Перед завтрашней поездкой к Эпицентру бывшие сослуживцы собирались хорошенько выспаться, поэтому ушли из столовой ещё даже раньше меня. Я бы тоже с превеликим удовольствием последовал их примеру и завалился в койку, но вместо этого вышел в вестибюль госпиталя. А дальше не задалось.

– Жди, – остановил меня карауливший лестницу вахтёр.

– Чего это? – удивился я. – Мне назначено!

Крепкий морщинистый дядька лет пятидесяти на вид насмешливо фыркнул.

– Ясен пень, что назначено. Говорю же – жди, а не проваливай. Сейчас лечащий врач подойдёт и пропущу. А одному тебе там делать нечего. Ясно?

– Предельно.

Я отошёл и уселся на лавочку в небольшой нише. Увидел Лизавету Наумовну заранее, а вот она меня – нет. И что-то втолковывавший ей на ходу дознаватель Друза меня не приметил тоже.

– Да пойми же! – горячился представитель следственного дивизиона. – Дело даже не в том, что расследование на контроле у командования, просто убийство не должно сойти ему с рук! Санкцию на медикаментозное воздействие мне не дают, так что ещё остаётся? Ты-то и без препаратов справишься! Я прекрасно понимаю разницу между теорией и практикой, но пойми и ты меня! Безнаказанность развращает, он непременно убьёт снова! Ты должна помочь, это твой долг!

– Мой долг, Олег Семёнович, – лечить людей. Все иные пожелания адресуйте главврачу.

Дознаватель остановился так резко, будто пощёчину схлопотал. Он развернулся и поспешил на выход, Лизавета Наумовна направилась к лестнице. Поравнявшись с моей нишей, она и головы не повернула, лишь бросила:

– Идём, Пётр, – и зашагала дальше.

Я встал с лавочки и потопал следом, а в голове крутились, крутились и крутились совсем уж безрадостные мысли.

Вот что это сейчас было, а? Это ведь точно обо мне разговор шёл!

На сей раз вахтёр препятствовать не стал, и я начал подниматься по лестнице вслед за лечащим врачом. Икры у неё оказались стройными, не сказать – точёными, взгляд зацепился за них совершенно непроизвольно, а после поднялся чуть выше, да так и прикипел, притянутый покачиванием бёдер, к известной части женской фигуры.

На третьем этаже Лизавета Наумовна достала из кармана халата связку ключей и слегка наклонилась к замочной скважине, а потом вдруг спросила:

– О чём задумался, Пётр?

Меня от неожиданного вопроса аж в краску бросило.

Я не думал, я созерцал. Но сознаваться в этом не стал, разумеется, выдавил из себя:

– Возможно, лезу в чужое дело, но чего от вас хотел Олег Семёнович? Речь ведь обо мне шла, так?

Лизавета Наумовна справилась с замком и пропустила на этаж, после прикрыла дверь и смерила меня оценивающим взглядом.

– О тебе, Пётр. А хотел Олег Семёнович, чтобы я выяснила, не ты ли убил сослуживца.

Прямой ответ слегка даже обескуражил.

– Каким образом? – поинтересовался я, поскольку ничего умнее в голову попросту не пришло.

Сразу сообразил, что на ответ рассчитывать глупо, и – ошибся.

– Да нет ничего проще. Я спрошу, ты ответишь.

– Серьёзно?

– Уж поверь… – От взгляда, коим наградила дамочка, невесть с чего бросило в жар, ладно хоть ещё она почти сразу улыбнулась и потрепала меня по щеке. – И давай закроем эту тему. Не хочу ничего знать. Я уже вышла из того возраста, в котором барышням нравятся негодяи, но ещё способна ценить в людях загадку.

– А главврач?

Лизавета Наумовна рассмеялась искренне и звонко.

– Хотела бы я на это посмотреть! Мой дорогой мальчик, наш Юлиан Валерьевич- человек старой закалки, обратившегося с подобной просьбой он и на дуэль вызвать может. С него станется!

Больше ничего она пояснять не стала, я тоже от расспросов воздержался. Просто почудилось в интонациях что-то совсем уж злое, будто предложение дознавателя оскорбило мою собеседницу до глубины души, только там она не подала виду, а тут – прорвалось.

Тем не менее, весь сеанс иглотерапии я был настороже, но никаких отступлений от заведённых порядков не случилось, разве что в самом конце, когда уже оделся, Лизавета Наумовна вдруг зажала моё лицо в ладонях, и чужая сверхсила прошлась по коже лёгким жжением, а потом сразу отпустило нестерпимо нывшие после удара губы.

Я растянул их на пробу в механической улыбке, а следом улыбнулся уже совершенно искренне.

– Спасибо!

– Иди уже.

И я пошёл. Да так крепко о своих проблемах задумался, что, когда на лестничной клетке второго этажа от стены отделилась фигура в белом халате, даже вздрогнул от неожиданности.

– Ключи при тебе? – спросила Оля Мороз, явно поджидавшая тут именно меня.

Я приложил руку к сердцу и шумно выдохнул.

– Так и заикой оставить недолго!

– Ключи, Петя! Ключи у тебя?

Мелькнула мысль соврать, но вместо это я вытянул из кармана связку, которую всю неделю носил с собой, не рискуя оставлять в комнате. Оля глянула сначала вниз меж лестничных пролётов, затем вверх и скомандовала:

– Открывай!

Накатила дрожь и засосало под ложечкой, но сказался так не страх, это в кровь выплеснулся адреналин. Я выбрал нужный ключ, сунул его в замочную скважину, сделал глубокий вдох и повернул, отпирая перегородившую проход решётку.

Чего бояться-то? Столько всего висит, что взлом – уже сущие пустяки, плюнуть и растереть. Но это если не брать в расчёт, в чей именно кабинет мы собираемся проникнуть.

Зараза…

Пока отмыкал перекрывавшую вход на этаж решётку, руки нисколько не дрожали – будто так и надо, будто по сто раз на дню такие номера откалывал. А вот сердце колотилось очень уж лихорадочно-неровно и дыхание сбивалось, но это делу помешать не могло.

– Запри за нами! – шикнула Ольга. – Быстрее!

Я выполнил распоряжение и рванул к двадцать второму кабинету, благо до его двери было метров пять, не больше, а то от звука собственных шагов в тишине коридора точно бы разрыв сердца приключился. Да и так попал ключом в замочную скважину далеко не сразу – уже начало потряхивать.

– Свет не вздумай включать! – всё так же шёпотом распорядилась моя подельница, когда я прикрыл за нами дверь. – И не хватай ничего! Никто проверять не станет, но лучше отпечатков не оставлять. Ручка – не страшно, ты сюда и так заходил.

Окно зашторено не было, но света через него внутрь попадало хрен да маленько, и я замер, дожидаясь, пока привыкнут к темноте глаза. Оля шагнула к столу и выставила на него поднос из нержавеющей стали с разноцветными бутыльками, который всё это время держала в руках. После она натянула нитяные перчатки, вытащила из кармана электрический фонарик и сунула его мне.