Ассистенты Гери доработали его проект, воспользовавшись программным обеспечением, которое было подготовлено для аэрокосмической индустрии. Возможности компьютера позволили им согласовать сложные, напоминающие взбитые сливки, формы экстерьера здания с такими практическими вопросами, как оптимальная стоимость материалов и надежность строения. Когда работа была уже в полном разгаре, кто-то из участников проекта заметил, что на мировом рынке металлов происходит нечто беспрецедентное. Резко упала цена на титан. Внезапно стало гораздо дешевле облицевать здание экзотическим новым металлом, нежели привычной нержавеющей сталью. Гери славился любовью к необычным материалам, а «мягкий, маслянистый облик титана» всегда вызывал у него восхищение. И он ухватился за эту возможность. Завершенное здание музея, открытого в 1997 г. под восторженные рукоплескания поклонников искусства, покрыто 33 тыс. титановых панелей толщиной в полмиллиметра – достаточно, чтобы покрыть внушительный военный корабль. Каждая панель вырезалась индивидуально, чтобы соответствовать сложным формам строения. Отполированная поверхность титана по сравнению с холодной стерильностью стали обладает неким теплым коричневатым свечением. Сталь отражает голубые и серые оттенки неба, титан – солнечное тепло. Музей Гуггенхайма в Бильбао сравнивали с Шартрским собором, и он, конечно же, выдерживает сравнение со своими предшественниками в ХХ столетии: Оперным театром в Сиднее и Музеем Гуггенхайма в Нью-Йорке, построенным Фрэнком Ллойдом Райтом. В музее уже побывали более 10 миллионов посетителей, что более чем оправдало надежды, возлагавшиеся на него по подъему экономики города и региона, но, кроме того, это подвигло мэров провинциальных городов по всему миру взяться за подобные же проекты. Здание, возможно, еще будет признано главным шедевром Гери.

Но насколько существенным для успеха музея – и экономического возрождения города – был именно металл, с которым связано первое впечатление от здания? Его новизна, которую неизменно отмечает любой репортер, предполагала смелое новаторство не только со стороны архитектора, но и со стороны заказчиков постройки. В материале есть устремленность в будущее, поэтому здание неизбежно становится монументальным воплощением оптимизма. С другой стороны, его внешние формы напоминают о кораблестроительном прошлом Бильбао и таким образом выражают уважение к прошлому. Материал, форма и место идеально сочетаются и зримо подтверждают тот факт, что бескомпромиссная современная архитектура, несмотря ни на что, способна стать органичной частью пространства.

Однако возможна и гораздо менее комплиментарная интерпретация. Отняв пару кварталов у города, Музей Гуггенхайма возвышается в гордом одиночестве обособленно от Бильбао, и его чуждость только подчеркивается экстравагантной экзотикой форм и материалов. Перед нами как бы некий вариант культурного империализма в архитектуре; и металл – не более, чем яркий фасад, призванный скрыть отсутствие великих произведений искусства внутри, роскошная подачка богатого иностранца. Сверкающие титановые пластины часто сравнивают с рыбьей чешуей – сквозным мотивом в творчестве Гери. Но у одного из критиков возникли совсем другие ассоциации: «Они больше похожи на деньги, серебряные монеты, вытесненные на фасаде здания».

Интересно сравнить музей в Бильбао с Концертным залом Уолта Диснея в Лос-Анджелесе. Концертный зал должен был стать более значимым строением для Гери. Названный проект был начат раньше проекта Гуггенхайма. Деньги на строительство Концертного зала в свое время пожертвовала компания Диснея, и план здания Гери сделал к 1991 г. Однако в дальнейшем возникли задержки с дополнительным финансированием, и здание было закончено лишь в 2003 г. Это был первый заказ, полученный Гери от города, в котором он достаточно долго жил и работал. Следовало бы ожидать, что для архитектора, вступавшего в восьмое десятилетие своей жизни, строительство подобного культурного центра станет значительной вехой в карьере. Поначалу Гери намеревался строить здание из камня, позднее опыт с Гуггенхаймом заставил его предпочесть металлическую отделку. Однако здесь ни о каком титане речь не шла. Концертный зал Уолта Диснея покрыт нержавеющей сталью. По завершении строительства выяснилось, что она сверкает настолько ослепительно, что ее пришлось шлифовать, увеличивая рассеяние солнечных лучей, от которых страдали обитатели соседних зданий. Специалисты считают Концертный зал Уолта Диснея Гери чуть ли не совершенством. «Фасад Зала Диснея значительно более изыскан, чем фасад Гуггенхайма, и более роскошен, хотя сделан из нержавеющей стали, более дешевого материала, нежели титан», – писал Пауль Гольдбергер в «Нью-Йоркере». Однако ему так и не удалось превзойти Музей Гуггенхайма по влиянию на мировую культуру. Калифорнийский вариант «эффекта Бильбао» не состоялся. Свет ли это веры в технический прогресс или золотая патина богатства, но титан явно обладает чем-то таким, чего сталь совершенно лишена.

Есть ли в наше время такие элементы, которые мы ныне считаем драгоценными или экзотическими, каким на протяжении почти всего XIX столетия парижане считали алюминий, но которые когда-нибудь утратят свои преимущества? Не находится ли ныне на пути банализации титан? И если так, то что будет потом?

Вероятно, сейчас слишком рано говорить о том, где титан найдет свое место. В настоящее время еще очень многие вопросы относительно него остаются без ответа. К примеру, к какому полу он в большей степени тяготеет? На первый взгляд, подобный вопрос кажется странным, но ответ на него крайне важен, если мы хотим знать, для чего его можно использовать. В культуре давно известно, что золото и железо – мужские металлы, а серебро – женский. Спортивный инвентарь с брендом титана явно предназначен для мужчин, однако яркие анодированные покрытия сделали металл популярным украшением у женщин. На данный момент, по крайней мере, у титана приблизительно одинаковый шанс стать как мужским, так и женским металлом либо гендерно нейтральным. «Он освобождает нас от подобных классификаций», – замечает Дэвид Постон.

В Эдинбургском колледже искусств Энн Мэри Шиллито также использует титан для изготовления ювелирных изделий. Для нее главным является его легкость и цвета, возникающие в результате анодирования. Низкая плотность металла (среди доступных металлов легче него только алюминий и магний) позволяет создавать различные изделия, к примеру серьги, значительно больших размеров, чем обычно.

Кроме того, очень важна и чрезвычайная прочность титана. Он быстро застывает. Неправильно изогнутый завиток не так-то просто разогнуть, поэтому титан довольно сложный материал в работе. Помимо женских сережек, Шиллито заказывают и мужские обручальные кольца. Впрочем, по-прежнему остается много клиентов, которых пугает космическая легкость металла, они продолжают жить старым культурным стереотипом, связывая бóльшую ценность с бóльшим весом.

Названное противоречие заставило Шиллито вновь заглянуть в периодическую таблицу. «И вот тогда-то я переключилась на ниобий», – говорит она. В периодической системе ниобий находится в ряду ниже титана, это значит, что он плотнее. Шиллито также работает с танталом, который находится еще рядом ниже, в одном ряду с настоящими тяжеловесами: вольфрамом и золотом.