– Где он, Филипп? Где старый мистер Джордан?

Филипп отмахнулся.

– Дотуда много миль. Он похоронен в пещере над морем. Я это хотел вам показать, доктор. Что скажете?

Рэнсом, собравшись с духом, ответил:

– Но мне говорили… все думали… Ты столько лет ходил сюда, Филипп? К этому… автомобилю?

Филипп отпер водительскую дверцу.

– Я его пять лет назад нашел. Понимаете, я не умею водить, да и смысла тогда не было, но он навел меня на мысль. Тогда я начал искать, в прошлом году нашел пару целых шин… – Он рассказывал быстро, торопясь ввести Рэнсома в курс дела, словно единственным важным событием за все эти годы была находка и ремонт катафалка.

– Что ты хочешь с ним делать? – спросил Рэнсом и открыл дверцу. – Можно мне?

– Конечно. – Пока Рэнсом садился, Джордан опустил оконное стекло. – Собственно, доктор, я хотел, чтобы вы мне его завели.

Ключ зажигания торчал в гнезде. Рэнсом повернул его и оглянулся. Филипп пристально следил за ним из полумрака, его темное лицо – лицо умного дикаря – исполнилось детской надежды. Гадая, долго ли ему оставаться расходным инструментом, Рэнсом сказал:

– Я бы рад, Филипп. Я понимаю, как ты относишься к этой машине. Десять лет прошло, автомобиль возвращает…

Филипп улыбнулся, показав обломанный зуб и белый шрам под левым глазом.

– Вы постарайтесь, пожалуйста. Бак полон, масло есть, и радиатор залит.

Рэнсом кивнул и нажал стартер. Как он и ожидал, ничего не изменилось. Несколько раз нажав стартер, он снял ручной тормоз и поиграл с рычагом передач. Филипп медленно покачал головой, на его лице отразилось лишь легкое разочарование.

Рэнсом отдал ему ключи и вышел из машины.

– Он не поедет, Филипп. Ты ведь понимаешь, да? Аккумулятор сел, и проводка наверняка проржавела. Его и за сто лет не заведешь. Жаль, это красивая машина…

Филипп с криком ударил ногой по приоткрытой дверце, вбил ее в раму. Мышцы на шее и желваки на скулах у него вздулись, словно все неудачи прошлых лет разрывали лицо на части. Он выкрутил из гнезда дворник, гневно ударил кулаком по крыше, промяв блестящий металл.

– Он должен поехать, доктор. Я буду его толкать, хоть всю дорогу!

Отбросив Рэнсома в сторону, он наклонился, уперся плечом в дверную раму и со звериным напором сдвинул машину вперед. С грохотом разлетелись подпиравшие ось чурбаки, бампер ударился о бетонный пол. Машина покосилась, застонала. Филипп обежал ее кругом, сильными руками дергая дверцы и бамперы.

Рэнсом вышел на солнце и стал ждать. Через десять минут показался Филипп, понурый, с рассаженной в кровь правой рукой.

Рэнсом взял его за плечо.

– Нам не нужна машина, Филипп. До Маунт-Роял всего сто миль, за две или три недели спокойно пройдем. Река приведет нас прямо к городу.

Белое, как старая кость, ложе реки уходило на север. По берегам, у волноломов из остатков набережной, высокими валами громоздились песчаные дюны, ограничивая плавные изгибы сухого русла. За дюнами начиналась пустыня, камни и скалы, а между ними запекшаяся, как обожженная глина, земля. Кое-где на невидимом с русла гребне торчали обломки стволов или стальные ветряки, сторожившие пустые равнины. В прибрежных холмах верхние части склонов заросли жестким бурьяном, питавшимся занесенными по ветру брызгами, но в десяти милях от моря пустыня становилась совершенно безжизненной, земля рассыпалась под ногами мелкой белой пылью. Только металл, завалявшийся на дюнах, немного расцвечивал их красками – перекрученные остовы кроватей торчали кочками пустынной колючки, насосные станции и сельскохозяйственные машины образовали угловатые скульптурные группы, и над ними на легком ветру завивалась пыль.

Маленький отряд, оживленный солнечным светом, ровным шагом двигался по сухому руслу. За три дня после выхода они, неспешно шагая по плотным песчаным полосам, покрыли двадцать миль. Скорость задавала миссис Квилтер, каждое утро хоть несколько миль проходившая своими ногами. После полудня она дремала под навесом тележки, которую, сменяясь с Филиппом Джорданом, тянули Рэнсом и Катерина Остен. Легкая рама, поставленная на большие деревянные колеса, двигалась легко. На ней в ящиках хранилось самое ценное имущество экспедиции – палатки и одеяла, запас копченой сельди и съедобных водорослей, полдюжины канистр с водой. Рэнсом считал, что этого хватит на три недели. Если по пути к Маунт-Роял они не найдут воды, придется повернуть назад, хотя все, не сговариваясь, подразумевали, что не вернутся на побережье.

Появление льва убедило Рэнсома, что вода – источник или выход подземной реки – есть в двадцати-тридцати милях от моря. Больше лев бы не выдержал, а судя по его поспешному отступлению, к побережью он вышел именно по сухому руслу. Следов им не попадалось, но и их собственные следы вокруг лагеря к утру заглаживал ветер. Тем не менее и Рэнсом, и Филипп настороженно высматривали зверя и не отходили далеко от притороченных к бортам тележки копий.

Рэнсом, выспрашивая миссис Квилтер, понял, что эти трое уже два года собирались в путь. У них не было ни строгого плана, ни маршрута, но каждый остро ощущал потребность вернуться к городу и поселку на берегах высохшего озера. Миссис Квилтер не скрывала, что надеется отыскать сына, и не сомневалась, что он выжил в руинах города.

Мотивы Филиппа Джордана, как и Катерины, оставались темны. Молодой человек, возможно, хотел найти Иону или раскрашенное судно, которое когда-то делил со старым негром. Рэнсом догадывался, что миссис Квилтер, уловив эти глубинные побуждения, осторожно играла на них, пользуясь визитами Филиппа в ее будку и понимая, что им вдвоем с Катериной не осилить пути. Когда Филипп открыл ей тайну катафалка, старуху не пришлось долго уговаривать.

Рухнувшая надежда торжественно въехать в Маунт-Роял на блестящем лимузине по странной иронии судьбы вернула Рэнсому ее приязнь.

– Роскошная была машина, доктор, – в десятый раз сетовала она, пока все четверо завтракали в тени тележки. – Показать бы моему Квилти, а? – Она уставилась в дымку над горизонтом, мысленно рисуя на ней картину возвращения блудной матери. – А теперь я сижу в этой телеге, словно мешок картошки.

– Он и так вам обрадуется, миссис Квилтер. – Рэнсом зарыл объедки в песок. – А машина все равно через десять миль бы сломалась.

– Если бы вы вели, не сломалась бы, доктор. Я же помню, как вы нас сюда доставили. – Миссис Квилтер оперлась спиной на колесо. – Вам стоило пальцем нажать, и машина заводилась.

Филипп, обиженный ее изменой, резко перебил:

– Миссис Квилтер, аккумулятор-то сел. Десять лет пролежал.

Старуха с презрением отмахнулась.

– Аккумулятор! Да что там, скажите, доктор? Ну, пришлось бы немного подтолкнуть? Может, Филипп раздобыл бы для нас старого осла.