Блейк подняла на меня глаза.

– А вообще я могу придумать что-то, чего хочу я.

– Правда? – Я заложил руки за голову. – А что ты хочешь? Торт?

– Да, Иэн. – И девушка распласталась на мне, обжигая жаром своей кожи. – Я хочу торт.

– Закончился. – Перед глазами все плыло от ее гипнотических движений над моим телом. – Но у меня есть и несколько других идей.

– Хорошо, – засияла Блейк.

Было видно, что она расслабилась. И зря.

Секунда, и мы оказались на мягком и пушистом ковре, и, несмотря на все ее попытки, на этот раз сверху оказался я.

– Это лучше чем торт. Я хочу почувствовать твой вкус, – проговорил я и, склонившись над ее грудью, обхватил губами сосок и начал перекатывать его языком.

– Иэн!

Блейк заерзала подо мной, обхватывая меня ногами.

– Подожди, у меня тут важный момент…

– С моей грудью?

– Знаешь, мы ведь с ней никогда не общались тет-а-тет. И очень важно не показывать в постели, что одна тебе нравится больше, чем другая. Это тоже правило. – Я отпустил сосок и подул на то место, где только что были мои губы. – Если вдруг тебе было интересно.

– Что ты со мной делаешь? – застонала Блейк.

– Все, что могу, не выматывая себя до изнеможения и не рискуя попасть за решетку. Согласна? – Я переместился к другому соску. – Потому что я бы хотел продолжить приватную беседу вот здесь, – я лизнул ее в ложбинку между грудью. – С разговорами все?

Она замолчала.

Только стонала.

Ласкать Блейк… Это было словно прыгнуть в огонь и вдруг осознать, что вместо того, чтобы сжечь тебя дотла, это пламя разжигает в тебе потребность, которую невозможно удовлетворить, как бы сильно ты ни старался. За каждым поцелуем обязательно должен следовать еще один, а вкус ее кожи – умопомрачительное сочетание соли и меда – все больше и больше превращал меня в хищного зверя. Я никогда не испытывал ничего подобного, такого ненасытного желания покрыть поцелуями каждый сантиметр ее тела.

Блейк потянулась ко мне, но я отвел ее руки, удерживая их у нее над головой.

– Я еще не закончил.

– Но я уже! – она извивалась всем телом.

– Уже близко?

– Да!

Одной рукой я продолжал сжимать ее запястья, а другая рука нашла то местечко, где ее так ждали.

– Иэн!

Усмехнувшись, я встал на колени и, повернув девушку к себе спиной, медленно опустил на себя.

– Ах! – всхлипнула Блейк, когда мы слились наконец в единое целое.

Она запрокинула голову мне на плечо, а я дразнил губами ее шею в такт движениям наших тел, и каждое сближение скреплял поцелуем.

Блейк крепко схватила меня за предплечья, откинувшись мне на грудь, и закрыла глаза. Я довел и ее, и себя почти до самого предела и остановился.

Она распахнула веки.

– Иэн, я не собираюсь умолять тебя.

– А я не хочу, чтобы девушка, которую я люблю, кончала в моих руках с закрытыми глазами.

Глаза Блейк оставались открытыми, когда я резко и глубоко вошел в нее и зарычал, когда почувствовал, как она сжимается вокруг меня, а потом разнеженно припадает к моей груди. А я прослеживал ладонями линии ее тела, наслаждаясь ощущением ее нежной бархатной кожи.

– Ты любишь меня, – прошептала Блейк.

– Люблю.

– Скажи мне, – голос ее охрип, – это сундучок тебя зацепил? Или шлепанцы?

– И то и другое, – я рассмеялся. – Разумеется, и то и другое.

Заскочив на кухню за едой и утащив с собой столько, сколько можно было унести, мы все-таки добрались до кровати.

В моей комнате преобладали черные и серые тона – мужской интерьер, но не настолько строгий, чтобы девушка чувствовала бы в нем себя неуютно. Впрочем, до появления Блейк я никогда не приводил сюда девушек.

На огромном экране плоского телевизора, установленного прямо напротив кровати, мелькали яркие картинки канала ESPN[37]. Экран отбрасывал разноцветные блики на покрывало, и вся комната напоминала калейдоскоп. Блейк сразу устремилась к кровати, устроившись на самой середине. Световые пятна вспыхнули на ее лице, и она сама стала частью шоу. У меня пересохло во рту – она здесь, со мной. Все мои мечты стали реальностью.

Но был ли я готов к этому?

– На кровати появились декоративные подушки, – заявила Блейк, открывая упаковку крекеров.

Конечно, я был готов!

– Ты только сейчас это заметила? – Я сгреб их и сбросил с кровати. Четыре приземлились на черное кожаное кресло, остальные разлетелись по полу у шкафа.

– Я заметила раньше. – Блейк захрустела крекерами. – Но только сейчас об этом сказала. Это сделал ты или Гэбс?

– Конечно я, сладкие щечки. – Я подмигнул ей и вытащил из пачки крекер. – Разве я не выгляжу как профессиональный дизайнер?

Девушка внимательно посмотрела на меня и нахмурила брови.

– Может, и выглядишь, но зачем они тебе, если ты никогда не приводил сюда девушек? Такие подушки нужны, чтобы кровать казалась уютной и манящей.

– Ого, ты словно мысли мои читаешь, – пробормотал я. – Они делают интерьер менее враждебным, это ты хотела сказать?

– Именно! – Блейк хлопнула руками по покрывалу. – «Эй, привет, это не развлечение на одну ночь. Смотри, у меня есть такие милые подушки». Нужны ли такие подушки для разового перепиха?

– Разумеется, нет, – покачал головой я. – И меня пугает, что ты так на этом зациклилась. Готова поработать?

– Объезжать тебя – это не работа. Извини.

– Черт побери!

Я выхватил у нее из рук еще один крекер. Блейк метнула в меня испепеляющий взгляд и сунула всю пачку мне в лицо.

– Прекрати таскать у меня крекеры. Бери из коробки, как делают все нормальные люди, или я больше не дам тебе трогать свои сиськи.

– Грудь. Так она называется. Сиськами ее называют разве что в средней школе, когда еще от одного только этого слова у подростков может появиться эрекция. Что бывает весьма неловко, когда толкаешь перед всем классом речь о своей любимой бабушке.

Выражение ее шокированного лица было бесподобным.

– Пожалуйста, скажи, что это случилось не с тобой.

– Можешь спросить у Лекса. Только, пожалуйста, сделай это, когда меня не будет в комнате. Не хочу, чтобы мне снова врезали.