Жиётт неотрывно смотрел на Халли, и в его взгляде было что-то, похожее на восхищение. Качая головой, он произнес:

— Incroyable. Такую женщину, как вы, убить непросто.

— Что? — переспросила Халли. Ей показалось, что она ослышалась.

— У вас же погружение, — желая спасти положение, вмешалась в разговор Мерритт. — Вам пора одеваться.

— Я же только что сказала вам, что не хочу погружаться.

— А вашего желания никто и не спрашивает.

Внезапно Халли поняла, в чем дело.

— Так речь идет об экстремофиле? И о деньгах. Не думала, что вы одна из тех, Агнес.

— Нам надо ее убить, — произнес Жиётт таким тоном, словно просил официанта подать ему улиток.

Обернувшись, Халли посмотрела на него.

— А я-то думал, — продолжал он, — что обрушение одного из этих бревен тебя прикончит.

Халли заозиралась в поисках подходящего средства обороны. На верстаке был настоящий арсенал: молотки, отвертки, гаечные ключи, пара паяльных ламп.

— Даже не думай об этом. — Жиётт приблизился к Халли настолько, что мог легко дотянуться до нее. — Это только затянет дело и сделает процесс более болезненным. — Он обратился к Мерритт: — Давайте приступим.

Подойдя к Халли еще ближе, он обхватил одной рукой ее шею в районе затылка. Его хватка была подобна стальной ленте, стягивающей горло. От Реми исходил сильный запах алкоголя. Но не только алкоголя.

Лакрицы.

Абсента.

— Так это был ты, — сказала Халли. — Ты, долбаный психопат. Ты замучил Эмили до смерти.

Она почувствовала, как ее руки непроизвольно сжимаются в кулаки. Жиётт еще сильнее сжал ее шею.

— Что она несет? — удивилась Мерритт.

Когда Халли рассказывала ей об убийстве Эмили, она опустила все живописные детали преступления.

— Оставьте меня на несколько минут с ней наедине. Мы быстро придем к сотрудничеству. Это я вам обещаю, — объявил Жиётт.

Мерритт знаком руки снова велела ему замолчать.

— О чем вы говорите? — спросила она Халли.

На этот раз Лиленд рассказала ей все во всех подробностях. Когда она закончила, побледневшая Мерритт выглядела так, словно ее вот-вот стошнит. Она пристально посмотрела на Жиётта.

— Это никогда не входило в твои обязанности. Отпусти ее.

Но Халли почувствовала, что хватка Жиётта стала еще крепче.

— А что вы сделали с видеозаписями? — спросила Мерритт.

— Я послала копию этого видеофайла кое-кому в Вашингтон.

— Да врет она, — хмыкнул Жиётт. — Вы же знаете, мы вырубили связь. Ни послать ничего, ни принять.

— И рассказала Заку Грейтеру, — сказала Халли.

— Ну это вы точно врете, — усмехнулась Мерритт.

— Нет, тут она не врет, — занервничал Жиётт. — У Грейтера наверняка есть копия.

— Тогда почему он еще не здесь? — спросила Мерритт.

— Он очень скоро заявится сюда, в этом я не сомневаюсь, — ответил ей Жиётт, слегка ослабив хватку. — Постой-ка, а зачем ты сама пришла сюда, если тебе все известно?

— О том, что это был ты, я узнала только сейчас.

— А-а, проклятие! — заорал Жиётт. Убрав руку с шеи Халли, он отступил назад. — И ведь только один раз, один раз, черт возьми, нужно было, чтобы мне просто повезло!

— Теперь ты понял, к чему это привело? — дрожащим голосом спросила Мерритт.

— Конечно, понял. «Триаж» дискредитирован. Проще говоря, мы в дерьме по самую макушку. Тебе, Агнес, необходимо сохранять спокойствие, — сказал Жиётт. — В такие моменты, как сейчас, важно оставаться совершенно спокойными.

Этот совет не подействовал на Мерритт. Страх и злоба обуяли ее.

— О чем ты вообще думал?

— Такие люди, как он, не думают, — ответила за него Халли. — Они действуют, подчиняясь инстинктам. Или кое-чему похуже. Вы знали об этом, Агнес?

Мерритт, отвернувшись от Жиётта, устремила взгляд прямо в лицо Халли.

— Только не о пытках. Об этом и мысли не было.

— Я не понимаю. Он явно ненормальный, но вы? Как вы могли оказаться втянутой в подобные дела?

Прямого ответа от Мерритт не последовало. Вместо этого она посмотрела на Жиётта. На лице женщины появилась маска страха, отвращения… и вины. Боль, которую видела Халли в ее глазах, напомнила картины, изображающие грешников в аду, описанном Данте.

Наконец-то она может использовать представившийся шанс.

— А что в действительности представляет собой «Триаж»? — спросила она у Мерритт.

Мерритт отвела взгляд, затем посмотрела на Жиётта и покачала головой. Повернувшись к Халли, она заговорила, и ее голос звучал почти жалобно:

— Некая группа людей решила спасти планету от загрязнения. Загрязнения людьми.

— Вы имеете в виду перенаселенность? — уточнила Халли. Она мысленно увидела перед собой женщин, умерших от потери крови, увидела задыхающуюся Рокки Бейкон. — Боже мой, вы собирались инициировать нечто вроде пандемии?

— Нет. В этом-то и состоит вся прелесть «Триажа». Никто не должен умереть.

— Ну а каким же образом вы хотите бороться с перенаселенностью?

— Нейтрализовать производителей потомства.

— Убивать женщин? Господи, Агнес, опомнитесь…

— Все останутся живы. Убивать мы никого не собираемся. Мы их стерилизуем.

— Но ведь на это потребуются многие годы, даже если вам удастся привлечь правительства к участию в этом деле.

— От правительств не потребуется ничего. Вот для этого мы и создали «Триаж».

— А тогда как…

— Женщины, работающие здесь, разлетятся по пяти континентам. И каждая унесет с собой то, что заложит в нее «Триаж». Распространение будет происходить по экспоненте.

— Как эпидемия оспы. В этом заключается суть «Триажа»? Что такое «Триаж»?

— Мерритт! — закричал Жиётт срывающимся голосом. — Ну сколько можно…

Мерритт жестом руки велела ему замолчать.

— Спокойно. Не все вокруг такие, как ты. Основную работу выполняет пикорнавирус: он несет специально созданный стрептококк, который способен отыскивать и разрушать овариальные клетки. — Теперь все внимание Мерритт было сосредоточено на Халли. Возможно, она думала, что эта исповедь или посвящение в тайну облегчат переживания Халли и смягчат боль от того, что сделал Жиётт. — А вирус поражает лишь тех, кто отмечен особым генетическим маркером, известным как ген Краусса. Им обладает примерно половина женщин, живущих на земле.

— И снова евгеника. Нацизм на современный лад. Но как вам удается инфицировать женщин здесь? Не представляю, чтобы они все согласились…