Люди Огня переглянулись, но не ответили ничего.

– Он Деющий! – орали сторонники Лифдага. – Говорили, что он избежал смерти от черного плюща в доме Скифанара.

– Он быстр и ловко владеет мечом, – громовым голосом произнес Грюнальди. – К тому же у него есть голова на плечах! Если это значит, что он Деющий, то у нас, на Земле Огня, одни Деющие! Скажи мне, глашатай закона, какой закон нарушает муж, который справляется с несчастьем? Странствующий Ночью не сажал тот живой плющ из железа, а всего лишь помог нам его вырвать, и еще убил Скифанара, что сняло заклятие. Все мы это видели. Будь он Деющим, не стал бы рисковать, вырывая плющ якорями и рубя его ножом, а испепелил бы его песней богов.

– А значит, является ли Ульф Нитй’сефни Деющим, установить невозможно, – огласил законник. – Поэтому полагаю, что дело должно закончиться возмещением убытка. Однако, когда в дело вмешивается оскорбленная честь, возмещения не хватит. Нельзя покарать Ульфа, поскольку он ничего не сделал. Однако спор остался. А потому вам придется решить его здесь, под Боярышником Истины. Довольно обычного поединка. Такого, где проиграет тот, кто переступит обозначенную границу, бросит на землю меч или сбежит за камень. Тогда нельзя его убивать, но он утратит и коня, и возмещение убытка, которое я назначаю в пять марок серебра.

– Не желаю такого поединка! – крикнул Лифдаг. – Тут, перед судом осеннего тинга, я имею право требовать поединка в Кругу Огня!

– Ну нет! Это ерунда! – кричал Грюнальди. – Чего ты от него хочешь? Он семью у тебя убил или что? Ты ведь его до сегодняшнего дня даже не видел! Круг Огня – для мстителей! Позволишь, законник, чтобы кто-то требовал права мести из-за коня за пару шеклей?

– Закон лишь говорит, что всякий имеет право требовать Круга Огня.

– Что за «Круг Огня»? – спросил Драккайнен, склоняясь к Атлейфу.

– Поле означивается кострами, – ответил молодой. – А бьются любым оружием, каким кто захочет. Входят двое, выходит один или никто. Просто нельзя по-другому. Если оба порубят друг друга так, что не смогут дальше сражаться, их оставляют в круге, пока один не умрет или не придет в себя настолько, чтобы добить другого. Так долго, сколько понадобится.

Драккайнен стиснул зубы. Значит, снова – или убьет, или умрет. Из-за коня. Что за дернутый мир!

– Рассуди, законник. Стоит ли, чтобы кто-то погибал из-за коня? – спросил Драккайнен. – Я никогда не видел этого человека. Ничего он для меня не значит. Я не хочу его убивать. Предлагал я ему отплату. Чего он еще хочет от меня?

– Если он жаждет Круга Огня, у него есть на это право, – решил Йольгвир. – Поскольку тогда любой рискует одинаково. Поэтому вот мое решение: Круг Огня!

* * *

– Я не могу отдать ему коня, – рассерженно рявкнул Драккайнен Грюнальди. – Сам я его взнуздывал и знаю, что конь убьет его и сбежит ко мне.

– Скорее он убьет коня, чтобы тебе досадить. Впрочем, он коня и не желает. Ему хочется драться. Должно быть, ты залил ему за шкуру, – отвечал Грюнальди. – Заруби его – и дело с концом. Ты ведь справишься с таким толстым скунсом?

– Не хочется иметь его смерть на своей совести.

– Такие вещи, скорее, не выбирают. Да и жизнь такого червяка – небольшой груз. Мир сразу станет лучше.

Когда принесли мешок с оружием, и рассерженный Драккайнен надел полный доспех, включая шлем и полупанцирь, костры уже разожгли. Было их восемь, на расстоянии трех метров один от другого. Новость о поединке в Круге Огня уже успела облететь толпу, и скучный спор об украденном коне внезапно стал популярен. Поле схватки окружила немалая толпа, и приятелям пришлось силой прокладывать Драккайнену дорогу.

Его противник уже стоял в кругу, и, к оторопи Странника, это был не Лифдаг. Между кострами стоял какой-то высокий и худой мужчина в черном плаще с капюшоном. Руки его были сложены на груди, лицо же пряталось в тени. Не видно было никакого оружия.

– Кто это?! – Вуко спросил сидящего на камне Йольгвира, указывая мечом. – Где тот, что меня вызывал?!

– Оружие Лифдага – его боец. Если он захотел войти в Круг Огня вместо того, это его дело. Теперь вы оба переступили Круг, и выйдет только один.

Делать было нечего.

Драккайнен подтянул ремни и поправил на голове шлем. Шум толпы, приглушенный шлемом, звучал как шум прибоя.

Были у него дурные предчувствия. И, прежде всего, он не хотел никого убивать.

Вынул меч и воткнул его в землю, после чего присел на минутку в позиции дзадзэн, пытаясь очистить мозг и превратиться в машину для убийства. Чувствовал себя уставшим и раздраженным. Фатальное состояние для такой ситуации.

Не удавалось. Мысли трепетали в голове, будто стая ворон.

Противник стоял на расставленных ногах и смотрел из-под капюшона, неподвижный, как скала. Где у него оружие? Почему он хотел войти в Круг Огня? Это серьезное дело. Почему же он так спокоен?

В чем тут дело?

Вуко вдохнул носом и выдохнул ртом. Ибуки. Энергия ци. Дорога восьми колец. Дорога воина. Бла-бла-бла.

Херня.

Он подскочил, выпрямляя ноги, выхватил меч и воткнул ладони в держатели щита.

«Ты не выбираешь ни времени, ни места, ни противника – это они выбирают тебя», – сказал Левиссон.

Собственное дыхание шумело под шлемом, словно в ведре. Противник все еще не двигался, только поглядывал хмуро. Были у него доходящие до локтей железные рукавицы. Душитель какой, или что?

– Ты не знаешь мощи темной стороны Силы, Люк, – сказал ему Драккайнен. Заметил, что, пожалуй, он разозлен, если начал невольно насмехаться. Всегда так было.

Тот без спешки расстегнул плащ и позволил ему медленно опасть на землю. Были у него зигзаговые татуировки на лице и руках, а зачесанные наверх головы длинные волосы, заплетенные в узкие косички, были пропитаны дегтем. Одет он был в черную кожаную жилетку, а кроме того, на груди у него висел амулет, подобный спирали ДНК или символу медицинской службы. Танцующие Змеи. Он со скрежетом расправил пальцы в металлических перчатках, а потом ударил кулаком в ладонь и сунул руку в кожаный полукруглый мешочек у пояса, откуда достал посверкивающий диск размером со среднюю пиццу. Толпа зашумела.

Противник прищурил скверные желтоватые гляделки и зашипел, показывая надрезанный на кончике раздвоенный язык, окрашенный чем-то черным.

– Клево. Ты, я и фрисби, – процедил Странник. – На жизнь и смерть.

Ускорение ударило в его вены еще до того, как тот выпустил диск. И правда, движением запястья, совершенно как на пляже.

Гул толпы растянулся в глухое ворчание, а диск резал воздух, вращаясь вокруг оси. Летел он несколько быстрее, чем должен был, и направлялся в сторону Драккайнена по пологой восходящей траектории. Человек Змея продолжал стоять неподвижно, с вытянутой рукой и растопыренной ладонью.