— Может, просто вон в ту кебабную? — предложила Лахджа, когда они проходили мимо темного проулка.

Кебабная была не слишком презентабельная, но на вид уютная, и пахло оттуда просто волшебно. Лахджа и не помнила, когда в последний раз ощущала настолько аппетитные запахи.

— Какую кебабную?.. — не понял ее папа.

— Ну вот эту, — указала прямо Лахджа.

Папа моргнул. Наморщил лоб. Уставился на двери и вывеску. Потом медленно сказал:

— Доча… тут закрыто.

— Да вроде нет, — взялась за ручку Лахджа. — У вас закрыто?..

Из кебабной доносилась веселая музыка. Звякнул колокольчик, Лахджа увидела внутреннее убранство и обомлела, поняв, что за столиками и у стойки сидят… не люди.

— Это духова корчма, — тихо сказал Майно. — Немогущим она кажется закрытой и брошенной. Они видят внутри только темноту и пыль.

Лахджа и сама уже поняла. Она смотрела на каких-то демонов, плотных призраков, божков-местников, всякую прочую нечисть и астральную субстанцию, смотрела на бородатого карлика за стойкой, и думала, что где-нибудь в Паргороне или Шиассе такое заведение было бы нормой, но наткнуться на такое в центре Хельсинки оказалось неожиданным.

А нас тут обслужат?

Я волшебник, ты демон. Мы это место видим. Обслужат.

А маму с папой?

Они тоже увидят, если ты их проведешь.

Астрид уже вбежала внутрь. Вот кто точно не собирался стесняться. А вот Лахджа задумалась, не сломает ли это к чертям всю ее легенду, и как такое объяснить маме с папой? Стоит ли оно того?

И думать надо было быстро.

— Мам, пап, тут такое дело… — выдала она, не очень понимая, что говорит. — Понимаете, это подпольная кебабная для всяких… мигрантов. Понимаете, хтоврианцы из созвездия Гончих Псов тоже любят кебабы.

Папа с мамой уже увидели. Собственно, Лахджа потому и начала самозабвенно врать, что поняла — они сейчас увидят, отступать поздно.

— Ну и зачем вы сюда нормисов привели? — недовольно спросил корчмарь, пока мама и папа растерянно оглядывались. — И детей еще.

— Мы не местные, — сказала Лахджа. — А у вас так вкусно пахнет… и мы есть хотим.

— Э-э-э!.. — невнятно прорычал корчмарь. — Ну и поели бы где-нибудь… хотя ладно, что уж. С собой или здесь?

Столики в корчме были маленькие, тесные и грязноватые. Но едва Канервы и Дегатти стали усаживаться за свободный, как он принялся расширяться, так что каким-то образом поместились все восемь, да еще малышка Лурия.

— Гиперпространственный расширитель? — уже со знанием дела спросил Элиас.

— Ага, — кивнула Лахджа, крутя меню.

Оно было заламинировано. Местная нечисть явно шла в ногу со временем. А это на столике что, QR-код?.. Лахджа вдруг сообразила, что если только духи и демоны не принимают евро, заплатить она не сможет.

Как мы будем платить?

Спокойно, я уже бывал в таких заведениях.

Да я тоже бывала, в Шиассе, у Корчмаря… но они, знаешь, с подвохом бывают…

Лахджа все сильнее жалела, что ее сюда потянул черт. Не с мамой и папой… вот зачем она вообще им тогда начала врать? Надо было с самого начала сказать правду, просто опустив мелкие детали.

— А с каких они планет? — спросил папа, жадно глядя на посетителей.

Лахджа понятия не имела. Она посмотрела на покрытую мхом старуху-великаншу, похожую на троллиху. Посмотрела на парящие в воздухе огоньки, издающие тихий перезвон. Посмотрела на парочку изящных красавчиков, смахивающих на родичей юного Друлиона. Посмотрела на просвечивающего седобородого старца в рыбацком кителе.

С каких они планет?..

— Да кто ж его знает, — пожала плечами она. — Извини, пап, я знаю только ближайших соседей. Ну и нас вот.

— А, ну ладно… я сам спрошу.

— Э, не-не-не-не!.. — замахала руками Лахджа. — Не надо, пап! Они же тут отдыхают, а ты к ним полезешь!.. Это неприлично!

Папа вздохнул, признавая, что это будет очень неделикатно. Просто его настолько глодало любопытство, что он был согласен даже показаться неучтивым.

Тут, к счастью, к столику подошел хозяин заведения, который все это время болтал о чем-то с Астрид. Крохотный и лохматый, похожий на одичавшего лесного гнома, он удивительно низким голосом сказал:

— Э… тут это… вы с этой… как ее?.. Альфы Центавры?..

— Кукурузы! — заявила Астрид.

— Неважно, откуда мы, — улыбнулась Лахджа. — Мы будем куриные кебабы, бараньи, денеры, еще фалафель, халуми…

— Это!.. — перебил корчмарь, глядя на ее мужа. — Уважаемый, можно вас?.. это… ты ж волш… это, поговорить…

Майно понимающе хмыкнул и поднялся из-за стола.

— Щас-щас, — пообещал корчмарь, уводя его куда-то к стойке. — Щас-щас, вернусь принять заказ. Щас.

— Напитки еще! — крикнула вдогонку Лахджа.

Хозяин кебабной, который оказался запутанного происхождения феттиром, не то домовым, не то лешим (он сам точно не мог сказать), отвел Майно в подсобку и там изложил свое дельце. Не слишком обременяющее, поэтому не слишком оплачиваемое. Но зато бесплатный стол.

— Вы меня извините, я обычно к посетителям с этим не пристаю, — сказал он. — Но перевелись знаткие-то. Ни рунопевцев стоящих, ни волхвов, ни колдунов хоть каких-то. Дедушка мой умел, да нету больше дедушки. И папа, жалко, куда-то исчез. А я-то сам раньше в лесу жил, да вот, в город на старости лет переехал. И что?.. И все разваливается. Нет, мы-то с нашей стороны все делаем. Но со стороны людей-то?.. Никакой помощи. Хоть обратно в лес переезжай.

— А что надо-то? — осведомился Майно.

— Да пустячок. Ерундулька. Кабалу написать смогёшь?..

— Кабалу?.. — не понял Майно.

— Ну да, с руной заговорной. На соседа моего.

Волшебник выпустил из кошеля попугая и попросил прояснить для него темные места, а то он, так получилось, с другой Страницы и не знаком с особенностями здешней магии.

Но все оказалось проще простого. Кабалой местные духи называли попросту чародейский свиток, а заговорной руной — заклинание в стихотворной форме. У этого феттира-корчмаря случилось недопонимание с одним халтиа, Смиеринаттой, и он хотел отвадить того от своей корчмы, а в идеале — вообще закрыть путь в город, в Хельсинки.

— Сладу ж никакого нет, — объяснял корчмарь, пока Майно листал справочник и советовался с Матти. — Каждый день приходит и сидит. И мне бы и ничего, пусть сидит… да пусть даже не берет ничего, пусть сидит, мне жалко?.. Нет. Мне не жалко. Чего там, не просидит лавку. Так он же тут скупает.

— Что скупает?.. — не понял Майно.

— Так краденое. Обернул мою кебабную в свой притон. Он, Смиеринатта-то, хоть вроде и халтиа, как я, только без места, непосидчивый. Он, слышь, вещи крадет, а то у других покупает. Вот пусть не приходит.

— А что тебе твои гости не помогут? — спросил Майно. — Взяли бы,