Сюда почти не долетал голос зазывалы с привокзальной площади, и Габлер чувствовал себя, словно в глухом лесу. Прохладный воздух был чистым, под ногами иногда шуршали сухие листья. Мысли о выполненном с блеском задании и великолепных перспективах настраивали файтера на благодушный лад. А ведь можно было теперь еще и посидеть в кабаке ‒ нет, не напиваться, а просто поужинать, не спеша, под музыку. И спокойно заснуть в древнем городе, не думая ни о чем.

Но, как оказалось, гулял здесь в этот поздний час не только он один.

Несколько темных фигур выскочили впереди, из-за кустов, загородили файтеру дорогу. Света тут было не очень много, но все-таки Крис разглядел, что это молодые парни лет шестнадцати-семнадцати, не старше. Пятеро довольно крепких юнцов в одинаковых темных шапочках и темных куртках. Судя по всему, любители ночных прогулок на свежем воздухе. Можно было свернуть с дорожки и обойти их по траве, но Крис знал, что вряд ли они его отпустят. Да и не собирался он никуда сворачивать.

‒ Эй, чу, купи картинки, ‒ развязно предложил один из них. ‒ Картинки хорошие, и совсем недорого.

Что такое «чу», Габлер не знал, в его молодые годы так не говорили. А может, это было какое-то специфическое местное обращение. Ни в каких «картинках» он не нуждался, тем более если пытались навязать. Что-то приличное вряд ли будут навязывать.

Парень вынул из кармана «картинки». Это было обычное порно: мускулистые самцы и смазливые самки, голые, полностью поглощенные своим занятием, вдвоем и целыми группами ‒ всё на «картинках» двигалось и издавало разные соответствующие звуки.

‒ Недорого ‒ это сколько? ‒ миролюбиво спросил Крис.

Осенняя ночь была хорошей, спокойной, в такую ночь нужно смотреть на звезды и слушать шелест ветерка…

‒ Двадцать, ‒ заявил парень.

‒ Ассов? ‒ уточнил Габлер, хотя прекрасно понимал, что речь вовсе не об ассах.

Ребята дружно загоготали.

‒ Ты что, чу? Два десятка деников, это еще со скидкой. Просто мы остаток раздаем, так что тебе повезло. Бросай на мой счет, и «картинки» твои. Дешевле не бывает.

‒ Дороговато, ‒ задумчиво сказал файтер. ‒ Что, папа с мамой денег на конфеты не дают?

Парни нахохлились, придвинулись, держа руки в карманах.

‒ Купи по-хорошему, ‒ угрожающе произнес вожак этой стайки. ‒ А то придется по-плохому. И это будет гораздо дороже.

«Картинки» он убрал и тоже сунул руку в карман. Сделал едва заметное движение головой ‒ и его приятели тут же отреагировали. Раздались почти одновременные щелчки, нарушившие ночную тишину, и Габлер увидел в их руках дубинки.

«Телескопические», ‒ подумал файтер.

Такой вид ударного оружия был ему знаком, и не понаслышке. Размахивали подобными дубинками бунтующие студенты на Натали. А на базе, на тренировках, файтеры бросались друг на друга и с дубинками, и с ножами, и с кастетами, и даже с копьями и боевыми топорами. Весело было…

О парализаторе в набедренном кармане комбинезона Крис помнил, но с этим пацаньем можно было разобраться и без него.

«Ну что за уроды? ‒ поморщился Габлер. ‒ И чего им просто так не гуляется? И чего вообще не спится? Вот тебе и город Тверь…»

И все-таки он хотел надеяться, что удастся разойтись миром.

Неужели они ничего не усвоили из объемок? Неужели не видели, чем такие дела там обычно кончаются? И не только в объемках, но порой и в жизни? Пятеро, конечно, это серьезно, но что эти сопляки смогут против экстры?

Говорить с ними, наверное, было бесполезно, но Крис решил попробовать. Ну не хотелось ему тревожить покой такой славной ночи в таком славном городе. Золотая корона, зубцы с изумрудами… А ему вместо изумрудов ‒ дубинки?

Он распахнул плащ, показывая орла:

‒ Видите эмблему, ребята? Стафл, легион «Минерва». Отошли бы вы в сторонку, чтобы не ушибиться.

Если Габлер думал, что это их остановит, то просчитался. А то, что он услышал дальше, наводило на очень неприятные мысли.

‒ И какого это черта всякие провинциальные ублюдки тут шляются? ‒ процедил вожак сквозь зубы.

Криса словно кипятком обдало.

‒ Не понял? ‒ глухо произнес он, и кулаки его сжались сами собой. ‒ Это кого ты имеешь в виду, мальчик? Это кто здесь провинциальный ублюдок?

Парень осклабился:

‒ Ну, не я же! Понаехали тут всякие полукровки с окраин, даже по ночам проходу нет.

‒ А вы, значит, пупы Вселенной… ‒ Габлер сбросил плащ и шагнул к нему, чувствуя, как щекам стало жарко.

Вожак поднял дубинку, двое его приятелей попытались зажать файтера справа и слева.

Но не успели.

Крис был взбешен, но действовал хладнокровно, как учили. Тело работало само, выполняя отточенные движения в режиме экстра. Все происходило очень быстро, и со стороны выглядело, наверное, не очень красиво. Зато эффективность была на самом высоком уровне. Габлер атаковал хоть и резко, но не ставил целью причинить противникам максимальный ущерб. Все-таки это были малолетки. Правда, успевшие проникнуться идеей собственного безусловного расового превосходства и изначальной неполноценности тех, кто родился в иных планетных системах… Не прошло и десятка секунд, как вожак, перелетев через каменную стенку набережной, барахтался в речной воде, второй сопляк, держась за ушибленный пах, корчился в кустах, а третий вяло подергивал ногами, впечатавшись носом в дорожку. Двое более сообразительных удирали во весь дух в сторону вокзала. Сам Крис не пострадал, но все-таки немного досадовал на себя за то, что не успел увернуться и получил скользящий удар дубинкой по плечу.

Ночь потеряла все свое очарование. Вновь стал слышен бодрый голос с привокзальной площади, зазывающий туареров, с неприятным шумом пошел на посадку прибывший откуда-то уникар.

Габлер подошел к стенке набережной, глянул вниз. Парень стоял по грудь в воде и выбираться оттуда явно не спешил.

‒ Помочь? ‒ спросил Крис. ‒ Примешь помощь от провинциального ублюдка?

‒ Обойдусь, ‒ буркнул тот.

Файтер пожал плечами. Злость уже прошла.

‒ Как хочешь. Мокни на здоровье. Мой тебе совет, принц крови: не считай, что ты лучше всех. Можешь нарваться. И запомни: везде и всюду живут такие же ромсы, как ты. Ничуть не хуже.

Парень молча шмыгал носом.

«Бесполезно, ‒ подумал файтер. ‒ Плевать он хотел на все эти рассказы».

С детства им говорили, что все они равны. Что в Роме Юнионе сложилась новая историческая общность ‒ ромсы. Но не все это усвоили… Габлеру сразу вспомнился тот бритоголовый урод с галеры «Гней Помпей Магн», обозвавший Низу «грязнокровкой».