– Так… Значит, ты о нем ничего не знаешь?

– Не думаю, что это наше дело – расспрашивать, – мягко произнесла Джинни. – Тебе не кажется?

Лорна покачала головой, а из принтера в этот миг с жужжанием выполз какой-то лист.

– Это письмо для тебя, предъявишь его в больнице, – сказала Джинни. И, помолчав, добавила: – Удачи вам обоим.

Лорна снова увидела Сайфа только через три недели.

Это были три недели ужасающих мучений, когда Лорна с отцом ездили из одного места в другое. Началось все с того пугающего первого дня, когда анализ следовал за анализом. Потом они сидели в мрачной больничной комнате, напротив доброй пожилой женщины, которая долго рассматривала разные записи и снимки на столе, смотрела в компьютер перед ней, не обращая больше ни на что внимания, и лишь потом заговорила. Она сказала им, так тихо, что Лорна едва ее расслышала, а Ангус не услышал вообще, что да, в мозгу есть небольшая опухоль. Наверное, с ней можно справиться с помощью лучевой терапии, но нужно еще многое проверить, чтобы уточнить.

Отец и дочь сидели перед ней совершенно ошеломленные. Они только и смогли, что кое-как поблагодарить врача и извиниться за то, что отняли у нее так много времени. Как будто они явились к ней в кабинет с какой-то мелкой жалобой.

Лишь когда они вернулись к автомобилю, чтобы проделать долгий путь до последнего вечернего парома, оба начали все осознавать.

– Полагаю, это… то самое… – испустил протяжный вздох Ангус.

Лорна посмотрела на него:

– Конечно же нет! Она же сказала, это можно вылечить.

– Она дала нам брошюру, – сказал Ангус. – А это всегда означает плохие новости. Они не печатают эти брошюры ради хороших новостей.

– Уверена, что не так! – сердито бросила Лорна.

– Я лишь рад, что твоей мамы уже нет здесь, чтобы все увидеть, – проворчал Ангус, и Лорна быстро покосилась на него.

– Не начинай, – сказала она. – Все равно что утопиться в виски. И куда это нас заведет? Или, точнее, меня?

Ангус хмыкнул:

– Даже представить не могу, что придется возвращаться сюда каждые два дня в течение шести недель.

– Ну а чем тебе еще заниматься? – возразила Лорна.

Она сердилась на себя за то, что злится на отца. Это ведь не его вина. Опухоль в мозгу, так тихо сказала врач, разве кто-то в том виноват? Такое случается. А эту определенно можно вылечить. И они сделают все ради этого.

К счастью, начались пасхальные каникулы. Пасха в этом году была поздней, а это значило, что школа опустеет как раз во время полного цветения нарциссов. Колокольчики уже готовились зацвести. Дети, одетые в свитера, шарфы и резиновые сапожки, носились по просторным золотым пляжам под необъятным небом, по которому неслись облака, такие же белые, как барашки на танцующих холодных волнах.

Но для Лорны все это не значило ничего, кроме тревоги. Ночью она лежала в постели, думая о том, что вот-вот может потерять оставшегося родителя. Она старалась выглядеть бодрой, когда видела отца. Она долгие часы сидела в глупых комнатах ожидания, стараясь поболтать с любым, кто оказывался поблизости. Но за этими пустыми разговорами скрывался просто ужас, как и за голосами из телевизора, что висел на стене над их головами. Телевизор невозможно было выключить, даже если в комнате ожидания почти никого не было.

Возвращаясь домой, они то и дело опаздывали на паром и оставались в гостинице, которую не могли себе позволить. Раз или два они проходили без очереди, и все это продолжалось и продолжалось.

Как обычно, весь Мур бросился им на помощь. Каждый день на крыльце их дома появлялись тарелки с едой. Белье вдруг исчезало и снова появлялось чистым – Ангус ни разу в жизни не запирал входную дверь.

В школе миссис Коллин взяла на себя всю бумажную работу Лорны. Фермерские мальчишки приходили и топтались у дома, выискивая, чем бы помочь Ангусу, их старому боссу.

Но никто не мог помочь Лорне в том, что действительно имело значение: в обретении душевного равновесия.

И через три недели она сломалась. Так не могло продолжаться. Она почти все время плакала. Ее брат Иэн еще два месяца не мог вернуться с буровой. А Лорна не в силах была справляться в одиночку, если собиралась вообще вернуться в школу.

И тогда она пошла к доктору уже как пациентка.

Лорна много думала о Сайфе. Она старалась убедить себя в том, что просто интересуется, как у него идут дела. Но каждый раз, когда приходили бесконечные бумаги из больницы, она видела его имя. И это ей нравилось.

Но то были лишь краткие секунды, время от времени. Она в целом была слишком занята, слишком встревожена, чтобы думать о чем-то другом. У нее не было возможности выпить кофе или вина с Джинни и послушать последние сплетни. Даже самые пикантные.

Лорна снова перебралась в фермерский дом. Конечно же. Что еще ей оставалось? Каждый вечер она помогала отцу улечься в постель. Ему, безусловно, не следовало пить виски вместе с болеутоляющими, но, как он подчеркивал, ему ведь уже за семьдесят, а это кое-что значит. А потом она не могла заснуть. Старый дом потрескивал деревянной обшивкой внутри толстых каменных стен. Коровы в стойлах топтались и мычали. Ангус, конечно же, просыпался в пять утра – это была привычка целой жизни. И Лорна тоже просыпалась, и ей везло, если она засыпала до двух или трех ночи, а иногда и вовсе не спала…

Лорна понимала, что выглядит отвратительно. Ей нужно было подстричься. Обычно она находила время съездить для этого в Обан. Это не значило, что она плохо относилась к Филлис Уэйр, местной мастерице. Та приезжала, чтобы помыть шампунем и уложить волосы старым леди, и это всегда сопровождалось сплетнями и чашечкой чая. Но Филлис не понимала вас, если вы говорили ей о чем-то вроде медового цвета волос или упоминали прическу Дженнифер Энистон.

У Лорны набухли огромные мешки под глазами, она почти ничего не могла делать, не заплакав при этом. Несмотря на помощь миссис Коллин, подготовка к новому семестру все равно требовала отдачи. К тому же предстоял летний семестр, что означало множество школьных экскурсий, прогулок и прочего. Лорна вообще не прикасалась к документам. Когда она пыталась смотреть на них, слова расплывались у нее перед глазами.

Она помнила, что должна купить особый крем для отца, когда у него появились ожоги от лучевой терапии, и еще у них заканчивалось молоко… И ей нужно было серьезно поговорить с управляющим фермой Ангуса… А в почтовом ящике копились конверты со счетами…

Лорна не могла со всем этим справиться, как ни старалась. Просто не могла. Она была совершенно раздавлена. А когда такое с вами случается, вы понимаете, как трудно делать что-то сверх самого необходимого.

– Следующий! – невыразительно произнес Сайф, бросив короткий взгляд на компьютер.