– А мне придется надеть эту вашу юбку?

– Сайф! Вы тут уже сто лет живете! Вы живете здесь! Когда вы наконец разберетесь, расист вы эдакий? Это не юбка!

– Ай, ладно, – улыбнулся Сайф.

– Вы только что сказали «ай»?

– Нет.

– Сказали! Вы сказали «ай», а это значит «да»!

– Уверен, я этого не говорил.

– А мне кажется, сказали.

Они ненадолго умолкли.

– Вы могли бы постараться…

– Я не хочу всех этих хаггисов.

– Я просто говорю, что вам следует попытаться.

– Нет.

Они пошли дальше, наслаждаясь солнцем.

– Вы придете.

– Я не ношу юб… как это… килт.

– Килт. Да, это называется «килт». А не «как это килт».

– Ладно.

– Вам и не нужно. Просто наденьте что-то такое, в чем удобно танцевать. У вас есть что-то удобное? Вы всегда одеваетесь как Найлс из ситкома «Фрейзер».

– Я не знаю, кто это такой.

– Ну, наверное, это и к лучшему. Послушайте. Не важно, что вы наденете. – Лорна посмотрела на него. – Вы должны прийти, понимаете? Вам же не хочется, чтобы люди считали вас странным?

Сайф моргнул:

– Пока я забочусь о них, не все ли равно, что они думают?

– Все они? – спросила Лорна.

Сайф задержал на ней взгляд.

– Нет, – произнес он наконец. – Не все.

Вечера становились длиннее. Когда Флора и Лорна собрались, вообще не было похоже, что уже вечер. Ангус все так же дремал.

– Ты уверена, что с ним все в порядке? – спрашивала Флора, с легким беспокойством поглядывая на него.

Лорна качала головой и напоминала, что сейчас все гораздо лучше, чем когда у отца были боли и он был раздражителен из-за лечения. Конечно, ничего другого тогда ожидать не приходилось, и Лорна радовалась тому, что теперь отец стал гораздо спокойнее.

Перед уходом Лорна сжала руку отца и пообещала принести ему немножко виски, если выиграет в лотерею. Они каждый раз опаздывали к лотерее, и никто уже и не помнил, кто выиграл, да и билеты найти не мог. Пришла миссис Лаэрд, посидеть с Ангусом, хотя он и заявлял, что не нуждается в няньке. Видит бог, он давно уже умел самостоятельно мочиться.

– А как дела у доктора Красавчика? – проказливо спросила Флора, поглядывая на Лорну.

Миссис Лаэрд этого не заметила.

– О, прекрасно, прекрасно, – ответила она. Потом шмыгнула носом. – Он очень аккуратный. Если не считать его бумаг. Бумаги у него везде!

– Что, какие-то медицинские заметки и все такое? – с некоторым недовольством спросила Флора.

– О, нет-нет. Это все там, в кабинете. Я не могу это прочитать. Такие смешные буквы.

– Арабские, – кивнула Флора.

– Флора! – воскликнула Лорна. – Хватит допытываться!

– Я не допытываюсь. Просто никто у нас не умеет читать арабское письмо.

– Бумаги к нему постоянно приходят, – добавила миссис Лаэрд. – Просто горы!

Они переглянулись.

– Мне даже пыль не разрешается стирать рядом с ними.

Лорна подумала о некоем другом мире, о стране, оставшейся далеко позади, и о том, что все это значило. Вся жизнь беженца сжалась до кучи правительственных документов.

Она посмотрела на отца.

– А с ним все в порядке? – спросила миссис Лаэрд.

Ангус посапывал перед телевизором, по которому передавали бега.

– Все хорошо, – заверила ее Лорна. – Дадите ему вот это. – Она показала на разные пилюли, которые приготовила заранее. – В десять часов. И не позволяйте ему пить еще виски!

Ангус всхрапнул и проснулся.

– Я серьезно.

– Ты куда собралась? – спросил он.

– Никуда, – тут же ответила Лорна, – если ты хочешь, чтобы я осталась.

Ангус моргнул, потом покачал головой, словно внезапно смутившись:

– Ох, нет, милая. – Он криво улыбнулся. – Знаешь, ты в этом платье так похожа на свою мать… когда она была молодой, очень давно. Да, она была… она была чудесной.

Лорна подошла к нему:

– Я знаю. Послушай, мне совсем не обязательно уходить. Почему бы мне не посидеть с тобой?

– Не говори глупостей. – Он махнул рукой. – Я в полном порядке. Ты и так слишком много времени со мной проводишь. Все это знают. Я хочу, чтобы ты немножко повеселилась. Пойди и найди себе хорошего парня, ладно? Мне надоело видеть, как ты здесь постоянно хлопочешь.

Отец улыбнулся уже по-настоящему, и Лорна поняла, что он шутит.

Миссис Лаэрд кивнула.

– Пойдите повеселитесь. У нас все будет как надо, – сказала она. Ангус тоже кивнул и вроде бы снова задремал. А миссис Лаэрд на мгновение сжала руку Лорны. – Вы заслужили отдых.

Из отеля у пристани люди уже выплеснулись наружу, на мощеную улицу. Танцы устраивали там, где позволяла погода, и сегодня все устремились в большой сад за отелем. Под шатрами уже стояли бары и столы. Музыканты играли на высокой площадке, прямо под огромным покрывалом звездного неба. Звезды были меньше тех, к которым привык Сайф, но такими же яркими.

Подругам понадобилось полчаса, чтобы добраться до бара, потому что их все останавливали. К тому же люди обычно покупали – а иногда и тайком приносили с собой – целые бутылки, чтобы не слишком часто пробиваться сквозь краснолицую толпу. Лорна и Флора болтали со всеми, здоровались, выслушивали новости. Лорна, как обычно, изо всех сил старалась увернуться от самых настойчивых родителей. Это были те, кто почему-то полагал, что в редкий для нее вечер отдыха Лорна очень хочет поговорить о талантах их обожаемых детишек. Но в остальном Лорна была всем довольна. И думала, что так оно и будет.

Вечеринка была в полном разгаре. Шум все нарастал и нарастал, танцоров становилось все больше. Лорна отошла подальше от площадки, чтобы вдохнуть свежего воздуха. Она была пьянее, чем сама осознавала. В том-то и состояла проблема слишком редкого отдыха: начиналось перевозбуждение. Она переходила от стола к столу, и люди подливали вина в ее стакан, и теперь она чувствовала себя как-то странно.

И тут вдруг Лорна, к собственному восторгу, увидела Сайфа. Он пришел! На нем была простая голубая рубашка с открытым воротом и брюки, что значило: он совсем не хотел быть заметным. Он стоял у бара, немного неловко разговаривая с Олли, ветеринаром, и вид у него был растерянный.

– Привет! – сказала Лорна, энергично помахав рукой.

И тут же налетела на Валери Креусден, приехавшую из Англии, чтобы открыть свое дело – художественные ремесла. Валери могла без конца говорить о своей дочери Крессиде. Она считала, что Крессида должна учиться по особой программе для одаренных детей, несмотря на то что такой программы на Муре не было.