– Командир, так чего мы ждем? Время идет, пора в дорогу!

Леверн, преисполненный нахлынувшей на него энергии, в мгновение оказался на ногах. Мужчина, порицая на ходу медлительность своих спутников, уже открыл дверь, приглашая всех наружу. Альвах укоризненно покачал головой, наблюдая, как Винсент дает знак собираться, – кажется, командир не пожелал продолжить свою историю. Стрелок подал руку принцессе, но Ада, в отличие от друзей, не считала рассказ законченным.

– Так что же было дальше, Винсент?

Мужчина замер, не дотянувшись рукой до своей сумки. Выпрямившись, он сделал пару шагов к принцессе.

– А вы как думаете, Ваше Высочество? – Отчужденность, недоверие – все, через что, Адалин надеялась, они переступили, вновь появилось. Винсент, однажды разрешивший заглянуть в его сердце, избегал открывать его снова. – Меня довели до храма. Высшие служители решили, что я должен жить, и меня отпустили.

Командир, подхватив сумку, пошел к двери, но остановился.

– Я видел твой алтарь, Адалин. В нем нет ничего святого, ничего, за что ты отдаешь жизнь. Лучше одумайся, принцесса, пока не поздно.

* * *

Леверн вел их отряд к выходу из леса. Командир с Адой следовали за остальными чуть на расстоянии. Винсенту не давала покоя идея, появившаяся еще в хижине. Он видел все пути для ее исполнения, а потому, решившись, произнес ее вслух:

– Мы можем позволить Агате обогнать нас. – Винсент, не опуская взгляда, признался: – До отбытия процессии я видел твоего отца. Король взял с меня обещание, которое я, как мне думается, неправильно понял. «Сохрани ей жизнь», – сказал он. К чему король решил возложить жизнь дочери на мои плечи, когда ее смерть неминуема? Я был уверен, что он имел в виду твою сохранность во время путешествия. Кем бы ни был твой отец, Адалин, сошедшим с ума монархом или взволнованным родителем, с некоторых пор меня не покидает ощущение, что он изначально хотел от меня большего. Может, он хотел, чтобы я пошел против приказа. Или же сам приказал мне защитить тебя от ритуала?

Адалин не могла поверить ему.

– Это нечестно, Винсент. – Она нахмурилась, чувствуя, как ее охватывает жалость, в кои-то веки к самой себе. – К чему ты бередишь мне душу? Выискиваешь то, чего нет. Поначалу обвиняешь отца в покушении на меня, а после в еще более тяжком грехе. Кто он в твоих глазах: спаситель или убийца? Ты играешь словами, но разве достойно это воина, коим ты себя считаешь? Хватит, прошу, я не могу разобраться в тебе, и у меня растут лишь ненужные опасения. Ты обещал, что больше не будешь попирать нашу веру, так следуй своим словам. Помоги мне. Это все, чего я хочу.

Ада замолчала, но после добавила:

– Возможно, ты колеблешься, пытаясь понять слова моего отца превратно, но знай: хочет он сейчас убить меня или же намерен спасти – ничему из этого я не позволю сбыться.

Адалин, сложив руки перед собой, обогнала Винсента, пряча глаза за прядями волос; тяжесть на сердце, и ранее не дававшая покоя, сейчас грозила выбить почву у нее из-под ног. Догонять друзей пришлось недолго – Альвах остановил своего активного друга на опушке и задумчиво всматривался в лицо командира, пока они с принцессой приближались. Винсент, заметив взгляд Альваха, поинтересовался, в чем дело, но Аль только покачал головой – ему не нужны были объяснения. Он, в отличие от Винсента, все понял.

Горный туннель словно вырос из сказок, которыми потчевала Леверна в детстве его названная мать. По таким тайным, страшным проходам волшебные создания утаскивали в свои логова маленьких девочек, а роль будущего рыцаря – голубоглазого мальчишки – состояла в том, чтобы вызволить их из лап чудовищ. Мальчик засыпал, убаюканный грезами о будущих подвигах, на самом деле нисколько не веря в чудищ, о которых рассказывала добрая женщина. Сейчас же рыцарь скептически разглядывал неровные стены туннеля.

– В таком туннеле не то что чудище, тут и я едва протиснусь, – проворчал Леверн, неосторожно оцарапав плечо о камень.

– Зверь может и за добрым лицом прятаться, – отозвался впереди Винсент, ведущий за собой друзей. Они шли долго и давно потеряли счет времени – Адалин уже было подумала, что туннель будет не только темным, но и бесконечным.

– Командир, а ты точно плохо помнишь свое путешествие? Как-то быстро мы туннель нашли и без проблем в него попали. Ты словно вчера тут проходил.

– Леверн, – тихо укорила друга Клер.

– Что? – не понял рыцарь, недоуменно на нее оглядываясь. – Винс не чувствительная барышня. К чему его жалеть? Из водопада выбрался, от вида монахов его в холодный пот не бросает. Считай, служители Санкти командира закалили так, что можно и спасибо сказать. Или же… – задумчиво протянул рыцарь. – Хм, пожалуй, промолчу.

– Правильно мыслишь. Тебе инстинкт самосохранения нашептывает, когда стоит заткнуться? – поинтересовался Винсент, и Альвах улыбнулся. Не было у Леверна подобного ценного качества – его невеликие запасы он разбазарил еще в подростковом возрасте.

Командир остановился и выругался. Леверн уточнил, не в его ли честь такие слова, но замолчал, увидев впереди тупик.

– Обвал? – догадался рыцарь, мрачнея.

Винсент кивнул, и, не позволяя панике опутать голову, приказал:

– Разворачивайтесь. Справа было ответвление – давайте посмотрим, куда оно приведет.

Чутье не подвело Винсента – туннель, в котором им пришлось едва ли не ползти, через пару сотен метров привел к выходу. Командиру оставалось только догадываться, откуда взялся другой выход, а мысль о том, что природа уступила монахам, подарив им другой путь к храму, казалось ему безумной; туннель, конечно, могли создать маги, но в существование людей, чья сила способна покорить горы, Винсенту верилось еще меньше. Выход оказался спрятан за невысокими елями, и аромат хвои щекотал ноздри. Принцесса знала о них только по картинкам и с любопытством оторвала от зеленого деревца пару иголок. Вокруг стояла расслабленная тишина.

Адалин не успела понять, что произошло. Винсент резко повалил ее на землю, в воздухе просвистела стрела – именно там, где секунду назад была ее голова. Альвах, среагировав быстрее рыцаря, выхватил из-за его пазухи тонкий кинжал и отбил им летящую в друга следующую стрелу. Разрубленное надвое древко тихо упало на землю, а за ним последовало еще несколько. Альвах раздосадованно поджал губы – сейчас он больше всего жалел, что все его оружие осталось в скалах. Путники ринулись вправо в попытке спрятаться от обстрела.

Преследователи больше не скрывали своего присутствия – отовсюду являлись один за другим воины, прятавшие лица за темными повязками. Они, словно крысы, учуявшие возможность поживиться, лезли из всех щелей. Леверн узнал тех, по чьей вине их мирная процессия сгорела еще в начале пути – воины были в такой же одежде без символики. Рыцарь, прикидывая, скольким он сможет пустить кровь, покрепче сжал эфес меча – он практически чувствовал, как вибрирует наточенный металл в ожидании мести.