– Сет.

Их лбы столкнулись, став опорой друг для друга на миг, пока его губы не поймали ее. Келани забыла об оружии, забыла об Арене и позволила его рукам обнять ее, как раньше.

Чира выжидала в стороне, подперев спиной стену, чтобы не упустить ничего по обе стороны коридора. Она заняла это положение, когда позади раздались другие шаги, явив незримое присутствие тех, кто поднимался тогда по лестнице. Она подняла нож и увидела двух херианцев, Дальго и одного из своих. Должно быть, они здесь, чтобы помочь ей. Но потом Чира увидела, как глупая лереса обмерла и позволила С. настигнуть ее, убрать ее пушку и… целовать?

Херианка была ошеломлена, не зная, что делать. Паршивец Дальго не упустил возможность и набросился на нее – она выронила нож. Он попытался схватить ее, но мятежница вывернулась, ударив каблуком его по ноге и головой в лицо. Из его носа потекла кровь.

– Ах ты сука… – прошипел он.

Она бросила на его товарища язвительный взгляд, на случай, если он намеревался подойти поближе и присоединиться к драке. Тот спасовал, подняв вверх руки, как бы сдаваясь.

Чира снова замахнулась.

– Достаточно, – четко произнес лерен, поймав кулак девушки, прежде чем та успела ударить кого-либо из его спутников.

Дальго самодовольно улыбнулся ему.

Чира повернулась к этому недоделанному принцу. Он был так противен ей своей кривой улыбкой и надменным, высокомерным взглядом… Может, отпечаток ее костяшек на его блестящей гладкой коже хоть немного прихорошит это жуткое уродство, что было у него вместо лица.

– Она со мной, – раздался из-за его спины голос Келани.

Станкевичус фыркнул. Он оценил ее взглядом, сверху донизу, прежде чем отпустить.

– Эй вы, двое, – намекал он, очевидно, на охотников за золотом, – ваш черед заняться делом.

Херианцы разошлись. По каждому на одну лестницу.

Чира проследила взглядом за Дальго. Она хотела поставить ему подножку, когда тот проходил мимо, вытирая кровь рукавом куртки, но тут ее внимание привлек лерен.

– Надеюсь, ты умеешь готовить, – сказал он, поймав ее на крючок своим командным голосом и проницательным взглядом. – Я умираю с голоду, – добавил он, проходя будто сквозь нее.

Чиру передернуло от отвращения. Слава Четверке, что С. не видел ее искривленного ненавистью лица.

Она уже размышляла о том, чтобы избить его, схватить сзади и нанести удар своим… тупым ножом. Хотя хороший удар и этим оружием мог оказаться для лерена последним.

Мятежница посмотрела на лересу, прищурившись. Гнев закипал в ней. Она призналась, что добровольно помогает ей, она заботилась о ней, готова была напасть на этих двух негодяев, чтобы облегчить К. побег. И та предала ее. Она насмехалась над ней. Лгала. Согласилась бороться за победу и сдалась.

Почему не сказала ей правду? Что один из бойцов не просто соперник?

Вот почему она вздохнула тогда, не услышав его имя среди имен павших. Ее слезы были слезами облегчения. И вовсе не потому, что пали две большие угрозы, с которыми ей иначе пришлось бы столкнуться, лерен Паден Пемондарк и секир Мовок Моркевир, а потому, что ее возлюбленный женишок был еще жив.

Сколько еще секретов таила Келани? Поэтому она хотела умереть? Чтобы он мог выиграть? Неужели она настолько глупа?

Лереса, казалось, взглянула на Чиру с скорбью в глазах, прося… прощения? Остаться? Чира перевела взгляд на переливающуюся спину С., на которой красовались зачесанные белокурые волосы. Он исчез в двери одного из проходов, дабы оценить убранство здешних помещений.

Дальго и его окружение не были хорошими ребятами, они не заслуживали доверия, а значит, и этот белобрысый тоже. Только поэтому она не сбежит. Чира не отвернется от лересы, оставив на произвол судьбы в изящных ручках лерена. Так как Келани была слишком наивна, слишком глупа и вдобавок ранена.

Как бы ей хотелось, чтобы Гарет был рядом и видел происходящее. Чтобы удостоверился, что есть кто-то еще более безрассудный, чем Чира.

«Тупая».

– Это здесь ты скрывалась все это время? – спросил он.

Когда он обращался к К., его голос звучал слаще, нежнее, лживее. Даже его лицо менялось, делая его доброжелательным, почти невинным.

Чира так сильно прикусила щеку, что ощутила во рту металлический привкус.

– Нет, – ответила лереса. – Чуть дальше.

Келани последовала за С. Он первым исчез в проеме.

– Чира, – позвала она из-за двери.

Чира выдохнула и посмотрела на нее. В ее голосе не было властности, а глаза умоляли.

«Ты не должна этого делать, – проговорила она себе. – Это ничем хорошим не кончится».

Она последовала за ними внутрь.

«Ты слаба, Чира. Слишком мягка с теми, кто этого не заслуживает».

Келани увидела, как он высунулся из окна. Лереса вела себя так в первые дни. Зеленый цвет его глаз стал более ясным при свете дня. Его кожа, где солнечные лучи прикасались к ней, казалось, таяла, становясь полупрозрачной.

Сет оторвался от разглядывания лепнины и посмотрел на нее. Он улыбнулся и протянул руку в ее сторону. Келани шла, пока не ухватилась за нее, а затем позволила ему поймать себя в ловушку тепла своих плеч.

Она думала, что встреча в лабиринте Херальдумов станет ее последним воспоминанием о нем, последним прикосновением, последним поцелуем. Она была рада, что судьба распорядилась иначе. Келани улыбнулась Сету.

– Что случилось?

Лереса покачала головой, играя с чешуей на его броне.

– Ничего, – призналась она. – Я прост… Я думала… – Счастье покинуло девушку так же быстро, как и снизошло на нее. Слова застревали в горле. – Наверное, я лишь рада, что ты… последнее, что я вижу, – заключила она более мрачным тоном.

На миг он отодвинулся от нее.

– П-почему ты так говоришь? – Зрачки лерена расширились. – Я… нет… я никогда… – он замотал головой. – Я не смог бы…

– И я нет.

Келани глубоко вздохнула. С. молча наблюдал за ней. Потом он взял ее за подбородок и приподнял ее личико.

– Все это не обязательно должно закончиться здесь, Кела, – произнес он. – Мы можем иметь все, что пожелаем. Есть и другие пути.

Пальцы С. прошлись по ее броне цвета граната, пока не наткнулись на пистолет, который та носила с собой с того момента, как услышала первый колокольный звон и начальный выстрел.

Когда глаза Келани увидели, что сжимали его пальцы, она отстранилась.

К. покачала головой, взволнованная его предложением.

– Нет, – выдохнула она. – Не проси меня об этом, Сет, пожалуйста, – с сожалением умоляла она. – Я не могу так поступить с отцом… с Киганом, – ее голос дрожал.

Сет опустил взгляд. Он кивнул, облизывая губы.

– Я понимаю, –