Но оказалось, это не так.

Он появился там, на дороге, как герой на белом коне. Глаза его были полны сочувствия. Ей захотелось броситься к нему в объятия и расплакаться, позволить ему утешить ее.

Однако у нее был сильный характер. Рядом не было никого, кто мог бы помочь ей, когда умер отец или когда Роза сбежала из дома. Она всегда была смелой, спокойной, никогда не теряла самообладания и успешно со всем справлялась.

Сейчас Маргарита пребывала в смятении. Ей очень не хотелось верить тому, что сказал Чарлз Уилтон. Но она сама видела ту женщину в библиотеке, слышала, как та говорила о своем ребенке, благодарила Николаса за щедрость. Видела уклончивый взгляд крестного, когда спросила его, чем занят ее муж.

Мэг любила мужа. Боль, которую она испытывала, превосходила муки ревности и страх перед угрозами старой герцогини. Она не станет его обманывать или умолять. Мэг жила, довольствуясь крохами привязанности отца, в то время как он щедро изливал свою любовь на ее сестер. Ей всегда было недостаточно его любви.

Завтра, после того как она хорошенько выспится и сможет разговаривать с Николасом без рыданий, она скажет, что освобождает его от обязательств. Потом уедет в Уиклифф-Парк, предоставив ему возможность жить, как он пожелает. А сама будет утешать и защищать своих родных – насколько хватит сил.

Мэг посмотрела на себя в зеркало. У нее была царапина на плече, огромный синяк на щеке и трещина на губе. Но самые жгучие раны были внутри – боль разбитого сердца и стыд за собственную глупость и упрямство.

Сюртук мужа все еще лежал на кровати. Она подошла и взяла его. Поднеся к лицу, вдохнула его такой знакомый запах. Сейчас, как никогда, ей нужно быть смелой и решительной.

Николас с удивлением посмотрел на конверт, лежавший на письменном столе, адресованный британскому штабу армии в Брюсселе. Его должны были отправить почтой, но почему-то забыли это сделать. Ник подошел к колокольчику, намереваясь попросить Гардинера отправить письмо незамедлительно, но заколебался.

Время, проведенное им в Испании, было наполнено смыслом. Он был уважаемым офицером. Ему доверяли и его товарищи офицеры, и его солдаты. Он был дьяволом только для врагов.

Еще мальчиком он обнаружил, что рассказы о его дурном поведении вызывают у брата радостную улыбку. Бабушка держала своего любимого внука на коротком поводке тупого долга и дисциплины. Николас помогал Дэвиду выжить. Истории о его сомнительных подвигах заставляли Дэвида улыбаться. И это доставляло Николасу извращенное удовольствие – досадить бабушке, которая терпеть не могла его скандальные, шокирующие, озорные выходки. Но она считала своим долгом рассказывать о всех его грехах Дэвиду, чтобы он никогда не сбивался с пути истинного, не отклонялся от подобающего герцогу совершенства. Ник не разубеждал ни брата, ни бабушку, не говорил, что эти басни о нем верны только наполовину в лучшем случае.

Николас и в армии не имел привычки объясняться и оправдываться. Его задания всегда были строго секретными.

И теперь, с Мэг, он представления не имел, с чего начать.

Должен ли он признаться, что полюбил ее? Разве она может любить его, если считает виновным во всех грехах, в которых его обвиняют? Искала ли она утешения у мужчин, подобных Стивену Айвзу, или, того хуже, у таких, как Уилтон?

Николас не мог этого вынести.

Маргарита превращалась в пламя всякий раз, как он ее касался. Но желание со временем угаснет. Отношения нельзя строить только на вожделении. А любовь… без взаимности она станет величайшей мукой. Месть тоже давала лишь иллюзорную победу, ничего не могла вернуть, только разрушала и отнимала жизни.

Мэг была бы прекрасной матерью. Она защищала свою семью, как тигрица, не допускала, чтобы ее родным кто-то причинил вред. Он мог бы дать защиту ей самой или попытаться по крайней мере.

Николас бросил письмо в камин и написал другое.

Мэг наблюдала в зеркале, как Анна медленными движениями расчесывает ей волосы.

Старая герцогиня прислала ей сегодня новую пачку бульварных листков. Мэг велела Анне сжечь их.

Иные образы мужа возникали в памяти Мэг, когда огонь пожирал бумагу. Николас у алтаря в день их венчания. Николас в объятиях Анжелики Анкор. Николас мчит к ней на Ганнибале по Лондонской дороге.

Маргарита вступила в игру и проиграла. Она вышла замуж за Темберлея, чтобы спасти свою семью, обеспечить матери и сестрам будущее. А что же с ее будущим? Если быть до конца честной, она вышла за Ника и потому, что хотела любви, детей. Хотела иметь собственный дом, родных, которые любили бы ее так же, как она их. Хотела, чтобы муж смотрел на нее с тем восхищением, с которым мужчины всегда смотрели на Розу.

– Я могу войти?

Мэг открыла глаза. Николас забрал расческу у Анны и продолжил то, что делала горничная.

– У вас прекрасные волосы, – мягко произнес Ник. Он провел по волосам рукой – медленно, ласково – и поднес длинную прядь к губам, встретившись взглядом с женой в зеркале.

– Мне не нужна никакая другая женщина, Мэг.

Она проглотила комок, внезапно подкативший к горлу.

– Я думала, то есть я боялась…

– Теперь это не имеет значения. – Он положил расческу на стол.

Маргарита ощущала тепло его тела, запах его мыла. Она видела желание и печаль в его глазах. Он коснулся ее лица – она прижалась щекой к его ладони и закрыла глаза.

– Простите меня, – сказала Мэг. – За все. Вы даже не представляете, сколько всего…

Она встала и положила голову ему на грудь. Он обнял ее и прижал к себе. Мэг почувствовала себя в полной безопасности рядом с его бьющимся сердцем.

– Николас…

Он прижал палец к ее губам.

– Знаю. Я не такой, каким вы меня себе представляете. Я не персонаж бульварных листков.

Она подняла на него взгляд.

– Да. Вы намного… – Она заколебалась.

– Хуже? – пошутил он.

– Нет, вовсе нет! Вы совершенно другой.

Куда делась ее смелость? Отвага и дерзость изменили ей в тот момент, когда она больше всего в них нуждалась.

Николас положил подбородок ей на макушку.

– Наш брак с самого начала имел очень мало шансов на успех.

Она вцепилась пальцами в его рубашку, чувствуя, как сердце болезненно сжалось. Неужели он с ней прощается, покидает ее? Ник погладил жену по спине, обтянутой шелком платья.

– Возможно, если бы Роза осталась…

Ей невыносимо было думать об этом. Этот мужчина принадлежал ей. И в то же время он был свободен.

– Встретившись с вашей сестрой, я возблагодарил судьбу за то, что она отправила ее в другом направлении, – сухо сказал он. Устремив на жену взгляд, полный желания, он погладил большим пальцем ее нижнюю губу и склонился к ней. – Может, хватит на сегодня разговоров? – прошептал он.