– Послушай, я в состоянии компостировать пассажирские билеты, не превращая себя в идиота. Я мог бы…

Глэмис покачала головой:

– Нет, не мог бы, Март. Комиссия знает, что делает. – Она понизила голос. – Буду с тобой предельно откровенна. Эту работу кто-то должен выполнять. Но поручать рутинные задачи людям с восприимчивым, активным умом недопустимо, проблем не оберешься. Нужны работники, которые чувствуют себя довольными и счастливыми, компостируя билеты.

Март посидел молча, потянул себя за нижнюю губу.

– Ладно, Глэмис. Наверное, пойду я на Подгонку…

– Великолепно, Март. – Она улыбнулась. – Не сомневаюсь, ты станешь счастливее…

– Но сначала я хочу о ней узнать побольше. Хочу быть уверен, что они не превратят меня в перманентного идиота.

Женщина цокнула языком, вытащила из стопки на углу стола маленький проспект и протянула ему:

– Тут все сказано…

Март покачал головой:

– Это я уже видел. Просто реклама, отмазка для публики. Я хочу знать, как эта штука работает, мне нужны коммутационные схемы, технические спецификации.

– Но, Март, у меня нет ничего подобного, а если бы и было…

– Ты можешь их достать. Я подожду.

– Март, я и вправду хочу тебе помочь… но… что…

– Я не пойду на Подгонку, пока не разузнаю о ней хоть что-нибудь, – отрезал он. – Хочу твердо знать, что мне не выжгут кору головного мозга, и больше не беспокоиться.

Глэмис пожевала верхнюю губу.

– Возможно, удастся раздобыть кое-что в центральном хранилище. – Она встала. – Подожди здесь, я ненадолго.

Она вернулась через пять минут, неся толстую книгу в обложке из прочной манильской бумаги, на которой значилось: «ГСМ 8765-89, Эксплуатация и техническое обслуживание, ЕЕТ, стандарт II». И ниже, кеглем помельче: «Инструкция по эксплуатации, только для служебного пользования».

– Спасибо, Глэмис. – Март полистал книгу: мелкий шрифт, замысловатые схемы. – Завтра верну.

И он устремился к выходу.

– Нельзя выносить это из офиса! Тебе даже видеть это не полагается!

– Ты все получишь обратно.

Март подмигнул и закрыл дверь, перестав слышать ее встревоженный голос.

7

Кабинка напоминала ту, где Март побывал три дня назад, с одной только разницей: вместо стола и стула была высокая узкая койка. Унылый санитар в белом халате включил свет и стал возиться с наборной панелью.

– Разденьтесь до пояса, одежду и обувь сложите в корзину, выньте из карманов все металлические предметы, никаких часов и украшений на вас быть не должно, – зачастил он привычной монотонной скороговоркой. – Когда будете готовы, лягте на спину. – Он похлопал по кушетке. – Вытяните руки вдоль тела, дышите глубоко и ничего не трогайте. Я вернусь примерно через пять минут. Не покидайте кабинку.

Задернув шторку, санитар ушел.

Март извлек из кармана плоский ящичек с инструментами, открыл его, выбрал самую большую отвертку и принялся колдовать над вмонтированной в стену маскировочной металлической панелью. Сняв ее, он окинул взглядом лабиринт соединительных блоков, разноцветных проводков, сверкающих шурупов, предохранителей, крохотных конденсаторов.

Март достал из кармана клочок бумаги и сравнил нарисованную схему с реальной. Большая черная пластина – вот здесь… Он приложил к ней палец. А парная к ней, красная, идет от конденсатора на 30 микрофарад…

Поворотом запястья он разъединил два контакта, поменял их местами, закрепил. Затем быстро разрезал проводки, вставил клеммы и большой резистор, достав его из кармана. Ну вот и все. Если повезет, показания датчиков будут обычными, но ток, при помощи которого подпаливают синапсы, станет бегать внутри схемы, не причиняя ему вреда. Март вставил панель на место, прикрутил ее, снял рубашку – и в этот момент санитар просунул голову за шторку.

– Ну давайте уже, раздевайтесь и ложитесь, – бросил он и снова исчез.

Малдон опустошил карманы, снял туфли и растянулся на кушетке. Прошло минуты две. В воздухе запахло спиртом. Шторка отъехала в сторону. Круглолицый санитар взял Марта за руку, протер левое предплечье холодным комком ваты, поднес к коже гипоспрей и надавил на поршень. Март ощутил легкий укол.

– Это безопасное снотворное, – сообщил санитар безразличным тоном. – Просто расслабьтесь, не пытайтесь изменить положение подголовника или клемм на груди, когда я их установлю. Чувствуете сонливость?

Март кивнул. У него закололо в кончиках пальцев; голова, казалось, начала медленно раздуваться. Что-то холодное коснулось запястий, потом лодыжек, надавило на грудь…

– Не волнуйтесь, ремни нужны для вашей же безопасности, расслабьтесь и дышите глубоко, это ускорит действие снотворного… – звучал голос, затихая где-то вдали. На мгновение Марта охватила паника: вдруг он в чем-то ошибся и модифицированная схема отправит смертельный разряд в его мозг? А потом и эта мысль исчезла вместе с другими, утонув в мягкой зеленой дымке.

8

Он сидел на кушетке; санитар стоял перед ним с пластмассовой чашечкой в руках. Март взял ее, попробовал сладкую жидкость, протянул санитару.

– Выпей, – настаивал тот, – очень полезная штука.

Март не стал допивать. Он все еще жив, и санитар, похоже, не заметил ничего необычного. Пока все нормально. Он посмотрел на свою руку. «Один, два, три, четыре, пять». Так, считать не разучился. «Я – Март Малдон, двадцать восемь лет, проживаю по адресу: общежитие соцобеспечения номер 69, второе крыло, этаж 19, комната 1906…»

С памятью, кажется, все в порядке. Попробуем 27 умножить на 18, будет… 486.

Простую арифметику тоже не забыл.

– Ну давай уже, дружище, выпей эту вкуснотищу и одевайся.

Март покачал головой, потянулся к своей рубашке, потом вспомнил, что нужно двигаться медленно и неуверенно, как полагается болвану, и стал возиться с рубашкой как можно более неуклюже…

Санитар пробормотал что-то, поставил чашку на столик, выдернул рубашку из рук Марта, натянул на него и застегнул пуговицы.

– Сложи свои вещички в карманы. Ну вот, молодчина…

Он позволил отвести себя по коридору, слабо улыбаясь спешащим мимо людям. В офисе чопорная дама, сидевшая за маленьким столом, поставила печати на документы Марта, взяла его руку, сделала оттиск большого пальца, затем толкнула к нему бумаги.

– Распишись вот здесь. – Март застыл, таращась на листок. – Напиши здесь свое имя.

Она нетерпеливо постучала по бумаге. Март вытер нос указательным пальцем, раззявил рот. Дама взглянула ему за спину.

– Девять-один, – рявкнула она, – отведите его обратно…

Март схватил ручку и вписал свое имя крупными каракулями. Женщина выдернула бумаги и протянула ему один из листков.