Фишмен сжал Толботу плечо:

— Хватит, Арти!

Снова «Арти»…

— Детектив Норстром, по-моему, вы напрасно потратили время моего клиента, — сказал Фишмен.

— Моя фамилия Нортон.

— Ах, простите! — Фишмен саркастически ухмыльнулся. — Вы предъявляете какие-то обвинения? Если нет, мы уходим.

Клэр досадливо вздохнула и жестом позвала Нэша за собой в соседнюю комнату. Выйдя за ней, он закрыл за собой дверь.

— Ни слова! — рявкнула она технику в углу. Тот поднял руки вверх и улыбнулся.

— Нельзя сказать, что мы провалились, — заметил Нэш. — По крайней мере, ему пришлось сочинять сказочку про туфли.

Клэр ткнула его кулаком в грудь.

— Клэр! — простонал Нэш. — Я на твоей стороне, ты не забыла?

— Напрасно потратили время, мать его! — рявкнула Клэр. — Он в дерьме по самые уши… иначе и быть не может.

Нэш покачал головой:

— Слишком ты все воспринимаешь близко к сердцу. Попробуй немного отстраниться. По-моему, Обезьяний убийца решил с нами поиграть. Его мишень — Толбот; это не обязательно означает, что он должен стать и нашей мишенью. Если подтвердится то, что Толбот рассказал о трастовом фонде, по-моему, его можно считать вне подозрений. Думаешь, он сам убил своего финансового директора? Да еще таким способом? Я так не думаю. Коробки были такими же, которые Обезьяний убийца использовал с самого начала. Откуда человек вроде Толбота знает, какие именно нужны коробки? Если он хотел убить своего финансового директора, чтобы прикрыть какие-то темные делишки, он бы скорее нанял кого-то, кто выполнил бы для него всю грязную работу или представил бы дело как несчастный случай; Гюнтер мог, например, утонуть или разбиться на машине — а может, даже умереть от сердечного приступа. Готов поспорить, что Хозман докажет причастность покойника к финансовым преступлениям — достаточно веский повод для того, чтобы на него обратил внимание Обезьяний убийца. Как нам с тобой известно, он убивал и за меньшее.

Клэр понимала, что Нэш прав, но ни в коем случае не собиралась с ним соглашаться.

— Будем по-прежнему допрашивать Толбота по поводу финансовых преступлений, только не насчет этого. Нам нельзя сбиваться с пути. Главное — сосредоточиться на поисках Эмори.

— Мы сейчас не ближе к цели, чем были двенадцать часов назад. Девочка умрет от обезвоживания, прежде чем мы ее найдем, — тихо сказала Клэр. — Время у нас на исходе.

Нэш кивком показал на белую коробку, стоящую на столе в кабинете для допросов:

— А с этим что?

Клэр пожала плечами:

— Она пустая. Я решила: пусть он немного поволнуется.

Нэш закатил глаза:

— Пусть федералы берут его за финансовые преступления. А нам нужно возвращаться к нашим делам.

У Клэр в кармане завибрировал телефон. Посмотрев на экран, она быстро нажала клавишу громкой связи и пояснила:

— Это Белкин!

— Детектив! Я сейчас в медицинском центре Чикагского университета. Здешняя медсестра опознала Обезьяньего убийцу по фото реконструкции.

— Она уверена? — спросила Клэр.

— Убеждена. Сказала, что он всегда носит мягкую фетровую шляпу; упомянула, что во время лечения он периодически достает из кармана старомодные часы… Это он, он! Его зовут Джейкоб Кеттнер. У меня есть и адрес; сейчас я его вам перешлю.

— Перешлите Эспинозе в отряд спецназа; передайте, пусть ждут нас на месте. Мы уже выезжаем. — Клэр нажала отбой и улыбнулась Нэшу: — Я бы поцеловала тебя прямо сейчас, если бы ты не был таким уродливым сукиным сыном!

Портер и Уотсон шли следом за дежурным по коридорам пятьдесят первого участка. Они остановились перед дверью на втором этаже.

— Следователя зовут Роналд Баумгарт; он ждет вас. — На миг дежурный опустил взгляд на свои ботинки, потом перевел его на Портера. — Примите мои самые искренние соболезнования.

Портер кивнул и вошел в кабинет.

Баумгарт оказался приземистым крепышом лет сорока пяти с седеющими волосами и эспаньолкой. Он сидел на краю стола и читал материалы дела.