— А мне знаете, что кажется? — насмешливо произнесла она. — Мне кажется, что вы боитесь!

Мы стояли, окруженные плотным кольцом разгоряченных чернокожих мужиков. Яна, не обращая на них внимания, смотрела на меня критически, а все тянули к нам руки, и улыбки их вдруг разом погасли, как и солнце.

— Конечно боюсь! — легко согласился я. — И даже не за нас с вами, а за вашу дочь-школьницу!

— Да с чего это вдруг, — с возмущением воскликнула Яна, — вам за нее бояться???

— Да с того, что это не ГУМ и не ЦУМ! — вздохнул я, обведя глазами пространство. — В Доминиканской Республике, Яночка, если вы не знали, высокий уровень преступности. И каждый год одиноких туристов тут грабят, а иногда и убивают. И не стоит тут более задерживаться, если не хотите в этом убедиться лично.

И только Яна собралась на это фыркнуть, как очередной парень на мотороллере, подъехав ко мне вплотную и оттеснив остальных, лишь на секунду отвел в сторону полу своей легкой куртки, но этого было достаточно, чтоб увидеть в свете витрин висящие там пакетики с порошком.

— А этот что хочет? — с интересом спросила Яна.

— А вот этот как раз наркотики предлагает, Яночка, — сказал я и решительно взял ее за руку. — Идемте, а то уже начнут перед лицом ножом махать.

Именно в этот момент другой, только пеший, как раз выхватил из-за спины мачете и принялся тыкать им в сторону конкурента на мотороллере. Он что-то орал со скоростью пулемета, а тот, не будь дураком, мгновенно достал свой тесак и, отъехав на безопасное расстояние, стал вопить, что он думает о своем визави. Все тут же отвлеклись и начали темпераментно, как на футбольном матче, комментировать ситуацию.

Пользуясь этой заминкой, я выволок Яну из толпы и устремился на шоссе. По счастью, она не стала артачиться, смиренно последовав за мной, мы так и шли по дороге, преследуемые галдящими возбужденными людьми и тарахтящими мотороллерами. Одной рукой я тащил Яну, а другой бережно прижимал к груди пакет с кофе. В отель мы с ней удачно успели к ужину.

Где-то день на третий или четвертый моим заботам поручили супругу одного важного чиновника.

— Очень вас прошу, — сказала Яна, — вы как-то умеете с такими разговаривать. А то она с самого начала ходит мрачнее тучи, а мы от ее мужа все страшно зависим.

Зависят они! Хотел было сказать, что этот муж-чиновник только за один такой авиаперелет должен навсегда лишить их контору лицензии, да передумал.

Вместо этого я произнес:

— Конечно, Яночка, какой разговор! Поговорю, мне не трудно. Она какая хоть, молодая, старая?

— Ну, такая, — немного замялась Яна, — не молодая. Короче, в возрасте.

— О! Мой любимый вариант! — вполне искренне сказал я. — Жду не дождусь!

На следующее утро часть нашей группы отправилась на юг острова, осматривать Карибское побережье. Яна все так удачно подстроила, что в автобусе мое место как бы случайно оказалось рядом с той самой женой чиновника.

Я принялся исподтишка ее разглядывать. Ну что сказать, женщина как женщина, действительно чересчур серьезная, чтобы не сказать хмурая. Но может, все дело в том, что с ней никто тут не общается, она одна, без мужа, без приятельницы. А сотрудники гиганта ее побаиваются, вот она и извелась в одиночестве, будешь тут хмурой. Надо бы ее развеселить, но как?

Автобус остановился на светофоре рядом с небольшим прилавком. Помимо фруктов и овощей там стояли бутылки с «Мамахуаной», местным снадобьем от всех болезней, афродизиаком, которому местные приписывали действие, не уступающее виагре. Про эту «Мамахуану» нам уже прожужжали все уши, и половина наших теток уже купила по паре бутылок в подарок мужьям.

— Я вам так скажу! — начал я вместо приветствия. — Эта «Мамахуана» — просто обман трудящихся. Лично мне — как мертвому припарки!

Женщина повернулась, уставилась на меня и вдруг расхохоталась.

— Зинаида, — представилась она, протянув руку.

— Алексей! — сообщил я, ответив рукопожатием.

— А вы, Алексей, кем будете? — спросила она с большим интересом. — Провизором, фармацевтом?

— Да боже упаси! — Я даже перекрестился. — А то вы не знаете, Зинаида, что чудней мужиков, чем провизоры и фармацевты, просто не сыскать!

Она снова рассмеялась.

— Я, Зинаида, по образованию врач, по специальности урогинеколог. Но последние годы работаю в одной фармацевтической компании.

Это всегда был беспроигрышный вариант — сказать про урогинеколога.

— А что, разве урогинекологам тоже несладко приходилось? — сочувственно поинтересовалась она. — Что, пришлось практику бросить?

— Всем тогда было несладко, — вздохнул я. — Но главное, Зинаида, что на этой работе — ну каждый день одно и то же, одно и то же! А так хочется еще и мир посмотреть.

И тут мы уже оба рассмеялись и всю дорогу болтали о разном. Яна была просто счастлива.

Дни пролетели очень быстро, в последний вечер был устроен большой ужин прямо на берегу океана. Как только зашло солнце и на черном небе загорелись яркие звезды, зажгли факелы, и после как дежурных, так и искренних благодарственных речей в адрес фармацевтического гиганта все приступили к трапезе.

На десерт, под дружные рукоплескания, шестеро официантов вынесли огромный торт со свечками, размером со среднюю московскую кухню, украшенный логотипом этого самого гиганта, и поставили на большой раскладной стол.

Несколько девиц повскакивали со своих мест и принялись фотографироваться на фоне такой красоты. Они строили глазки, скалили зубки, дули губки, принимали причудливые позы, извивались, приседали, вставали на колени. Все закончилось, когда одна из них своей внушительной задницей въехала в угол торта, отчего стол покачнулся, угрожающе накренился и медленно-медленно начал падать этим тортом в песок.

— АААААХХХХХХХХ!!!!!!!!!!!!!!!!!! — пронеслось дружным возгласом.

И бедный торт грохнулся, ломая свечки, вздымая облако песчинок.

Тут девицы наконец оглянулись, посмотрели на результат своих кривляний и быстренько разбежались.

— Вот проститутки! — сказал я без тени улыбки. Мне было очень жаль труда кондитеров.

— Алеша! — зааплодировала жена чиновника. — Умеете вы сказать!

Я уже было собрался напоследок прогуляться вдоль берега и по территории, как тут за нашим столом стали обсуждать ситуацию одной из сидевших там женщин. Я уже знал от Яны, что она владеет в Москве пятью большими аптеками с хорошим оборотом, что кормит мужа и трех сыновей, что купила им всем, за исключением младшего, по машине и что никто, кроме нее, в семье не работает, да и зачем.

Но дело было вовсе не в ее заработках, а в том, что она в первый же день по приезде, вернее в первые часы, сломала ногу. Когда с рецепции наконец привезли багаж, она уже спала. За то время, что эти ленивые ребята развозили чемоданы и сумки, можно было бы зарегистрироваться в Домодедове и долететь от Москвы до Шеннона.