльсе хотелось задать еще много вопросов. Но тут-то они его и услышали. Точнее, первым услышал ворс. Крик. Вылетев из кустов, ворс черным копьем метнулся в темноту. Раздался лай. Эльса и раньше слышала, как он лает, но теперь поняла, что это были цветочки. Жалкое тявканье по сравнению с тем, что было сейчас. От этого громового лая дребезжали мозги и сотрясались бетонные стены. Это был не лай, а боевой клич ворса.

Мгновение – и Эльса оказалась на месте. Бегает она быстрее, чем Альф.

В паре метров от подъезда стояла побелевшая от ужаса Бритт-Мари. В снегу валялся пакет с покупками. Из него выкатились леденцы на палочке и комиксы. На расстоянии вытянутой руки от нее стоял Сэм. Эльса не видела его лица, но страх, парализовавший Бритт-Мари, ей был знаком. В руке у Сэма блеснул нож.

Между ними стоял ворс, подняв хвост кверху, словно хлыст, в попытке защитить Бритт-Мари. Передние ноги уперлись в снег, как бетонные сваи, зубы поблескивали. Сэм замер, он обдумывал ситуацию. Затем медленно повернулся к Эльсе, взгляд его дробил позвоночник в труху. Эльса почувствовала, что колени вот-вот подогнутся, она рухнет в снег и исчезнет. Лезвие ножа переливалось в рассеянных конусах света, падавших от уличных фонарей. Рука была неподвижна, вся его фигура излучала тихую ненависть. Холодный злой взгляд впился в Эльсу. Хотя нож был направлен в другую сторону.

Тяжкое дыхание Бритт-Мари пульсировало в темноте. Она всхлипнула. Откуда берутся инстинкты, а может, отвага или просто безрассудство? Бабушка всегда говорила, что они с Эльсой немного того и когда-нибудь за это поплатятся.

Эльса внезапно сорвалась с места и бросилась к Сэму. Рука с ножом опустилась, другая рука, словно гигантский коготь, взлетела вверх, чтобы схватить Эльсу на бегу. Но тщетно.

Эльса наткнулась лицом на что-то сухое и черное. Почувствовала запах кожи. Услышала скрип куртки.

Альф стоял перед Сэмом, с вызовом глядя ему в глаза. Эльса следила за его правой рукой. Альф достал из кармана молоток. И покачал им в воздухе. Нож был неподвижен. Альф и Сэм сверлили друг друга взглядами.

Эльса потеряла счет времени. Прошло немало сказочных вечностей. А может быть, даже все. Кажется, она успела умереть. Ужас разорвал ее сердце.

– Полиция скоро будет, – наконец тихо произнес Альф.

Кажется, он почти пожалел об этом. О том, что они не могут покончить с делом прямо здесь и сейчас.

Сэм перевел ледяной взгляд с Альфа на ворса. Шерсть у королевского стража стояла дыбом. Из пасти доносилось громовое рычание. Губы Сэма растянула улыбка, это длилось невыносимо долго. Он отступил назад и исчез во мраке.