– Жители империи! – громко стал говорить я, и все собравшиеся посмотрели на меня. – Мы пришли сюда, чтобы освободить вас. Всякий, кто хочет, может отправиться с нашим отрядом к имперскому легиону, который сможет защитить вас от захватчиков.

– Где же вы были раньше? Почему пришли так поздно? – начали выкрикивать то из одного места, то из другого.

Возмущение толпы росло. Я хотел уже их успокоить, но тут на помост поднял кузнец, которого я освободил ранее, и руки у мужчины были в крови.

– Вы все знаете меня, – начал говорить он вроде негромко, но жители на удивление притихли. – И знаете, что мне довелось пережить от солдат не меньше вашего, но он, – указал мужчина на меня, – освободил меня от участи раба и позволил отомстить тому, кто убил мою жену и дочь. До этого момента я уже и не верил, что смогу сделать это, но он говорит правду.

В этот момент я незаметно притронулся к управляющему кристаллу, что был в моей сумке, и с жителей поселения начали опадать ошейники. Люди с недоверием и радостью ухватились за свои шеи, и всё больше улыбок появлялось на их лицах.

Неожиданно в нескольких местах завязалась драка, и стали слышны женские крики. Я хотел побежать разбираться, но кузнец, ухватив за плечо, удержал меня на месте.

– Не все были рабами, некоторые добровольно пошли на это, лишь бы получить больше привилегий, – неспешно пояснил он. – Эти женщины издевались над своими бывшими соседями куда сильнее, чем солдаты, лишь бы выслужиться перед новыми хозяевами.

Понятливо кивнув, я сделал шаг назад, и кузнец отпустил меня.

Потребовалось несколько часов, чтобы жители поселения смогли собрать свои вещи и обчистить трупы воинов. Повезло, что огонь Эру контролирует в достаточной мере, и он не перекинулся на остальные постройки, так что конюшня, что была рядом с казармами, осталась целой, а уж найти телеги было делом нескольких минут.

Вот так, большой процессией, мы сначала направились к лагерю, где были остальные гвардейцы, а потом пересекли границу захваченной территории и добрались до легиона.

Стоило только мне передать людей де Аренсу, как амулет дальней связи, оставленный мне отцом, тихо завибрировал. Стоило только прикоснуться к нему, как я услышал голос папы:

– Саар, ты срочно должен явиться в столицу империи, – устало произнес он, а затем с какой-то затаенной болью в голосе сказал: – Император умирает.

И столько было в сказанных отцом словах, что я не смел противиться его просьбе и был вынужден бросить все свои планы. И так я дал легиону возможность разделить противника на две части, очистив одну из контролируемых областей от врага. Если уж я с таким малым отрядом смог справиться с этой задачей, то и они подавно всё сумеют сделать.

* * *

Чтобы преодолеть расстояние от границы до Ригола, мне и моим людям потребовалось шесть суток, за которые мы почти не спали и при первой же возможности меняли лошадей.

В прошлый мой визит в столицу у каждых ворот приходилось задерживаться на проверку, но, видимо, в этот раз стражники были предупреждены, и стоило только мне появиться в одежде цветов моего рода и показать свой герб, как воины без вопросов пропускали нас дальше.

При входе во дворец императора стояли грозные гвардейцы, которые не пропускали никого из желающих попасть внутрь.

– Доступ всем в дворец императора запрещен до дальнейших указаний, – устало и, видимо, уже не первый раз говорил капитан гвардейцев недовольным аристократам.

– Что здесь происходит? – задал вопрос я первому попавшемуся.

– Никто ничего не знает, – пожал плечами полный мужчина, даже не обернувшись в мою сторону. – Как император вернулся после сражения у границы, так замок и закрыли.

Тут, видимо, на наш разговор обратил внимание капитан гвардейцев и, расталкивая собравшихся, направился ко мне.

– Высокородный дель Рейгос? – задал он вопрос, не обращая внимания на недовольный ропот и обещания потом отомстить.

– Да, – твердо ответил я.

– Мне приказано вас сопровождать, – рубленно проговорил он и развернулся в обратную сторону.

Пришлось поспешить за ним, чтобы не отстать. К сожалению, моих людей дальше не пустили, и мне пришлось идти одному. Что-то узнавать у капитана я даже не пытался, настолько тот был хмур и напряжен.

В отличие от прошлого моего посещения императорского дворца, в этот раз в коридорах почти не наблюдалось слуг, лишь гвардейцы наводнили помещения, постоянно проверяя все тёмные ниши и закоулки. Больше всего это походило на то, что воины ждут нападения или проникновения лазутчиков.

Когда я уже окончательно запутался в переплетении коридоров, меня привели к массивным деревянным дверям, на которых был изображен герб имперского дома. Капитан коротко поклонился мне и, молча развернувшись, ушел.

Гвардейцы, что стояли на страже, даже не взглянули в мою сторону. Хотя в их масках глаз совершенно не видно, но настраивать этих бойцов против себя мало кто захочет, настолько неприкрытой угрозой несло от них.

Я сделал шаг вперед и просто толкнул дверь, чтобы оказаться в комнате, похожей на приемную перед кабинетом императора.

Неизменный слуга сидел за столом и жестом указал мне на дверь слева, продолжив перебирать свои бумаги.

Мысленно хмыкнув, я открыл следующую дверь и оказался в спальне императора. Стоило лишь закрыть за собой дверь, как меня тут же с силой сжала в объятиях мама. Хорошо хоть, я научился укреплять своё тело с помощью внутренней энергии, иначе пара ребер всё же треснули бы. Порой мама не соизмеряет свои усилия.

– Мне кажется, с прошлого раза ты ещё больше подрос, – потрепав меня по волосам, улыбнулась мама.

– Я тоже рад тебя видеть, но в следующий раз постарайся сделать хватку чуть полегче, – с кряхтением проговорил я, не менее тепло улыбнувшись ей. – Здравствуй, отец.

Я поклонился папе, который до этого стоял в тени, и, пораженный, не мог поверить в то, что видел. Когда он вышел на свет, то оказалось, что половина его лица перебинтована и видно только правый глаз, левый был скрыт под повязками. Сам папа был бледным, но всё равно улыбнулся мне.

– Нам рассказывали о твоих успехах, сын, – похлопав меня по плечу, сказал папа. – Ты оказался куда лучшим правителем графства, чем мы.

– Всего-то нашел нужных людей да наладил производство, – отмахнулся я от его слов.

Но всё равно похвала отца мне была приятна, раньше никто не хвалил меня за успехи в этом деле. В том мире я захватывал всё самостоятельно, и хвалить меня за это было бы неуместно.

– Простите меня за неучтивость, – опомнившись, где нахожусь, глубоко склонился я. – Встретив родных, я совсем позабыл, что не дома.

– Я всё понимаю, – тихим голос ответил Рикавель сен Олстор. – Прости меня за то, что мне так часто приходится отнимать у тебя твоих родителей.