Такой подход к локализации города Синубули представляется необоснованным. Во-первых, произвольно само объединение данных о городах Синубули и Сармали. Последний с гораздо большими основаниями отождествляется с Перемышлем (см. коммент. 10 к 3-й секции VI климата и 31 к 4-й секции VI климата). Кроме того, говоря о городе Сармали, ал-Идриси добавляет, что по-гречески («на языке румийцев») этот город называется Туййа [OG, р. 955]. Если бы топоним Сармали, как утверждает О. Талльгрен-Туулио, действительно был искаженным названием Синубули, то в таком случае информатор ал-Идриси вряд ли бы упомянул, как этот город называли греки, поскольку Синубули по своей форме и так является греческим словом, где арабский формант -були соответствует греческому πολης («город») (ср. передачу греческих названий многих балканских городов в «Нузхат ал-муштак» — Адирнубули, Аркадиубули, Ахрисубули, Сузубули, Агасубулис, Динибули и др. [OG, р. 892, 894, 896, 899]). Во-вторых, отождествление Синубули со Сновском противоречит тому, что говорится об этом городе в «Нузхат ал-муштак», а именно его местонахождению в верховьях Днепра, о чем недвусмысленно свидетельствуют и текст, и карта 5-й секции VII климата, а также тому, что Синубули назван «большим» и «процветающим» городом, каковые определения вряд ли могли быть отнесены к скромному по размерам Сновску.

Б. А. Рыбаков и Б. Недков отождествили Синубули со Смоленском. В отличие от О. Талльгрен-Туулио, Б. А. Рыбаков не уделил никакого внимания объяснению названия города и отождествил его со Смоленском [Рыбаков Б. А. Русские земли, с. 32-33], исходя из указанных в источнике цифровых данных о расстоянии между городами Туровом (Бармуниса) и Синубули. Б.Недков согласился с локализацией Б. А. Рыбакова, не прибавив в ее поддержку ничего нового [Недков Б. България, с. 151, коммент. 338].

Судя по данным ал-Идриси о Синубули, это должен быть более или менее значительный центр Руси, так как он назван у ал-Идриси не единожды, а два раза — в составе маршрута «Бармуниса-Синубули» и, кроме того, среди городов, лежащих в верховьях Днепра. Значительность и известность города отражены в определениях, данных ему информаторами ал-Идриси, — «большой» и «процветающий». Местонахождение города — верховья Днепра, причем город стоял на правом берегу реки («с западной стороны»). Там же, в верховьях Днепра, по утверждению ал-Идриси, находился еще один город, название которого является греческим наименованием Смоленска, — Мунишка. Из сообщения об этих двух городах очевидно, что между ними существовала какая-то связь, но ее характер из сообщения ал-Идриси неясен. Сказано, что оба города лежат в одном районе — в бассейне верхнего Днепра. Оба пункта названы «куманскими» (половецкими), что в данном случае может означать лишь наличие тесных связей, например торговых, между обоими городами и Куманией. Кроме того, упоминание Кумании позволяет датировать сообщение об этих городах XII в. Оба города имеют греческие наименования, одно из которых хорошо известно по византийским источникам (в том числе современным ал-Идриси), а другое встречается только в «Нузхат ал-муштак». На карте эти города расположены на некотором расстоянии друг от друга, в тексте же расстояние между ними не указано, что, в общем, не характерно для сочинения ал-Идриси, где сведения о городах обычно имеют вид дорожников. Не потому ли отсутствует указание на величину расстояния между этими городами, что информаторы ал-Идриси имели в виду пункты, находившиеся по соседству друг с другом, или даже две части одного города, имевшие отдельные названия? Или же ал-Идриси получил сообщения от двух информаторов, знавших один и тот же город, но под разными наименованиями? Как известно, византийское название Милиниска впервые встречается в сочинении Константина Багрянородного для обозначения не самого города, а крепости, под которой, как полагают, следует понимать укрепленное поселение в Гнездово, находившееся в 12 км ниже по течению Днепра от современного Смоленска [Константин, с. 312-313]. В середине XI в. рядом с гнездовскими поселениями начал расти собственно Смоленск. Возможно, в «Нузхат ал-муштак» сохранились византийские наименования Смоленска и Гнездово. В византийских источниках, правда, нет подтверждения такому предположению, но известно, что для византийских названий древнерусских городов была характерна множественность вариантов в написании топонимов, прежде всего основных центров Древней Руси, в том числе и Смоленска [Бибиков М. В. Материалы, с. 16].

231

Барамуниса — Графика топонима в разных рукописях идентична: Р, L, А — ***, при букве ра в L и Р стоит сукун (Б.рмун.са), а в А — фатха (Б.рамун.са). Поскольку ал-Идриси не были известны притоки Днепра и он воспринимал Днепр со всеми его притоками как единое целое, то город Барамуниса мог быть расположен не только выше Киева по течению самого Днепра, но также и по его крупным притокам. Т. Левицкий и Б. Недков отождествили город Барамуниса с Туровом на р. Припяти, выше Киева приблизительно на 350 км [Lewicki T. Polska, cz. II, s. 193-196; Недков Б. България, с. 151, коммент. 339]. Предложенная Т. Левицким конъектура *Туруби (***) считается передачей славянского наименования города. Б. А. Рыбаков предложил отождествить город Барамуниса с Речицей, расположенной недалеко от впадения в Днепр р. Березины [Рыбаков Б. А. Русские земли, с. 32-33]. Однако такая локализация оставляет без объяснения само название Барамуниса. Кроме того — и это отметил Б. А. Рыбаков, — городок Речица известен по другим источникам лишь с XIII в. Поэтому локализация Б. А. Рыбакова не получила поддержки, и в издание текста «Нузхат ал-муштак» вошла конъектура Т. Левицкого *Туруби. Действительно, эта конъектура обоснована графически, а сам город Туров являлся одним из важнейших городов Древней Руси, был тесно связан с Киевом [Куза А. В. Малые города, с. 96-97], участвовал в международной торговле, в том числе с восточными странами и Византией [Гуревич Ф. Д. Ближневосточные изделия; Даркевич В. П. Художественный металл, с. 158; Древняя Русь, с. 391, 394].

232

Арман — Здесь и в остальных двух упоминаниях этого пункта в рукописях Р и L написание идентично — *** (в Р мим огласован фатхой), в А — ***. Рассматриваемый топоним является последним в составе приводимого ал-Идриси маршрута «Баразула-Авсиййа-Барасаниса-Луджага-Арман». В историографии существует два варианта локализации городов этого маршрута. По мнению Т. Левицкого, эти населенные пункты следует искать на пути из Киева во Владимир Волынский: «Треполь-Ушеск-Пересопница-Луческ-Владимир Волынский» [Lewicki Т. La voie, p. 91-105], и таким образом рассматривать топоним Арман как сильно искаженную арабскую передачу наименования «Владимир» [ibid., р. 102-103]. Б. А. Рыбаков и присоединившийся впоследствии к его точке зрения Б. Недков полагают, что перечисленные