Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лакей коротко поклонился и исчез.
– Почему Садовая? – спросила я Кондора.
Он снова улыбнулся и, приобняв меня за плечи, подтолкнул вперед:
– Сейчас увидишь.
Я правда увидела, стоило нам завернуть за угол и оказаться в просторном квадратном помещении с настолько высоким потолком, что этой высоты хватило на второй ярус, узкую галерею под самым сводом.
На потолке сияло солнце и распускались цветы, узор паркета под ногами повторял их, окна с одной стороны выходили на сияющую синевой реку, а с другой…
А с другой стороны открывался вид на сад. Можно было распахнуть высокие двустворчатые двери и шагнуть туда, на аллею, зеленую даже зимой, к ярким газонам, статуям и фонтанам.
Я подошла ближе, к одному из огромных окон, сделанных, кажется, специально для того, чтобы стоять рядом с ними и рассматривать эту оранжерею и людей, гуляющих по ней, как рыбок в аквариуме.
– Магия поддерживает там нужную температуру воздуха, чтобы в Висячих садах было вечное лето, – голос Кондора звучал почти у моего уха. – Или поздняя весна, как сейчас. Цикл за циклом, цветок за цветком. Если ты хочешь, мы можем пойти внутрь.
Я посмотрела на трех красивых женщин в ярких платьях, которые стояли у фонтана и смеялись над чем-то своим, и покачала головой:
– Пожалуй, не сегодня.
– Твое право, – кивнул Кондор и встал сбоку от меня, прислонившись спиной к стене у самого края окна.
Он смотрел куда-то вперед, задумчиво, словно пытался урвать эти минуты ожидания для отдыха.
Я переступила с ноги на ногу. Очень хотелось сесть прямо на подоконник, но я подозревала, что за это получу по ушам.
– Я могу задать вопрос? – спросила я.
– Задать вопрос ты можешь всегда. – Кондор покосился на меня с ироничной усмешкой. – Смогу ли я на него ответить – это уже по обстоятельствам.
Я сглотнула подступившую от волнения слюну, вздохнула и задала свой вопрос:
– Вы используете волшебство во всем, – сказала я. – В самых обычных мелочах вроде освещения.
– Магическое освещение, милая, – заметил он строго, – совсем не мелочь. Это роскошь, которая доступна далеко не всем.
– В любом случае, оно очень распространено. – Я пожала плечами. – Какова вероятность, что я смогу стать волшебницей?
Он посмотрел на меня удивленно, почти раздраженно, тем самым едким, пристальным взглядом, от которого мне становилось не по себе.
– Хороший вопрос, – сказал он. – Очень хорошо продолжает тему, которую я поднимал пару вечеров назад, Мари. На которую ты принципиально отказалась разговаривать, спешу заметить.
Я нахмурилась.
– Вероятность – есть. – Кондор задумчиво дотронулся пальцами до подбородка. – В вашем мире, насколько мы здесь знаем, есть некоторые проблемы с потоками магии, поэтому вы не пользуетесь ею. По крайней мере, явно. Но кто знает, – он усмехнулся, – как дела обстоят на самом деле, и кем может стать кто-то, кто родился в мире без магии, но с возможностью развить свой талант, появись она у него.
Он все еще не отрывал от меня взгляда, будто бы изучал, и мне стало немного не по себе. Я не привыкла к тому, чтобы меня так рассматривали: въедливо, пристально, словно бы пытаясь не то увидеть насквозь, не то раздеть взглядом.
Я покраснела и посмотрела на носки своей обуви.
– Но я не буду тебя обнадеживать, – интонации Кондора стали иными. Почти насмешливыми. – Даже если у тебя есть склонность к волшебству, на то, чтобы стать волшебником вроде, к примеру, Герхарда, уйдут долгие годы учения и практики. Которых у тебя здесь нет. Так что, милая, я бы предпочел, чтобы ты, как и две дамы до тебя, никаких подобных склонностей не проявила.
Я кивнула, чувствуя, что щеки отчего-то горят. То ли дело было в его тоне, то ли в сказанных словах. Как щелчок по носу: запретная территория, подумай о чем-нибудь другом, глупая потерянная девочка. Не лезь сюда, здесь могут ждать неприятности, и немаленькие. Как та штука, которая гнала тебя сквозь снежное марево.
Как прикосновение Айвеллин, превращающее тебя в послушную восторженную куколку.
Как приказ «сесть и не двигаться», после которого ты сидишь и не двигаешься.
Я вздохнула.
– Тот разговор, который случился пару дней назад, – начала я.
Кондор посмотрел на меня недовольно и демонстративно закатил глаза.
– Кажется, я извинился. Если этого недостаточно…
– Я… я о другом. – Я нахмурилась. – Я спросила тебя, в чем суть вашей миссии.
– Хочешь узнать, в чем она заключается? – взгляд волшебника смягчился.
– Да. – Я медленно, четко кивнула. – Очень хочу. И о своих предшественницах тоже.
– Хорошо, – согласился Кондор с подозрительной легкостью. – Я все тебе расскажу после прогулки с Блэкторном. – Он вдруг вздохнул и, не заметив, как я пристально вглядываюсь куда-то в глубину сада за стеклом, добавил, словно бы извинялся: – На самом деле, я хотел рассказать тебе это еще позавчера, но ты была слишком напугана, милая. Мари?
Он протянул руку, чтобы дотронуться до моего плеча, будто подумал, что я в ступоре, и тут увидел то же, что и я.
Того же человека.
– Ну, – философски заметил Кондор. – Я не сомневался, что мы встретим кого-нибудь невероятно неприятного.
Андре Форжо, красивый, как бог весны, увидел нас сквозь оконное стекло быстрее, чем мы успели что-то придумать. Он вышел из сада целенаправленно, в полной уверенности, что ему будут рады. Сегодня он был одет не так ярко, как в прошлый раз, но из кармана бежевого сюртука торчал ярко-алый цветок, а на шейном платке сияла брошка с зеленым камнем.
– Да неужели, – сказал Форжо, торжествующе улыбаясь и переводя взгляд с Кондора на меня и обратно. – Я вижу Юлиана дель Эйве во дворце рядом с живой женщиной, а не в пыльной библиотеке в обществе книжных призраков!
– И вам доброго дня, господин Форжо, – Кондор улыбнулся ему.
Взгляд его при этом оставался не слишком добрым.
Я спрятала руки за спину и порадовалась, что в дворцовых коридорах было не слишком тепло, поэтому снять пальто и перчатки меня не просили.
– С чего вдруг ты почтил вниманием нашу обитель разврата и праздности? – голос у Форжо был довольно высоким, но приятным, с восхитительными серебристыми призвуками.
«Таким голосом, – подумала я, – можно сказать любую гадость, но ее примут за комплимент».
– Работа, Форжо. – Кондор отвечал так же спокойно, но мне казалось, что он готов схватить меня за руку и бежать подальше отсюда. – Леди Мари Лидделл, позвольте представить вам Андре Форжо, придворного щеголя, красавца и сплетника.
– Я предпочитаю говорить, что я мастер рассказывать истории, леди Лидделл.