– Этот диббук что, правда так опасен?

– Да, правда.

– Дело лишь в нем? Точно? Просто… Ты вернулся из той школы сам не свой. Весь в крови… Чья она была, если никого из вас не ранили?

– Одного мальчика, – ловко соврал Джефферсон, и я мысленно похвалила его за сообразительность. А еще за то самое фамильное благородство. Все-таки он ничего не сказал Дарию… – Я видел, что Паук делает с детьми. Что он такое… Поверь, даже Аврора Эдлер и Эхоидун могут подождать по сравнению с этим. Будь здесь, ты меня понял? Та белобрысая колдунья, Тюльпана…

– Похоже, она как раз знает что-то об Авроре Эдлер, – вдруг сказал Дарий, понизив голос. – Я хочу это выяснить.

– Выясняй, но осторожно. Будь с ней душкой. Еще одна выходка вроде той, что ты учинил с маленькой ведьмой, – и отправишься обратно в Канзас! Я вернусь к вечеру.

Джефферсон вышел аккурат в ту секунду, когда я шагнула на первую ступеньку лестницы. Изобразив на лице удивление, будто бы только-только выскочила из чайного зала, я обернулась и напоролась на его едкую усмешку. Темно-карие, как выдержанный бурбон, глаза казались совсем черными в коридоре, где горел единственный напольный торшер.

– А куда делся Коул? – спросила я.

– Пошел наверх таскать ведра с водой. Синевласый колдун так распорядился, – язвительно ответил Джефферсон, сложив руки на груди. – А ты что здесь делаешь?

– Да вот иду к себе…

– Ну-ну. Удачи в Дюти, или как там…

– В Дуате, – закатила глаза я, но Джефферсон, увы, уже не увидел этого, сдернув с вешалки пальто и выскочив за дверь.

Услышав шаги Дария из кухни, я бросилась наверх. День выдался невероятно снежным, и за окном все затянуло белой вуалью. Из-за этого в особняке было темно, как вечером, несмотря на то что часовая стрелка только-только подбиралась к полудню. Где-то хлопали двери и лаял Бакс, снова гоняя Штруделя по особняку. Я слышала голос Зои, отчитывающий Диего, мол, если он затопит гостиную, Тюльпана придушит его. Судя по шуму из библиотеки, Морган в это время калибровала протез Исаака. Попутно она инструктировала его насчет того, что он не должен приближаться к Джефферсону, что бы он ни сделал мне, – любая искра злости может разжечь демоническое пламя, сидящее в его часах, а этому пламени легко обернуться пожаром и сжечь здесь все дотла.

Я слушала их краем уха, пока не скрылась в конце второго этажа. Уже через пару минут я нашла нашу с Коулом спальню и безмолвно восторжествовала, когда попала в нужную дверь с первого раза.

– Значит, я твое сокровище? – спросила я шутливо, когда, раздеваясь, снова застала Коула в дверях, наблюдающего за мной в тишине.

Он ойкнул и густо покраснел, прежде чем набраться смелости подойти и обнять меня сзади. Его руки, опустившиеся мне на живот, были прохладными и мокрыми – уж не от воды ли, которую он натаскал Диего? Интересно, зачем?

– Не дразнись, – сказал Коул, забирая у меня из рук снятые вещи и складывая их на кресло. – Там, в школе, я испугался, когда представил, что Паук может забрать тебя у меня. До этого дня я и не думал, что увижу что-то страшнее одержимого Исаака… Надеюсь, тебе удастся найти Микаэлла Де’Траста. Но…

– «Но»?

– Напомни, зачем нам нужна Ферн?

– Не знаю. – Я осталась в одном нижнем белье, как велел Диего, и повернулась к зеркалу, чтобы заплести волосы. – По крайней мере, сейчас она не опасна. Почему-то голос настаивает, чтобы я держала Ферн поблизости.

Коул неестественно дернулся, будто у него свело ногу, и посмотрел на меня через зеркало в упор.

– Тот самый голос, что посоветовал тебе сделать Джулиана Верховным? Ну конечно… Мог бы и сам догадаться.

Вытащив из шкафа мой шелковый халат, Коул накинул его мне на плечи, предварительно окинув взглядом мое ажурное белье и то, что оно открывало взору. Вместе мы вышли из спальни. Коул поцеловал меня и направился в библиотеку, чтобы принести «Арс Ноторию», которую Диего «заказал» у него вместе с водой. Даже боясь предположить, зачем ему сдался гримуар царя Соломона, я подробно описала Коулу, как выглядит эта древнейшая часть знаменитого «Лемегетона», а сама спустилась на первый этаж.

– Садись, – велел мне Диего, когда я вошла в гостиную, но остолбенела на входе при виде устроенного потопа.

Вода застилала весь пол от порожка до окон. На ее поверхности плясало мое отражение и отражение Диего, устроившегося прямо в ней там, где еще час назад лежал абиссинский ковер. Ведер Коул явно не пожалел: вода доходила мне до щиколоток. Холодная, она заставила меня покрыться мурашками. Шторы были плотно закрыты, камин не горел, но вдоль его полки и шкафчиков трещали черные свечи из вощины – единственный источник света. В воздухе пахло шафраном и травой-ворожеей: их пучки плавали под ножками кресла. Ступни быстро заледенели, а еще спустя три шага их начало щипать: вместе с травой здесь плавала и морская соль.

– Зои права: Тюльпана тебя убьет.

Улыбнувшись, Диего кивнул на пол, предлагая мне тоже усесться прямо в воду. На лице у него читалось блаженство, как у сытого кота: полуопущенные веки, томный взгляд из-под ресниц. Спортивные штаны промокли и липли к ногам, но он чувствовал себя вполне комфортно, приняв позу лотоса в кругу из блестящих камешков черного агата – точь-в-точь как в его перстнях, которых на нем сейчас, однако, не было. Как и пирсинга: колечко с шипом, новенькие сережки и штанги лежали на кофейном столике.

– Ты украшения можешь оставить, – сказал он, заметив, как я с любопытством оглядываю его. – Просто снимай халат и садись в круг.

Поежившись, я все-таки опустилась напротив Диего, оставив халат на незатопленном пуфике. Сидеть перед ведьмаком своего ковена в нижнем белье было как минимум… неуютно, но Диего даже не обратил на это внимания. Волосы его мерцали так ярко, что, отражаясь в воде, освещали собою почти всю гостиную.

– Нам разве не нужно подождать Коула с «Арс Ноторией»? – спросила я, когда Диего придвинулся ко мне на мокром полу и вдруг взял за руку. Я почувствовала что-то мокрое, но то была уже не вода: из кончиков пальцев Диего вовсю бежала светло-бордовая кровь. Он соединил их с моими, и я разомлела от течения чистой магии, соединившей нас.

– Я сказал Коулу принести «Арс Ноторию» из библиотеки, потому что на самом деле оставил ее на кухне, – сообщил Диего, когда я уже догадалась об этом сама. – В прошлый раз он сильно нервничал, когда я отправлял тебя в Дуат. Его энергия мешает… Даже на расстоянии. Пусть займет себя чем-нибудь, пока мы здесь.

– Ты ведь обещал научить меня, – напомнила я, когда Диего закрыл глаза и зашептал что-то на арабском.

– Научу, – ответил он, приоткрыв один глаз. – Но чтобы было быстрее, я стану твоим триггером. Закрой глаза и не вздумай открывать! Просто повторяй за мной… – Но, заметив, что я не спешу делать, как он говорит, подозрительно щурясь и ерзая в луже воды, Диего добавил: – Обещаю, я больше не буду останавливать тебе сердце…