Успела заметить, что Морану удалось оттащить от Сильвена стража. А дальше перед глазами ярче пламени вспыхнула картина: застонала Лоиз, выгнувшись дугой. Растопырившая над ней крючковатые пальцы ведьма дергала сестру, точно куклу, за невидимые нити чар, вытягивая из нее душу.

Я рванулась к Лоиз, но была отброшена к стене очередной яростной атакой д’Альбре. Созданный Серен ветер закружил вокруг меня, не давая даже слабому огоньку затрепетать на ладони.

— Все еще разочарована мной, кузина? — ухмыльнулась ее насквозь прогнившая светлость.

Горячий поток воздуха ударил наотмашь. Обжег и тело и легкие. Я, было поднявшись, как подкошенная рухнула на пол. Глаза слезились, и с каждой секундой головокружение только усиливалось. Я больше не видела Серен, лишь размытое пятно, в которое та превратилась.

Не слышала стонов Сильвена, потонувших в оглушительном гуле, все громче звучавшем в сознании. Не слышала яростного рычания сцепившихся в смертельной схватке хищников-стражей. От забытья меня отделала хрупкая грань реальности, которую я уже почти переступила.

А потом пелену, закрывшую разум, ярким лучом прорезало воспоминание: беззаботная юная красавица покоряет сердца гостей маркиза. Звонкий смех Лоиз, словно тысячи серебряных колокольчиков, звучит под сводами бального зала Валь-де-Манна в вечер моей помолвки с Мораном.

Мне вспомнилось волнение сестры, радостное возбуждение перед ее первым представлением навеннской знати. И счастье, переполнившее Лоиз, когда отец пришел в себя после долгого сна. На ум приходило много-много других светлых мгновений, которые у нее были и которые еще непременно будут.

Если я сейчас не отступлю.

— Ну, раз сила твоя, с ней и подохнешь, — с ненавистью прошипела д’Альбре.

Приподняв тяжелые, будто налитые свинцом веки, я увидела, как Серен, по-прежнему размытая, словно чернильная клякса, вооружившись кочергой, наверняка найденной в недрах камина, приближается ко мне.

Чувств не осталось. Не осталось ярости, ненависти. Страха. Я как будто заледенела изнутри, разом отсекла все лишнее. Все, что мешало сконцентрироваться на даре предков. Помочь сестре и раз и навсегда попрощаться с кузиной.

Чувства поглотила тьма. Штормовой волной поднялась она из глубин моего естества. Густыми потоками хлынула с раскрытых ладоней, растекаясь вокруг мутными водами, ломая и превращая паркет в жалкое крошево. Подвластная моему приказу, темная магия метнулась к герцогине, готовая ее ужалить смертоносным жалом.

Серен не успела убежать. Не успела метнуться к своей покровительнице-ведьме, чтобы, как обычно, спрятаться у нее за спиной.

А вот Берзэ не растерялась. Подскочила на удивление шустро, будто семнадцатилетняя девчонка, и выпалила, приняв самое простое и выгодное для себя решение:

— Сами тут разбирайтесь!

Предсмертный крик кузины смешался с восклицанием чародейки, окутавшей себя вихрем заклинания. А в следующий миг старухи и след простыл. Да и от некогда сиятельной маркизы де Шалон спустя короткое мгновение осталось лишь изуродованное ядовитой силой тело.

Чужое, никогда ей не принадлежавшее.

Магия морров схлынула, черными змеями расползлась по углам зала, а потом и вовсе растаяла.

Сил на то, чтобы подняться и подойти к сестре, у меня уже не осталось. Поэтому я просто подползла к Лоиз, вложив в это простое действие последние крупицы энергии. Со стоном удовлетворения растянулась на прохладном полу. Сжала хрупкое запястье близняшки, ощутив, как под кончиками пальцев раздается слабое биение пульса. Невидящим взглядом поискала Морана, обнаружив мужа победоносно стоящего (ладно, вру, устало сидящего) над телом графа, грудь которого была продырявлена Сильвеновым кинжалом.

И только после этого позволила себе на время уйти из реальности.

События следующих дней мелькали в моей памяти, стремительно сменяя друг друга, как картинки в калейдоскопе. Я очень переживала за Сильвена, которого пришлось через все то же зачарованное зеркало доставить в столицу. Деревенский лекарь, что жил в паре лье от Луази, при всем своем желании не сумел бы избавить храбреца-конюха от следов ожогов, которые Сильвен получил, бесстрашно сражаясь с огненным магом. Зато столичные знатоки с этой проблемой справились быстро. Не прошло и недели, как парень уже вовсю ухлестывал за Мадлен, смущая ее своей улыбкой. Улыбка эта появлялась на курносом лице конюха, побывавшем не только у магов, но и у маркизовского брадобрея, всякий раз, стоило моей камеристке попасть в поле зрения Сильвена.

Залечить раны Лоиз оказалось сложнее. Физически сестра не пострадала, чары ведьмы не успели коснуться ни ее тела, ни души. Но сердце, разбитое на осколки, нам пришлось собирать всем вместе, склеивать по кусочкам, окружив юную графиню заботой и любовью.

Я понимала, понадобится время, немало времени, прежде чем сестра станет прежней. Засияет тем солнечным лучиком, каким мы привыкли ее видеть. И чтобы ускорить возвращение нашего «лучика», я старалась не оставлять Лоиз одну в спальне, где она то горько плакала, уткнувшись лицом в подушку, то сидела неподвижно в кресле, бездумно глядя в окно или на разворот книги.

Лоиз, не искушенная в чувствах, полюбила мерзавца-стража. Или по крайней мере ей так казалось… Предательство графа больно ранило ее и продолжало ранить. Жаль, не существовало лекарства от сердечной привязанности. И не было противоядия от де Грамоновой отравы, которую у меня язык не поворачивался назвать любовью.

Временным умопомрачением, досадным головокружением — ничем больше.

Вместе с Соланж мы водили сестру на прогулки, ездили к шляпницам, белошвейкам и портнихам, создававшим для близняшек новые роскошные наряды. Я верила, что жизнь в столице, череда осенних балов, которые в скором времени должны были начаться, представление ко двору, новые знакомства и яркие впечатления постепенно вытеснят из памяти Лоиз кошмары, которые ей довелось пережить по вине Серен и Адриена.

Королева запретила сестре носить траур, безапелляционно заявив, что чудовище в человеческом обличье, коим являлся Адриен де Грамон, не заслуживает ни скорби, ни слез, и с теплотой приняла Лоиз под свое крыло, удостоив ее и Соланж чести стать фрейлинами.

Ну а я, спасибо правительнице, отправилась на заслуженный отдых. Бессрочный. Все-таки придворная жизнь не для меня — это я уже давно поняла. А вот сестрам времяпрепровождение в королевском дворце вроде бы нравилось. Соланж так уж точно пребывала в восторге. Да и на губах Лоиз все чаще стала появляться улыбка.

На поиски Берзэ были брошены все силы. Охота на ведьму была объявлена во всех королевствах, а на вознаграждение, которое король посулил за поимку чародейки, можно было купить себе замок в провинции или нескромных размеров дом в самом центре столицы, нанять армию слуг и жить припеваючи долгие годы.

Не сразу, но магам все-таки удалось разыскать Берзэ. Суда не было. Ни один адвокат не захотел защищать презренного демона — так в народе прозвали проклятую ведьму.