– Вы мне не доверяете?

– Я не могу себе это позволить, – признался Адамат.

– Если я решу разорвать наше соглашение, вы не сможете остановить меня.

Это был не вопрос, а утверждение.

– Вероятно, не смогу, – согласился инспектор.

Их взгляды встретились, и Адамат напомнил себе, как молод Бо на самом деле. Двадцать лет? Или, возможно, двадцать два? Его глаза казались намного старше – глаза человека, который видел в жизни много горя и выжил, чтобы рассказать об этом.

– Воля ваша, – вздохнул Бо.

– Вам нужен только один вечер?

– Да.

– Соу-Смиз, – позвал Адамат, – зайди к сержанту Олдричу, а потом к Евнуху. Скажи им, что я планирую операцию на завтра, и жди меня в моей тайной квартире.

Кулачный боец кивнул и удалился.

Адамат вместе с Бо вышли на улицу. Избранный шагал сосредоточенно, как человек, у которого есть важное дело, высоко подняв голову и внимательно глядя по сторонам. Прошло не меньше получаса, прежде чем Бо остановил экипаж. Он объяснил кучеру, куда ехать, и они сели в салон.

– Евнух?.. – произнес Бо, вынимая руки из карманов. Адамат сообразил, что на них нет перчаток Избранного. – Это тот самый Евнух Владетеля?

– Именно так. – Инспектор пригладил сюртук.

– У вас опасные друзья. Королевский совет пару раз пытался его убить. Безуспешно, разумеется.

– Владетеля или Евнуха?

– Евнуха, – уточнил Бо. – С Владетелем у совета был заключен мир, но сам Евнух никогда не нравился Закари. Правда, куратор больше не пытался убить Евнуха, после того как тот смертельно ранил Избранного, посланного за ним.

– Он убил Избранного?

– Об этом мало кто знает, но да.

Бо замолчал до конца поездки, глядя в окно и теребя какой-то предмет под сюртуком.

«Глаз демона», – предположил Адамат. Драгоценный камень, висящий на шее Бо, который в конечном счете убьет его, если Избранный не отомстит за смерть Манхоуча.

– Приехали, – внезапно произнес Бо.

Они вышли из экипажа в Мучном квартале. В воздухе пахло горячим хлебом и пирогами с мясом, так что у Адамата потекли слюнки.

– Я возьму что-нибудь перекусить. – Он остановился около торговца пирогами.

– Возьмите и для меня тоже, а потом поднимайтесь наверх.

Бо исчез в приземистом кирпичном здании, зажатом между двумя пекарнями.

Адамат расплатился за два пирога с мясом и последовал за ним. Добравшись до верхней площадки лестницы, он оказался в квартире с одной комнатой. Там были лишь стол, кровать со старым, набитым соломой матрасом и единственное окно, выходящее в переулок позади пекарни.

Бо стоял на стуле посреди комнаты, осторожно надавливая пальцами на потолок.

– Что вы делаете?

Вместо ответа, Бо сильно ударил по потолку. Штукатурка обвалилась, из отверстия выпала какая-то коробка и с грохотом ударилась об пол.

Пока Адамат вытирал лицо от пыли, Бо открыл коробку. Внутри была пара перчаток Избранного и, судя по всему, пачки новеньких хрустящих банкнот, перевязанных шелковой лентой.

– Я ожидал чего-то более… магического, – признался инспектор.

Бо надел перчатки и согнул пальцы, затем начал раскладывать пачки банкнот на полу рядом с коробкой.

– В отличие от большинства других Избранных, – объяснил Бо, – меня не готовили к этому. Я рос обычным уличным мальчишкой.

– Но… просто спрятать коробку под потолком?

– Я не настолько глуп. Любого, кто прикоснется к коробке, магическая защита отбросит в другой конец комнаты. Кроме меня, разумеется.

– Ясно.

– Сколько вы заплатили Верундиш за мое освобождение?

– Зачем это вам?

– Сколько?

– Семьдесят пять тысяч.

Бо передал инспектору две пачки банкнот:

– Здесь сотня.

– Я не могу это взять, – произнес Адамат, пытаясь вернуть деньги. – Мне все еще нужна ваша помощь, и я…

Бо закатил глаза:

– Возьмите. Я помогу вам. Меня не касается, как вы достали деньги, но это, наверное, было непросто. Я привык вдвойне возвращать свои долги, когда это в моих силах.

Адамату оставалось только положить банкноты в карман: было ясно, что Бо не намерен забирать их обратно. Навскидку, в коробке у Избранного лежало больше миллиона кран. Для такого человека, как Адамат, это была ошеломляющая сумма. Но для Бо, бывшего члена Королевского совета, она, вероятно, казалась сущим пустяком.

Избранный сложил все это в пакет из оберточной бумаги, словно только что купил обновку в магазине, оставив себе только четыре пачки кран. Затем встал и кивнул инспектору:

– Идемте.

Когда экипаж снова остановился, Бо не позволил Адамату сопровождать себя, и в следующий раз тоже. К четвертому визиту, когда на улице стало совсем темно, инспектор был уже настолько заинтригован, что увязался следом.

Они приехали в благополучный район города, где люди среднего достатка селились в уютных двухэтажных зданиях, в стороне и от аристократов, и от бедноты. Это место мало чем отличалось от квартала, где жил сам Адамат, разве что было немного более оживленным.

Бо вышел из экипажа и направился по длинному переулку между двумя доходными домами. Адамат подождал немного и выскочил за ним.

Инспектор остановился в начале переулка, наблюдая из-за угла, как Бо постучал в дверь. Мгновением позже его впустили внутрь.

Адамат медленно двинулся по переулку, пока не подошел к окну квартиры, в которую постучал Бо.

Внутри он увидел двух детей, игравших возле большого камина, – мальчика и девочку, приблизительно восьми и десяти лет. Через открытое окно в комнату проникал свежий вечерний ветер. Адамат двинулся к следующему окну, за которым располагалась кухня. Возле стола стоял широкоплечий мужчина с длинными усами и хмуро смотрел на Бо. Рядом сидела женщина и вязала.

– Я отниму у вас не больше десяти минут, – произнес Бо, затем вытащил из кармана пачку банкнот и бросил на стол.

Женщина опустила спицы и поднесла руку ко рту. Мужчина что-то неразборчиво ответил, горячась сверх всякой меры. Бо вытащил вторую пачку и добавил к первой.

– Как вам будет угодно, – сдался мужчина. – Я только возьму свой плащ.

Дверь открылась, и Адамату пришлось прижаться к стене, надеясь, что темнота спрячет его от глаз Бо.

Избранный вышел вслед за хозяином на садовую дорожку и жестом попросил того пройти дальше. Они остановились футах в десяти от Адамата.

– Так в чем все-таки дело? – спросил мужчина.