В пользу локализации городов народа ан-н.бариййа в северных областях Руси говорят и убедительные чтения, предложенные О. Талльгрен-Туулио для приводимых ал-Идриси форм ойконимов. О. Талльгрен-Туулио полагал, что распространенное у датчан наименование Руси — Ostrogard — географ мог по ошибке принять за название города [Tallgren-Tuulio O. J. Du nouveau sur Idrisi, p. 176.]. Такая интерпретация топонима со стороны ал-Идриси была вполне возможной, если учесть его этимологию: Austrgardr — «Восточный город» (о древнескандинавских топонимах, производных от слов aust- «восток» и gardr — «город», подробнее см. [Джаксон Т. Н. Исландские королевские саги (середина XI — середина XIII в.), с. 274-276, 281-285, 287-290; Джаксон Т. Н. Austr i Gordum]), а также вспомнить, что у Адама Бременского в одном из отрывков упоминается «Острогард Руси» (Ostrogard Ruzziae). У Адама говорится, что от г. Юмна (Волина) 14 дней плавания до Острогарда Руси (см. [Adam Brem. II, 22; Латиноязычные источники, с. 131, 136]), где под «Острогардом» по контексту должно подразумеваться именно название города. По мнению ряда исследователей, под наименованием Ostrogard средневековых западноевропейских источников следует понимать, скорее всего, Новгород (историографию см. [Латиноязычные источники, с. 146-147]). В «Малом Идриси» пункт .с.т.р.куса назван городом, расположенным в 100 милях (более 150 км) от земли маджусов. Это примерно соответствует расстоянию до Новгорода от Эстонии, территория которой, согласно ал-Идриси, находилась в непосредственной близости от земли маджусов. Кстати сказать, отдельные детали рассказа ал-Идриси об Астланде перекликаются с сообщением Адама Бременского об этой стране. Оба они сообщают, что она находилась неподалеку от островов мужчин и женщин (Адам говорит только о земле женщин) [OG, р. 954; Adam Brem. IV, 17; Латиноязычные источники, с. 134, 142]. Адам, как и ал-Идриси, называет жителей Астланда язычниками [Adam Brem. IV, 17; Латиноязычные источники, с. 134, 142]. Представление о народах Прибалтики как о язычниках было вообще весьма распространено в западноевропейской средневековой литературе (см., например, [Матузова В. И. Английские средневековые источники, с. 75, 78, 79, 83, 84, 86, 87; Джаксон Т. Н. Язычники и христиане, с. 14-16]). Поэтому нельзя исключать возможность того, что в «Малом Идриси» позаимствованное из книжной традиции название «Острогард» для обозначения города употреблено географом не по ошибке, а вполне сознательно. Это, однако, не означает, что в наименовании «Острогард» у ал-Идриси следует видеть обязательно Новгород, поскольку для обозначения последнего и в основном сочинении ал-Идриси, и в «Малом Идриси» употребляются другие названия. Ойконим, встречающийся в написании Бу'рада (Х.рада, Х.т.рада, Х.т.рара, Буг.рада, Бух.рава) и сводимый к первоначальной форме *Нуграда, отражает один из вариантов латинизированной формы русского названия Новгорода — Nogardia, Novogardia, Novgardus и т. п., — распространенной в средневековых западноевропейских источниках, в том числе картографических (см., например, [Чекин Л. С. Картография, с. 143; Матузова В. И. Английские средневековые источники, с. 79, 87; Матузова В. И., Назарова Е. Л. Крестоносцы и Русь, с. 87, 88, 90, 93-105, 107, 283, 286]). От этого города на расстоянии одного дня пути находился еще один город — .б'ада, .н.када, .л.гада, .л'ада, который О. Талльгрен-Туулио отождествил с Онегой (*Алнага). На мой взгляд, более предпочтительна начальная форма *Алдага, восходящая к древнескандинавскому обозначению Старой Ладоги Aldeigja [Древнерусские города, с. 17], и отождествление этого города с Ладогой. Такая локализация больше соответствует цифровым данным «Малого Идриси», хотя и в этом случае указанное в источнике расстояние (один день пути) между городами несколько меньше, чем на самом деле между Новгородом и Ладогой. Город Лука точной локализации не поддается, поскольку не указаны расстояния между ним и какими-либо иными пунктами. Правда, этот город ал-Идриси связывает с Острогардом и Ладогой общим водным путем: согласно «Малому Идриси», все три города стоят на Волге, что подразумевало не столько их расположение непосредственно на волжских берегах, но просто включенность в систему балтийско-волжских торговых путей. Предположительно можно отождествить город Лука с городом Великие Луки, который был связан с Новгородом и Ладогой удобным водным путем по р. Ловати и в окрестностях которого обнаружены большие клады дирхемов, восточные изделия из металла и другие находки [Древняя Русь, с. 390, 402]. Еще один топоним — Б.руна (графика названия во всех рукописях одинакова, только над буквой нун не всегда проставлена точка) — нанесен на карты к обоим сочинениям, но не фигурирует среди маршрутных данных «Малого Идриси», что, естественно, затрудняет его локализацию. Графически это наименование можно рассматривать как искаженное *Мурума, а сам город отождествить с городом Муромом, как предложил О. Талльгрен-Туулио. В поддержку такой локализации говорят включенность Мурома, расположенного на р. Оке, в систему волжско-балтийских связей и его заметная роль в торговле с Востоком [Лимонов Ю. А. Владимиро-Суздальская Русь, с. 180]. Муром, как известно, входил в число городов, хорошо знакомых скандинавам, которые называли его «Морамар» (Moramar) [Древнерусские города, с. 120, 176-177]. Форма наименования, использованная ал-Идриси, свидетельствует о том, что информацию о Муроме он мог получить как от русского, так и от скандинавского купца или путешественника. Наконец, шестой топоним — Бус.да, Бунида, Бусида — по мнению О. Талльгрен-Туулио, был не названием населенного пункта, а служил для обозначения северного народа югра — *Йугра. Действительно, сведения об этом народе могли дойти до ал-Идриси, так как югра были известны его арабским современникам. Например, проживший немало лет в разных местах Восточной Европы младший современник ал-Идриси испано-арабский путешественник Абу Хамид ал-Гарнати писал в своем сочинении, что «на Море Мрака есть область, известная под названием Йура» [Гарнати, с. 32]. Рассказы о походах новгородцев далеко на север, в том числе и к югре, были распространены в XI-XII вв. и в Новгороде, например летописный рассказ Гюряты Роговича конца XI в. [ПСРЛ, т. I. стб. 234-236; т. II, стб. 224-226], рассказы Новгородских летописей о походах новгородцев в Югру в XII в. и в более позднее время [ПСРЛ, т. III, с. 40-41, 97, 99, 425], где их мог услышать информатор ал-Идриси. Однако согласиться с предложенной О. Талльгрен-Туулио локализацией даже в качестве рабочей гипотезы трудно. Во-первых, она не безупречна графически: нельзя не заметить большую разницу между буквами син в наименовании города у ал-Идриси и гайн в арабской передаче этнонима. Во-вторых, ал-Идриси (или его информатор) был, безусловно, убежден в том, что речь идет о топониме, а не об этнониме: географ называет этот пункт городом (мадина), помещает его на Волге, на расстоянии 80 миль от Острогарда и 100 миль от Ладоги. Поэтому стоит вести поиски города не на Северном Урале, а ближе к самому Новгороду, хотя