– Я… Мне просто необходимо… Что-нибудь… Что поможет мне выспаться…

– Нет, – покачал головой Сайф. – Послушайте меня. У вас все нормально. Если вы начнете принимать снотворное, то потом будете нуждаться в нем постоянно, хотя все уже наладится. Чувствовать то, что вы чувствуете сейчас, нормально. Печаль – не болезнь.

Лорна нервно моргнула:

– Откуда вы знаете?

Сайф снова надолго замолчал.

– Говорю же вам… Я знаю.

– Так вы ничего мне не дадите?

Вид у Лорны был такой, словно она готова была разрыдаться.

Сайф еще немного пощелкал клавишами компьютера и проверил результаты лечения ее отца.

– Да, – сказал он. – Я вижу, что происходит с вашим отцом, как он реагирует на лечение. – Он посмотрел ей прямо в глаза. – Не думаю, что вы должны терять надежду. Она у вас есть.

Лорна встала, окончательно разъяренная. Сайфу хотелось выразить ей сочувствие, но он не знал, как это сделать.

– Спасибо, – напряженно произнесла она.

Сайф уже знал, что таким тоном британцы говорят тогда, когда желают избавиться от вас.

Он кивнул и проводил Лорну взглядом.

Понадобилось еще несколько недель – и несколько ночей, в течение которых Лорна просто лежала, проклиная Сайфа, – прежде чем ее бессонница наконец начала ослабевать. В течение этих недель она едва не засыпала за рулем и постоянно плакала. Лорна плакала из-за сбитых машинами кроликов и дохлых чаек, хотя вообще относилась к чайкам так, как люди на материке относятся к крысам. Она стала неуклюжей, не успевала с работой, ее постоянно мутило от безнадежности. Если бы только этот бесполезный врач смог бы ей помочь!

Но постепенно, по мере того как ночи становились все короче и короче, Лорна снова начала спать. А когда ветер с Северной Атлантики вместо холодного, режущего стал легким и приятным, она наконец обнаружила, что, если ложиться в постель как можно раньше, это помогает. Вообще-то, она стала отправляться в кровать сразу после того, как давала отцу последнюю дозу лекарств – иногда она даже думала, не пропустить ли этот прием, но, вздыхая, решила этого не делать.

Лорне неприятно было вспоминать, что тот глупый доктор оказался прав, и она злилась на саму себя. Она-то пошла к нему, предполагая держаться приветливо, а он был скучен и не одобрял ее, прямо как настоящий врач. Лорне так трудно было обратиться с просьбой, а он ей категорически отказал.

Но почему-то она не смогла пренебречь его советом и не пошла к доктору Макалистеру, известному своей доверчивостью.

И насчет ее отца он оказался прав. Опухоль, похоже, начала уменьшаться. Да, все это было ужасно, и лечению, казалось, не будет конца, но оно помогало.

Лорна ложилась спать рано. Да, конечно, совет оказался полезным. И это еще сильнее раздражало ее. Но это значило также, что ей все равно понадобятся три часа, чтобы заснуть. Сквозь занавески продолжал сочиться свет, он успокаивал Лорну, и постепенно она переставала ворочаться. Но это также значило, язвительно думала она, что у нее не остается ни секунды для себя по вечерам. Все равно ведь приходилось заниматься ужином, потому что, если она оставляла это отцу, он просто жарил что-нибудь и съедал с бобами.

Конечно, Лорна просыпалась невероятно рано, но, как ни странно, ничего не имела против этого. Она использовала это время, чтобы погулять с Майлу и Лоувитом, одним из старых отцовских псов. Будучи фермером, Ангус не церемонился со щенками, но никогда не избавлялся от собак, которые становились слишком старыми для работы. Вместо того он позволял им болтаться у амбара и спать возле старой дровяной плиты в кухне, когда ночи становились слишком холодными. Лорна обычно ругала его за излишнюю мягкость, а он язвительно ворчал в ответ и гладил какого-нибудь старого пса по голове.

Небольшая зарядка тоже помогала прояснить голову. В этом тот глупый доктор опять оказался прав.

Этим утром Лорна натянула на непричесанные кудри берет, – в ранние часы еще не было достаточно тепло. Надела огромную старую куртку – такую старую, что никто и не помнил, кому она изначально принадлежала. И вышла в свежее утро, чувствуя себя так, словно она единственный бодрствующий человек в целом мире.

Снаружи было изумительно ясно и светло. Светило солнце, обещая теплый день. Оно освещало все небо, из конца в конец, придавая ему светлый голубой оттенок, сливавшийся с широкой белизной огромного, бесконечного пляжа внизу, под фермой. Вдоль края воды качались маленькие кучки морских водорослей, но в основном пляж был безупречно чистым, словно его подготовили для съемок какого-то фильма. Лорна увидела вдали другую собаку, прыгавшую вокруг своего хозяина. Но больше в этот час вокруг никого не было, даже на острове, где люди вставали рано.

– Майлу! Лоувит! – позвала она, как делала это каждое утро, безуспешно пытаясь не позволить собакам окунуться в волны прибоя.

Собаки плескались там настолько энергично, насколько позволяли им старые кости. А потом с виноватым видом возвращались к Лорне, и с них лилась вода, хотя Лорна и грозила, что их больше не пустят в кухню.

Она вдохнула прохладный утренний воздух. Он казался сладким и свежим. Лорна позвала собак, которые, конечно же, не обратили на нее внимания. Поэтому она предоставила их самим себе и быстро пошла по пляжу, чувствуя на лице прохладный ветер. Ее восхищала, как обычно, яркая бирюзовая окраска воды. Лорна думала, что вода здесь такая чистая, какой не найти больше нигде в мире.

Лорна шла все дальше. Ее зачаровывали волны и меняющиеся оттенки синевы и зелени в них. Потом у нее возникло чувство, которого она сначала не поняла. Но постепенно осознала, что ей приятны соленые брызги, падавшие ей на кожу. А потом до нее дошло, что это чувство благополучия и покоя.

Лорна ощутила покой. Она снова нормально спала. Она понемногу справлялась со всем. Ладно, ей пришлось пройти долгий путь. Но теперь ей стало намного лучше.

Все еще было довольно холодно, но солнце уже немножко согревало ее, и Лорна рискнула снять ботинки и носки. Пальцы ног с удовольствием касались светлого песка. Лорна пошла к волнам. Собаки вдруг принялись прыгать вокруг нее, ожидая, что она с ними поиграет.

Лорна по лодыжки зашла в маленькие волны на краю чистейшего песка. И тут же вскрикнула. Вода оказалась невероятно холодной, она словно окунула ноги в таз со льдом.

– Ой! – взвизгнула она, глядя на собак, вилявших хвостами. – Вы меня обманули! Вы же делали вид, что это приятно!

Она погналась за собаками, плескала на них водой и засмеялась, когда они стали уворачиваться. Ноги у нее посинели, но теплые солнечные лучи падали на шею и плечи, и Лорна побежала вдоль края воды.

Она не сразу заметила чужую собаку, присоединившуюся к ним. Потом узнала обычно спокойный ком шерсти – это была избалованная шотландская овчарка миссис Лаэрд, и Лорна обернулась, чтобы поздороваться с хозяйкой.