Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Они попали в новый мир одновременно с наступлением нового года, о чем возвестила звезда Нартиаш, появившаяся на рассвете.
От неутихающего холодного ветра слезились глаза, Дантио по-прежнему хромал, но более всего их тревожило отсутствие воды. В убежище на Первом Леднике имелись кожаные фляги для талой воды. Однако прошлой ночью — если не считать пеммикана — в убежище они ничего не нашли. Теперь, на исходе второго дня, вода в их флягах подходила к концу. А вокруг расстилалась плоская бесконечная равнина, усыпанная мелкими камешками.
— Мы уже близко? — спросил Ваэльс.
Шутка износилась не меньше, чем подошвы башмаков Фабии. Не будь он веристом, его бы кто-нибудь ударил.
— Неизвестно, — ответил Дантио, — но я догадываюсь, что мы рядом. Впереди впадина. Я ее еще не вижу, но уже чувствую.
Ваэльс что-то сотворил с лицом, и у него выпучились глаза.
— Да хранит Веру мои клыки и когти! Ты прав.
«Интересно, что мы будем делать, когда придем», — подумала Фабия. Веритано, флоренгианский Нардалборг, должен быть небольшим поселением. Путники рассчитывали проскользнуть мимо незамеченными, поскольку там находился гарнизон Стралга, но в такой местности не спрячется даже мышь.
— Кто-нибудь уже придумал хорошую историю? — спросил Дантио, тактично не глядя на Фабию.
Ксаран — Мать Лжи. Если кто и способен сочинить правдоподобную историю, то только Избранная. Ночью Фабия уже обратилась к богине с просьбой о помощи, но ответа не получила. Ей самой не грозила опасность, поскольку она могла объявить себя заложницей из какой-нибудь глуши. Дантио прикинулся бы сбежавшим рабом. А вот Орладу и Ваэльсу придется очень нелегко — едва ли вигелианские веристы поверят, что они не повстанцы Кавотти.
— Я ничего не придумала, — сказала она. — Могу лишь предложить рассказать им правду и призвать Свидетельницу, которая подтвердит наши слова.
— Вряд ли у Стралга теперь много Свидетельниц. А тут и вовсе ни одной не найдется.
Ваэльс вздохнул.
— Досадно погибнуть, проделав такой долгий путь.
— Если боги будут к нам добры, — выразил надежду Орлад, — в Веритано окажутся веристы, которых мы знали в Нардалборге.
— Они очень удивятся моему новому цвету кожи.
— А ты прикинешься дурачком и спросишь: «Разве я изменился?»
Для Орлада это была удачная шутка, и все рассмеялись.
— Можете начинать репетировать, — сказал Дантио. — Вижу тучу пыли впереди.
На этот раз деформировались лица обоих веристов, и Фабия отвернулась, чтобы этого не видеть.
— Колесницы. Я насчитал шесть, мой господин.
— Так и есть. Местность патрулирует фланг. — Затем Орлад добавил: — Но это флоренгиане. Пожалуй, мы еще немного поживем.
* * *
Колесницы оказались низкими сооружениями из прутьев на двух колесах, запряженные четверками мохнатых существ, напоминающих черных овец с длинными ногами и шеями. И хотя они были меньше онагров, их маленькие копытца мелькали довольно быстро. На каждой колеснице восседало по два темнокожих молодых человека с коротко подстриженными бородами и без оружия. Три свернули в одну сторону, две в другую. Колесница командира осталась на дороге, и возница в самый последний момент слегка развернул повозку, чтобы командир мог получше рассмотреть путников.
Эти веристы носили что-то вроде шерстяных одеял, скрывающих левое плечо и заколотых под правым. Командир был в голубом, остальные в коричневом.
Командир с отвращением оглядел грязных оборванцев.
— И кто вы такие? Дезертиры?
— Мой господин, — обратился к нему Дантио, — мы очень рады вас видеть! Я Свидетель Мэйн.
Командир скептически приподнял бровь, но спрятал левую руку за спиной.
— Два, — сказал Дантио. — Три. Теперь только большой палец. А теперь все пять.
— Значит, ты говоришь правду!
— Мы никогда не лжем.
— Так говорят. Добро пожаловать во Флоренгию, Свидетель. Я командир фланга Фелис Серпанти. Горд служить Освободителям.
Теперь Дантио улыбнулся во весь рот, точно мальчишка, которого оставили караулить леденцы.
— Как приятно вернуться домой! Я Дантио Селебр, старший сын дожа Пьеро. Орлад Селебр, мой брат, в прошлом командир фланга войска Трайфорса, а теперь свободный человек. Герой Ваэльс Борксон, его преданный сторонник. Леди Фабия Селебр, наша сестра.
— Добро пожаловать! — Фелис посмотрел на своего возницу, глаза которого широко раскрылись от удивления. — Ты знаешь кого-нибудь из них, Димо?
Димо был моложе и стройнее, бородка у него едва начала пробиваться. Его пристальный взгляд польстил Фабии, поскольку она была невероятно грязной после долгого путешествия.
— Нет, мой господин. Я родился позже. Но у дожа действительно было четверо детей, которых забрали в заложники.
— А теперь мы вернулись, — сказал Дантио. — Трое из нас. Насколько я понимаю, Веритано освобожден?
— С прошлой ночи. К завтрашнему дню Мятежник планирует сжечь город. Вы появились здесь на удивление вовремя, лорд Дантио.
— Благодарение богам! А как идет война? Как наш отец?
— Война идет успешно, но ледяных демонов еще не удалось укротить. Насколько мне известно, дож жив. Верно, Димо?
Юноша кивнул.
— Девушка похожа на Оливию, жену дожа, господин.
— По ту сторону Границы война тоже идет успешно, — сказал Дантио. — Мы принесли замечательные вести. Насколько я понял, сам Мятежник сейчас в Веритано?
Фелис смущенно рассмеялся.
— Я этого не говорил. А за вами кто-нибудь идет?
— Нет. Мы сожгли мост через Скачок Кулака и закрыли перевал.
Если прорицатель это говорит, значит, так оно и есть. Фабия не рассказала остальным о своих ночных кошмарах. Командир фланга воскликнул:
— Яйца Веру! Закрыли перевал? Я немедленно отвезу всех четверых в Веритано! — Он взял поводья из рук возницы. — Димо, ты имеешь честь доложить о нашем возвращении.
— Мой господин добр.
Димо повернулся, его накидка упала на дно колесницы, а сам он прыгнул на землю — и через мгновение черный боевой зверь уже мчался по равнине. Мохнатые скакуны шарахнулись в сторону, но не запаниковали, как онагры. Фелис аккуратно сложил хламиду Димо.
Обстановка разрядилась. Командир принялся отдавать приказы своим людям. Когда он кого-то называл, тот соскакивал с колесницы. Темные глаза Фелиса еще раз оглядели четверку путешественников и остановились на Фабии. Он улыбнулся, показав ровные белые зубы — видимо, он был не прочь пофлиртовать. Фабия понимала, что во Флоренгии полно смуглых молодых людей, но едва ли у многих такие же белые зубы — и такое же умение показать интерес к ее особе. Она слишком много времени провела в компании мужчин, которые никакого интереса не проявляли. Он протянул ей руку.