– Что-нибудь не так? – испугалась Ариана.

Она до сих пор считала, что все ее недомогания – результатперенесенных испытаний и упадка сил. Она не думала, что у нее какая-тосерьезная болезнь. Правда, менструации в этом месяце у нее не было, но Арианаотносила это за счет путешествия, переживаний, физических нагрузок.

– Боюсь, девочка, что у вас проблема. Вы беременны.

Каплан ожидал увидеть на ее лице горе и ужас, но вместоэтого Ариана сначала удивленно вскинула брови, а затем улыбнулась.

– Вы об этом не подозревали?

Ариана покачала головой, ее улыбка стала еще шире.

– И вас это радует? – поразился врач.

Ариане показалось, что судьба преподнесла ей бесценныйподарок. В ее синих глазах появилось любовно-восторженное выражение. Должнобыть, это произошло в самом конце апреля, скорее всего в последнюю ночь передтем, как Манфред отправился защищать рейхстаг. Если так, то беременностьпродолжается примерно семь недель.

– А вы не ошибаетесь? – со страхом спросила она удоктора.

– Если хотите, можно сделать анализ. Но я абсолютно уверен.Скажите, Ариана, а вам известно…

Она нежно улыбнулась:

– Да, я знаю, кто отец ребенка.

Она чувствовала, что может доверять этому доктору, да и небыло у нее другого выхода.

– Мой муж. Других мужчин у меня в жизни не было.

– А где он теперь, ваш муж?

Ариана опустила глаза, на ее ресницах блеснули слезы.

– Он погиб… Как и все остальные. – Девушка низкоопустила голову. – Он мертв.

– Но вы ждете его ребенка, – тихо произнес Каплан,радуясь вместе с ней. – Этого у вас никто не отнимет. Так ведь?

Ариана блаженно улыбнулась и наконец позволила себе подуматьо Манфреде, вспомнить его лицо, его руки. У нее было такое чувство, что теперьможно не чинить препятствий памяти, она и Манфред будут вместе радоватьсябудущему ребенку. До сих пор Ариана всячески изгоняла воспоминания, боясь, чтоони перевернут ей душу. Но теперь, когда доктор куда-то вышел и его не былоцелых десять минут, она стала вспоминать самые сладостные эпизоды из прошлого.По ее лицу текли слезы, но при этом она улыбалась. Пожалуй, это был один изсамых счастливых моментов в ее жизни.

Когда Каплан вернулся, вид у него был очень серьезный.

– Ариана, что вы намерены делать? Придется обо всемрассказать Рут.

Наступила пауза. Об этом Ариана как-то не успела подумать.Она вообще на время забыла о Либманах. Однако придется им все рассказать, и онауже заранее предвидела, какую это вызовет бурю. Обрадуются ли они ребенку, чейотец неизвестен? А если они узнают, что отец ребенка – нацист, фашистскийофицер? Она должна во что бы то ни стало защитить своего еще не родившегосямладенца. Как быть? Ариана вспомнила о кольцах матери. Можно продать их и житьна эти деньги до рождения ребенка. Нельзя злоупотреблять гостеприимствомЛибманов. Но может быть, они могут потерпеть еще несколько месяцев. Потом онауйдет.

– Доктор, я не хочу говорить об этом миссис Либман.

– Но почему? – расстроился Каплан. – Рут –славная, добрая женщина. Она все поймет.

Но Ариана заупрямилась:

– Я не могу требовать от нее большего, чем она уже мне дала.Она сделала для меня так много, что, пожалуй, будет перебор.

– Нужно подумать и о ребенке, Ариана. Вы обязаны обеспечитьсвоему младенцу достойную жизнь, дать ему шанс. Без Либманов сделать это вамбудет трудно.

Эти слова произвели на Ариану впечатление, она думала о нихвесь вечер. Каплан пообещал, что ничего не скажет миссис Либман. Он сообщилвстревоженной Рут, что Ариана немного утомлена, но особенно беспокоиться неиз-за чего. Ей нельзя перенапрягаться, нужно побольше спать и хорошо питаться, ав остальном все в порядке.

– Теперь мне стало гораздо легче, – говорила Рут подороге домой.

Она вела себя с Арианой еще ласковее, чем обычно, и у беднойдевушки разрывалось сердце при мысли о том, что она обманывает эту добруюженщину. Но взваливать на Либманов свои заботы казалось ей бессовестным. Нужноразобраться со своими проблемами самостоятельно. Ребенок принадлежит ей иМанфреду – больше никому. Они так мечтали об этом младенце, и он был-таки зачатсреди развалин и пепла, в который обратились их мечты. Ребенок появится на светпод более ласковым солнцем и будет живым напоминанием об их любви. Ночью Арианасидела у себя в комнате одна и пыталась угадать, кто родится – девочка илимальчик. На кого он будет похож – на Манфреда или, может быть, на ее отца? Ейказалось, что к ней должен прибыть чудесный гость из прежнего мира. Лицо одногоиз дорогих ей людей может воскреснуть в облике этого младенца. Врач сказал, чтодитя родится в конце января или даже в начале февраля. Первый ребенок обычнорождается позже. Еще Каплан сказал, что живот не будет заметен до сентября, ато и до октября, в особенности если носить просторные платья. Значит, жить уЛибманов можно до осени. Потом Ариана переедет, найдет работу и тогда расскажетим обо всем. Родится ребенок, Джулия и Дебби будут приходить к ним в гости…Ариана улыбнулась, представив себе очаровательное создание в кружевных одежках,представила восторг своих будущих посетительниц…

– У тебя такой счастливый вид. О чем ты думаешь? –спросил Пол, незаметно появившийся рядом.

– Не знаю. Так, размышляю кое о чем.

– О чем же?

Он сел на пол рядом с ней и снизу вверх посмотрел на еепрелестное лицо.

– Ни о чем особенном.

Ей трудно было скрывать свое счастье, и, заразившись еенастроением, Пол воодушевленно сказал:

– Знаешь, о чем я думал целый день? О летних каникулах. Загородом будет просто шикарно. Мы будем играть в теннис, плавать. Можнозагорать, ходить в гости. Правда, здорово?

Но Ариана теперь должна была думать не только обудовольствиях. Она серьезно взглянула на своего друга и объявила:

– Пол, я только что приняла важное решение.

– Какое? – улыбнулся он.

– В сентябре я найду работу и съеду отсюда.

– И ты тоже? Хочешь, будем жить с тобой вместе?

– Очень смешно. А я говорю совершенно серьезно.

– Я тоже. Кстати говоря, где ты намерена работать?

– Не знаю, но что-нибудь придумаю. Может быть, твой отецподскажет что-нибудь?

– У меня есть идея получше. – Он наклонился и поцеловалее золотистые локоны. – Почему ты меня не слушаешь?

– Потому что ты слишком молод и легкомыслен и несешь всякуючушь.

Давно уже Ариана не чувствовала себя такой счастливой. Полуловил ее настроение и радостно засмеялся.