chitay-knigi.com » Современная проза » Самый большой дурак под солнцем. 4646 километров пешком домой - К. Рехаге

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 70 71 72 73 74 75 76 77 78 ... 106
Перейти на страницу:

Вежливо улыбаясь, он сообщает, что иностранцы частенько заходят сюда, и снова я слышу о женщине с ослом. Да, она была здесь. Нет, она не могла быть очень старой, ее походка слишком моложавая. Она шла на восток Китая, чтобы продать там осла.

В ресторане почти никого нет. Несколько мужчин сидят за столом и играют в карты. Перед прилавком стоят большие кадки с растениями, в качестве удобрения в них лежит яичная скорлупа. Меню висит на стене. Все цены в нем переклеены, потому что жизнь дорожает повсюду, даже здесь, в пустыне. Я заказываю жареную лапшу за двенадцать юаней, потом смотрю на часы: чуть больше трех. За окном Гоби поджаривается на солнце. До следующего населенного пункта еще больше двадцати километров.

– Вы, случаем, не сдаете здесь спальные места? – спрашиваю я хозяина, и он в ответ сияет:

– Yes, we do!

Самый большой дурак под солнцем

Он стоял под мостом, и я не сразу его заметил. Была двухколесная деревянная тележка размером со шкаф. Впереди у нее две деревянные ручки, она обклеена газетными статьями. «ПЕШКОМ ЧЕРЕЗ ТИБЕТ!» – гласит одна из них, а под заголовком фотография улыбающегося мужчины.

На мосту тишина, снаружи жарит Гоби, вокруг никого. Я решаю немного задержаться и почитать газетку. Я опираюсь рукой на тележку и постукиваю по ней пальцами. И вдруг внутри нее что-то шевелится, гремит, раздается вздох, с другой стороны открывается створка, и появляется мужчина с фотографии. Он совсем маленького роста, может быть, даже меньше Джули, хотя на вид он ровесник моему отцу. Он вздымает кверху руки. «О, иностранец!» – восклицает он на ярком южнокитайском диалекте, потом приподнимает шляпу и ухмыляется. У него не хватает нескольких зубов. Я ухмыляюсь в ответ. Рядом с таким хрупким существом я кажусь себе великаном.

– И давно уже? – спрашиваю я.

Он секунду смотрит в пустоту, потом говорит:

– Сейчас у нас две тысячи восьмой, вышел я в одна тысяча девятьсот восемьдесят третьем, стало быть…

Четверть века! Я хватаюсь за голову. Человек в пути почти столько же, сколько я вообще живу на свете!

Когда я говорю ему, что вышел из Пекина восемь месяцев назад, чтобы вернуться на свою немецкую родину, он сияет и восклицает:

– Германия-а! Канде-а, Ницаи-а! – Эхо его голоса замолкает под мостом, и только тогда он завершает свою мысль: – Философия!

Тут до меня доходит, что он имел в виду Канта и Ницше. Дальше мы идем вместе. Он предлагает мне подвезти мой рюкзак на своей тележке, но когда я настаиваю на том, что буду нести его сам, он качает головой и говорит:

– Вы, немцы, всегда такие серьезные!

У него тявкающий смех, как у кобольда. Его зовут Се Цзяньгуань, и он в самом деле ровесник моему отцу. Дом его родителей находится на далеком берегу, в одной из деревень провинции Чжэцзян. Во времена Культурной революции он ходил в начальную школу, потом работал помощником столяра. Он вытягивает руки: оба указательных пальца отсутствуют.

– Я не хотел вечно заниматься этой работой! – смеется он.

В восемнадцать лет у него обнаружили болезнь сердца. Он перенес сложную операцию, после чего просидел на месте еще пару лет. В двадцать четыре года он завязал свой узелок и отправился в путь посмотреть горы Юньнань. И вот уже четверть века он в пути, и домом ему служит деревянная тележка. В ней он готовит и спит. Если ему нужны деньги, он помогает убирать урожай или подрабатывает в шахте. Кроме того, еще есть работники умственного труда и журналисты, поддерживающие его время от времени.

– Я проучился в школе всего пять лет, – говорит он, покачивая обрубком своего указательного пальца, – но меня приглашали делать доклады в университетах!

– Немногие знают про Канта и Ницше, учитель Се, – замечаю я.

Он отмахивается.

– Ах, не называй меня так! Обращайся ко мне «старший брат» или «дядя»! Некоторые называют меня просто Величайшим дураком под солнцем.

Впрочем, я вижу, что ему это понравилось. Учитель Се.

Когда мы проходим мимо закусочной, я приглашаю его на обед. Он хочет сам заплатить, потому что он старше меня, но в конце концов мне удается его уговорить.

– Твоя подружка важна для тебя, – говорит он, когда мы сидим, склонившись над тарелками с лапшой, – но что ты будешь делать, когда застрянешь зимой в Тянь-Шань, тридцать градусов ниже нуля, а все переходы завалены снегом? Ты решишься тогда сесть на поезд или на машину?

– Нет, я буду ждать.

– Но будет ли ждать она?

Я молчу. Я бы мог рассказать ему о нашем плане встретиться летом. Может быть, Джули приедет ко мне, или я к ней. Я лишь киваю.

– Вы, немцы, – обращается ко мне учитель Се, когда мы покончили с едой и он закурил сигарету, – вы настаиваете на своих принципах. В длительной перспективе это не очень хорошо. Ты хочешь идти домой, это я могу понять. Я бы пошел с тобой, если бы у меня был загранпаспорт. Но так ли важно, весь путь пройти пешком?

Я непонимающе смотрю на него.

– Конечно, я должен пройти пешком каждый шаг.

– Девушка прождет тебя год, может быть, даже два года или три, но что ты будешь делать, если попадешь домой только через пять лет, а она тебя уже не ждет? Люди будут чествовать тебя как героя. Но будет ли хорошо тебе?

Учитель Се с удовольствием затягивается сигаретой, он коричневый от загара, у него длинные, но ухоженные волосы и такая же борода, он одет в рубашку с воротником. Я внезапно осознаю, что он выглядит более цивилизованно, чем я.

Мы вместе доходим до деревни, сердечно прощаемся, обменявшись номерами мобильных. Учитель Се отправится подыскать себе местечко, чтобы переночевать в тележке, а я попытаю счастья в деревне. Мы стоим на обочине, сумерки опускаются на поля, я слышу, что где-то готовят ужин на гриле. Откуда-то доносится жалобное блеянье овец.

Учитель Се протягивает мне руку. Он изменился, с тех пор как я встретил его в полдень, сходство с кобольдом улетучилось, он стал серьезнее.

– Подумай над тем, что я тебе сказал, – призывает он меня.

Игры

В деревне виден единственный огонек в киоске.

– Есть ли здесь гостиница? – спрашиваю я у хозяина, долговязого мужчины, погруженного в книгу. Он покачивает головой.

– Нет, здесь у нас всего лишь маленькая деревушка. Но город не очень далеко отсюда.

– Сколько до него?

– Тридцать ли.

Идти дальше? Поискать себе в полях место для ночлега? Позвонить учителю Се?

Я отодвигаю в сторону занавески на входной двери и выглядываю на улицу. Я ничего не вижу, потому что мои глаза еще не привыкли к темноте.

– Быть может, у вас есть храм или кто-нибудь, у кого можно узнать, где здесь можно переночевать? – пытаюсь я найти выход. – Полицейский или глава деревни?

1 ... 70 71 72 73 74 75 76 77 78 ... 106
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 25 символов.
Комментариев еще нет. Будьте первым.
Правообладателям Политика конфиденциальности