Тишина. Ни у кого, похоже, идей не нашлось.

— А что мы будем делать? — спросил Ёста, тяжело дыша.

И Патрик с беспокойством подумал, как бы его не хватил сейчас сердечный приступ от жары.

— Анника сказала, что мы получили довольно много сообщений и звонков после того, как напечатали объявление о пропаже Ени. Анника их рассортировала и отложила наиболее интересные. Так что вы с Эрнстом, пожалуйста, пройдитесь по этому списку.

Патрик надеялся, что он не ошибается, вновь привлекая Эрнста к расследованию: ему следовало все же дать еще один шанс. Он подумал об этом после того, как Эрнст, казалось, с готовностью помог, и они с Ёстой отработали след с удобрением. Кроме того, совсем не обязательно, что этот след действительно обрывался и никуда не вел.

— Анника, я бы хотел, чтобы ты опять связалась с предприятием, производившим это удобрение, и попросила у них данные о клиентах не только у нас, но и в соседних районах. Мне, конечно, с трудом верится, что тела в Кунгсклюфтан привозили откуда-то издалека, но, может быть, стоит этим поинтересоваться.

— Никаких проблем, — сказала Анника, еще сильнее размахивая блокнотом. На ее верхней губе опять выступили капельки пота.

Единственный, кто остался не у дел, так это Мелльберг. Во-первых, Патрик не решился давать распоряжения собственному шефу, и во-вторых, он вообще не представлял комиссара занимающимся обычной повседневной работой по расследованию. Хотя Патрик должен был признать, что Мелльберг очень хорошо проявил себя: не позволил местным политикам давить на него и придерживал их в стороне.

Да, с Мелльбергом по-прежнему происходило что-то, мягко говоря, непривычное. Обычно его голос звучал громче всех, а сейчас он сидел притихший и задумчивый, витая в каких-то неведомых далях. Перемены, которые так изумляли всех его подчиненных последние несколько недель, казались незначительными по сравнению с этим просто настораживающим молчанием Мелльберга. Патрик спросил:

— Бертель, ты хотел бы что-нибудь предложить?

— Что? Прости, что ты сказал? — вздрогнул Мелльберг.

— Ты хотел бы что-нибудь предложить? — повторил Патрик.

— Да, конечно, — сказал Мелльберг и откашлялся, когда увидел, что все смотрят прямо на него. — Да нет, пожалуй, нет, у тебя, похоже, все под контролем.

Анника и Патрик переглянулись. Обычно Мелльберг вмешивался во все, что происходило в участке, но сейчас он лишь пожал плечами и поднял брови, показывая, что вопрос кажется ему решенным и больше не требуется ничего другого.

— Всем все понятно? Да? Хорошо, тогда работаем.

Все с облегчением вышли из жаркой комнаты, потому что даже в коридоре было чуть прохладнее. Остался только Мартин.

— Когда мы поедем?

— Я подумал, что нам сначала надо пообедать, и как только подкрепимся, так и рванем.

— О'кей.

— Поедим здесь, в комнате отдыха? Если так, то давай я сгоняю и куплю нам что-нибудь.

— Да, это было бы неплохо. А я, пока ты ходишь, успею позвонить Эрике.

— Привет ей, — сказал Мартин, выходя из комнаты.

Патрик набрал номер; он надеялся, что Йорген и Маде еще не уморили своим занудством Эрику до смерти…

— Тихое место, уединенное, я бы сказал.

Мартин оглядывался вокруг, но видел вдоль дороги только деревья. Они уже с четверть часа ехали через лес, и он уже подумывал, не заблудились ли они.

— Спокойствие, только спокойствие, дело житейское. Я здесь уже бывал раньше, когда сорвался один парнишка, так что найду.

Патрик оказался прав: буквально через несколько минут они уже сворачивали во двор.

— Приятное место, по крайней мере с виду.

— Да, и отзываются о нем, в общем-то, хорошо. Фасад шикарный, и марку они держать умеют. Может, я, конечно, несколько скептически настроен насчет этих восхвалений, но это лично моя точка зрения. Даже если с самого начала все прекрасно в этих общинах Свободной церкви, рано или поздно все сводится к одному и тому же. Они привлекают к себе довольно своеобразных людей, стараются объединить их в крепкое сообщество, где царит семейный дух, и это очень притягивает ребятню, которая раньше нигде и никогда не чувствовала себя дома.

— У меня такое впечатление, что ты сам в этом котле варился или, по крайней мере, знаешь, о чем говоришь.

— Как тебе сказать: моя сестрица оказалась однажды в довольно сложной ситуации. Ну и угодила в коммуну вроде этой. Ну, ты знаешь — подростковый возраст, время поиска себя и все такое. Но она вполне благополучно выбралась из этой истории, так что в итоге все закончилось не так плохо. После этого я знаю, как все это работает, и представляю себе, что там происходит. Отсюда, наверное, и мой скепсис. Но, как я тебе уже сказал, лично я никогда не слышал ничего плохого об этой трудовой коммуне. И вообще-то нет никаких поводов сомневаться в том, что у них все здорово и замечательно.

— Но если, как ты говоришь, у них тут все так здорово и замечательно, вряд ли они обрадуются нашему визиту, — сказал Мартин.

Это прозвучало как своего рода предупреждение. Собственно, он это и имел в виду. Патрик был собран и сосредоточен, но все-таки у Мартина возникло беспокойство насчет того, как они будут опрашивать Якоба. Патрик словно прочитал его мысли и улыбнулся:

— Не волнуйся. Это мои заморочки, но это ни на что не повлияет. Мы сделаем только то, что должны сделать.

Они припарковались возле дома и вышли из машины. Вокруг кипела бурная деятельность: мальчишки и девчонки работали вокруг дома и внутри. Другая группа отдыхала и купалась внизу, у моря, оттуда слышались громкие голоса и смех. Все выглядело как идиллия в квадрате. Мартин и Патрик постучали в дверь. Им открыл какой-то малый лет под двадцать. Они оба застыли от удивления: если бы не темный недобрый отблеск в его глазах, они бы его ни за что не узнали.

— Привет, Кеннеди.

— Чего вы хотите? — спросил тот не просто негостеприимным, а откровенно враждебным тоном.

Они оба — и Патрик, и Мартин — с трудом удержались от того, чтобы откровенно его не разглядывать. Куда девались длинные волосы? Куда девался обычный черный прикид и бледный, нездоровый цвет лица? Перед ними стоял чистый, отмытый, аккуратно подстриженный парень, который просто сверкал, как экспонат на выставке. Но нелюбезный взгляд опять напомнил им о тех временах, когда они забирали Кеннеди за угон машин, хранение и употребление наркотиков и многое другое.

— Похоже, у тебя все в порядке, Кеннеди, — дружелюбно улыбнулся Патрик: ему всегда было жаль этого парня.

Кеннеди не удостоил его ответом. Вместо этого он повторил свой вопрос:

— Чего вы хотите?

— Мы бы хотели поговорить с Якобом. Он здесь?

Кеннеди заступил им дорогу.