древние использовали понятия точки: «öткÿрлеу» (каз.) – точка; «öт» (хак.) – дырка и ритмический порядок; «ÿд» – дырка, лунка, пора; «уда» (кир.) – один за другим; «удаа» (хак.) – часто и, наконец, uda (сан.) – вода.

Сравните также следующие слова: «уй» («ой») (кир.) – лунка; «уй» (кир.) – корова; «уй» (тюр.) – дом, юрта; «уйа» (хак.) – гнездо, пещера; «уйа» (кир.) – утроба; «уйалаш» (тюр.) – единоутробный; «уйур» (тюр.) – вращать.

Нетрудно заметить, что важнейшим из рассмотренных графических первоэлементов на карте является точка, символизирующая источник воды, росы и озера. Все прочие изображения, включая «коровьи» личины-реки, производны от точки-лунки. Значит, весь этот широкий диапазон значений от лунки – «точки – линии» до утробы – «пещеры» так или иначе связан с изобразительной метафорой «мать – корова – река».

Перед нами типичная картина языческого почитания личин-рек. И это, в свою очередь, позволяет сделать следующее заключение: наиболее архаичными нужно считать те изображения, в которых в качестве исходной природной стихии фигурирует «солнечная» вода, вернее, ее истоки и озера. Хакасские слова «сур» (капля, роса), «сурнак» (поток дождевой воды) и санскритское sura (вода), «сурья» (солнце) и т. д. – все они одного этимологического и семантического источника.

Все эти похожие слова восходят к значению «солнечный» или «светлый» (желтый). Древние видели в истоках рек нечто необычное, сверхъестественное, некое солнечное (см. выше Раса), чистое и космическое вещество в его первозданном виде. Как известно, с восходом солнца прохладные капли воды образуют малые воды, а затем и реки. (См. ниже главу «Солнечные реки»).

Собственно говоря, женская личина с коровьими рогами – это символический образ мировой реки (священной коровы). Окончания рогов личины «Енисей» сочетаются с точками – истоками рек (озерами), а также разномасштабными точечными лунками, о которых шла речь выше.

Правомерно ли сопоставлять реки с образом коровы (личина с рогами)? Понять архетипическую метаморфозу, проникшую в доисторическую эпоху, помогает в какой-то мере сохранившееся в названии реки Ка-Хем санскритское слово «ка». Вот некоторые значения этого ведийского слова «ка»: вода, голова, о многих богах, солнце и душа. На наш взгляд, большой популярностью рассматриваемое нами «ка» (хак. койб. по А. С. Кызласову) – лось – пользовалось в древних мифах у народов Сибири.

Перед тем как стать «солнечной» коровой «го» (сан. – корова) или индийским «ка» (солнце), это мифическое существо было известно древним под именем «ка» – олень (лось) или «бу/га» – олень. Случился этот семантический переход, возможно, при посредстве андроновских племен. Тот факт, что «ка» (хак. койб. – лось) соответствует по смыслу «буга» (олень), а также «го» (сан. – корова) и ведийскому «ка» (солнцу), нужно считать лингвистически обоснованным. С этими персонажами связано значительное число петроглифических изображений в Сибири.

Среди обитателей северных широт Евразии солнце в образе оленя (лося) выражено в полной мере у племен афанасьевско-окуневской культуры (с их воспроизведениями в каменных изваяниях). Вернее, этот культ солнца, как по количеству, так и по разнообразию и сложности его изображений, больше всего развит у племен окуневской культуры именно на территории Южной Сибири. С развитием скотоводства у андроновцев лось древнейших лесных мифов Сибири заменился коровой (быком – пуга).

Важен факт, отмеченный целым рядом исследователей енисейских писаниц: среди самых ранних наскальных рисунков, относящихся к неолиту, имеются изображения не только лесных животных (лось, марал, кабан, медведь), но и коров, быков и лошадей. Это подтверждает возникновение на Енисее охотническо-скотоводческого хозяйства еще в неолите. Если у народов Сибири миф о солнце-лосе пользовался большой популярностью и зафиксирован в разнообразных вариантах, то народам Древней Индии он практически неизвестен.

Личина «Енисей», если она еще и внушительных размеров, выразительной формы, то вполне может выполнять роль Ка-Хема. Таким образом, личина с рогами (корова или лось) – это метафора головной реки. В ней воображением картографа сконцентрирована в уменьшенном виде река Ка-Хем. Скорей всего, аборигенные народы с древности называли ее Ка (Ка-Хем) или Улуг-Хем, сохраняя имя еще доиндоевропейской поры. На наш взгляд, с рекой (сан. «ка» – вода), изображенной личиной (сан. «ка» – голова), связывали судьбу самые разные мифические боги индоевропейцев (сан. «ка» – многие боги). Значит, верховные боги и духи («ка» – душа) так или иначе имеют «водную» природу, что также соответствует традиционному мировоззрению тюркских народов Сибири.

Традиция обозначать личинами-реками или точкой начало-исток (направление) столь архаична, что не поддается никакому «хронометражу». Естественно, мощь и полноводность реки Енисея (Ка-Хема, см. «ка» – голова, вода) находились в прямой зависимости от ее истоков и озер, изображенных в виде лунок-точек. Метки в виде точек и личины на камнях позволяли определять, угадывать истоки рек, родники, мелкие озера, начало направления великих рек.

Для художников важно было не точное следование прототипу, а схематизация принципиальных его особенностей. Отсюда и формализация гор и рек в рассматриваемой нами карте. Древние картографы пытались упрощать проблему линейности (в современном понимании чтения карты), придавая рекам наглядность и осязаемость. И, тем не менее, следует признать, что для своего времени такие взгляды знаменовали важный шаг в познании человеком окружающего мира, в систематизации и обобщении его важнейших закономерностей.

Если древние египтяне на своих картах отдавали предпочтение линейности и контурам территорий с обозначением объектов, то в случае окуневской карты внимание художников переносится к чувственным и духовным (идеальным) принципам. Поскольку важнейшую роль в архаичном мировоззрении у народа пани играл не только линейный Змей Вала (vala – волос), иначе Ала (ali – линия), но и небесный лось (корова), то и рекам верхнего, т. е. горного мира придавалась их семантическая значимость – обличье с рогами. Таким образом, обозначение коровьих рогов у личины в виде линий несет смысл главных притоков рек.

Рис. 45. Самая большая река Енисей отождествлялась с Эне сай (мать-госпожа), имеющей рога в виде линий – притоков реки.

Рис. 46. Саяно-алтайские коровы-реки.

Енисей (Эне сай) в мифологии и фольклоре некоторых народов

Название «Енисей» (в древнейшей произносительной форме «Эне сай» или «Ана сай») состояло из двух корнеслов: «эне» (тюр. «мать») или «ана» (вед. «мать») и «сай» (вероятно, др. – тюр. «господин» или «божество»). Ср. «Аба Энее» (кир. фолькл.) – праматерь Ева (библейская). Значит, гидроним «Енисей» как с тюркского, так и с индоевропейского языков мог означать «Мать-богиня».

«Ана» (индоевр. и тюр. – кир.) – то же, что «эне» (мать). Есть реки Анзас (приток Мрассу), Аныйак и Она (Ана?) – притоки Абакана.

Нет сомнения в том, что недавно зафиксированные слова или выражения из фольклора по содержанию могут быть не менее архаичнее известных по письменным памятникам многотысячелетней давности. Так, скажем, хакасское слово «сайгот» с корневой основой на «сай» означало «правитель»,