водоем. Узкий и длинный, он, как драгоценный камень, блестел на фоне желтых полей.

* * *

– Я нашел вход, он совсем недалеко, – доложил один из троих солдат, ходивших в разведку.

Вход и правда находился недалеко, каких-то полчаса – и отряд стоял напротив него. Серое, осевшее, ничем не примечательное сооружение больше напоминало нору землеройки – маленькое, узкое, словно прорытое изниоткуда. Земляная осевшая арка, заросшая густой растительностью, выглядела настолько заброшенной, что, казалось, вот-вот развалится, засыпав и без того ветхий вход.

– Старик мне говорил, что это старый лаз и им уже давно никто не пользуется, – сказал Тайнс, посмотрев на заросли, опутавшие проход и скривил лицо. От одного только его вида у него уже мурашки бежали по спине.

– Расчистить проход, – скомандовал Олби, окинув взглядом солдат. Те вынули мечи и взялись выполнять приказ.

– Что же, теперь мы увидим темную часть клана Хаоса, и что-то мне подсказывает, что там не так красиво, как наверху, – с этими словами Олби поскрёб бороду и направился к расчищенному в катакомбы проходу, оказавшимся небольшим прямоугольным отверстием, в которое с трудом мог протиснуться лишь один человек. Приблизившись, Олби аккуратно заглянул внутрь. Ступеньки, выбитые в земле, уходили глубоко вниз.

– Зажги фонарь, – сказал Олби, не оборачиваясь, и протянул назад руку.

Солдат зажег один из фонарей, прихваченных из лагеря, и передал вождю. Тот сунул фонарь в темноту и еще раз взглянул вниз. Ступени вели глубоко под землю, а потом сворачивали в сторону. Туртс осторожно ступил на первую ступень правой ногой, потом аккуратно подтянул левую, после чего уже двумя ногами легко попрыгал на ней, пробуя на прочность. Ступень оказалась достаточно крепкой, что вселило в него уверенность спускаться дальше. Майорбэк, с не оставлявшей его мыслью «Только бы старик не ошибся в составлении карты», пошел сразу за ним. За Тайнсом следовали десять солдат, и замыкал колонну Эдмундо Барнс с фонарём в руках.

      Олби медленно и осторожно спускался вниз, аккуратно нащупывая почву под ногами. В катакомбах она оказалась влажной и вязковатой, словно болотная, высохшая на солнце жижа. Чем ниже спускался отряд, тем сложнее становилось дышать, сырой запах сковывал легкие, заставляя вдыхать воздух чаще. Структура земельных пород ступеней и коридора изменялась по ходу продвижения вниз. Когда отряд дошел до плавного поворота вправо, коридор стал стремительно сужаться над их головами так, что приходилось продвигаться дальше в полуприседе. От узкого темного места кожа на теле покрывалась мурашками, а по спине пробегал холодок. Все шли молча, не издавая ни звука, только топот сапог отражался от стен и устремлялся вверх. Далее тесный коридор расширился. Стены стали гладкими и ровными, и на них проявились выгравированные кем-то рисунки. Солдаты закрутили головами, поднося фонарь то к правой стороне коридора, то к левой и, широко раскрыв глаза, рассматривали изображения, на которых женщины и мужчины занимлись тем, о чем нельзя говорить при детях. Причем изображено всё это было в мельчайших подробностях.

– Мы движемся в правильном направлении, – с облегчением выдохнул Майорбэк.

Это были первые слова, прозвучавшие в катакомбах за всё время их пути. Олби развернулся и вопросительно посмотрел на него, на что тот пояснил:

– Старик Гералдис сказал, что проход будут украшать женщины. Я тогда ничего не понял, а он только громко рассмеялся и ничего не объяснил. Лишь добавил, что когда я их увижу, я все пойму.

Олби слегка улыбнулся и, повернувшись, продолжил спуск. Прошло ещё около получаса, как вдруг ступени внезапно оборвались и отряд оказался в просторном гроте, примерно с четыре человеческих роста в высоту и около пяти в ширину. Повсюду на шлифованных, гладких стенах красовались все те же рисунки в больших масштабах. Впереди – три коридора, ведущие в разных направлениях.

– Я думал, эти ступени никогда не закончатся, – проворчал Барнс, тяжело вздыхая.

Дышать заметно стало легче, запах сырости сменился на запах земли после дождя.

– Посмотри по карте, в какой коридор нам заходить? – сказал Олби, осматриваясь по сторонам.

      Тайнс вынул карту и отыскал место, в котором они остановились.

– Мы стоим здесь, – указал он на точку пальцем и принялся возить им по карте. – Нам в средний коридор. Он выведет нас прямо к смертельно больным, а уже оттуда мы направимся по этому пути и попадем в конечную точку.

– Будем надеяться, что он ничего не перепутал. Если мы свернем не туда, можем навсегда потеряться в этих лабиринтах, – сказал Барнс, всматриваясь в темный проход.

– Старик Гералдис прожил здесь двадцать три года, – уточнил Тайнс.

– Что ж, тогда будем надеяться на его хорошую память, – ехидно улыбнулся Эдмундо.

– Если вы закончили уже обсуждать состояние памяти старика Гералдиса, тогда, может, продолжим путь? – оборвал их Олби.

– Вождь Олби, позвольте, я пойду вперед и буду вести всех нас по карте, – учтиво попросил Тайнс.

Туртс кивнул и пропустил его вперед.

– По словам Гералдиса, это самый опасный участок пути, – входя в один из проемов, добавил Майорбэк.

Коридор оказался шире, чем ожидалось, здесь уже два человека вполне свободно могли идти рядом. Отряд по-прежнему сопровождали дамы, призывно таращившиеся на них со стен и потолков. Некоторые были изображены столь реалистично, будто сейчас сойдут со стены и предстанут перед путниками во всей красе. От этих изображений даже видавших виды мужчин порой бросало в краску, заставляя отворачиваться. Чем дальше отряд продвигался, тем больше встречалось им на пути развилок и ответвлений.

– Как бы мы здесь ориентировались без карты? – недоумённо покачал головой на очередном повороте Барнс. – Я представления не имею.

– Хорошо, что нам не нужно этого проверять, – не оборачиваясь, ответил Тайнс.

      По ощущениям прошло часа три-четыре после начала спуска, а картинка всё не менялась – все те же высокие потолки, широкие коридоры и бесстыдно пялящиеся на них обнаженные женщины. Такое однообразие всем уже порядком поднадоело, да и чувство голода стало напоминать о себе всё более настойчиво. Желудки предательски заурчали,

а мысли, рассредоточившись, самовольно потянулись к рюкзакам с провизией.

      Вдруг Майорбэк Тайнс резко остановился, навострив уши. Вслушиваясь в невнятный шепот пустоты и легкий свист потоков воздуха, гуляющих по этим безлюдным местам, он обернулся к товарищам и, приложив указательный палец левой руки к губам, призвал всех к тишине:

– Тсс-с-с! Вы слышите?

В коридоре наступила гробовая тишина. В полном безмолвии откуда-то проступил неясный и глухой звук, напоминающий невнятный людской гомон.

– Вы это слышите? – тихо повторил Тайнс, широко открыв глаза и замерев на одном месте.

– Да, – ответил Барнс, прислушавшись, – источник звука совсем недалеко.

– Похоже, мы на правильном пути, – прошептал Олби Туртс, так