этом… Но стражники убьют тебя прежде, чем ты выйдешь из акраба. Ведь ты не хочешь увидеть Дивию и умереть?

— Я хочу жить на Дивии, но не как там живёт вся грязь, — сказала она на родном языке.

Голос её дрожал от страха, ибо такая наглая просьба, напрямую высказанная высшему — смертный приговор для низкой.

— Тебе нет места на Дивии, — ответил я. — И не в моей власти это поменять. Дай пройти.

Снежана-Чи помедлила, а потом отползла в сторону.

Я прошёл мимо неё. Снежана-Чи мне нравилась, хотя она воспитана в абсурдном поклонении Дивии, что создало между нами пропасть. Я почти любил её, поэтому не стал бы превращать в служанку и брать с собой. Я лучше неё знал, что ничего хорошего в этом не будет.

— Вернёшься ли ты? — спросила она в пол.

Я нагнулся, схватил её за руку и рывком поднял на ноги. Потом крепко-крепко поцеловал.

— Вернусь я или нет, на то воля Создателей.

Услыхав имена сверх высших богов, в которых верили сами высшие, Снежана-Чи хотела снова упасть лицом в пол, но я удержал её.

Пригладил её растрепавшиеся от поклонов волосы и сказал:

— Если вернусь, то ты узнаешь об этом.

— Я буду ждать всю жизнь, о высший Самиран.

Произнесла это без надрывного преклонения, с которым к нам обращались низкие. Её слова шли от чистого сердца.

Повинуясь внезапному побуждению, я снял с пояса шкатулку с целительскими озарениями и отдал ей:

— Мой прощальный подарок. А ещё держи — шлем небесного воина.

Снежана-Чи порывисто схватила шкатулку и с опаской обхватила тяжёлый шлем. Не знала, как меня благодарить: прикасаться ко мне боязно, а упасть лицом в пол я снова не позволил. Да и неудобно падать, когда руки заняты дарами высшего.

Я подтолкнул её в сторону двери, как злой хозяин, выгоняющий собачку:

— Уходи.

Снежана-Чи убежала по коридору, оглашая его своды рыданиями.

М-да, вот уж не думал, что буду сожалеть о ней…

Чтобы заглушить чувство к низкой, я пошёл по коридору и остановился у дверей Эхны Намеш.

✦ ✦ ✦

После разрыва наших любовных отношений, я почти не разговаривал с Эхной. Но никакой враждебности между нами не было. Думаю, причину нашего молчания не нужно объяснять.

Пока мужская часть нашего отряда предавалась оргиям с царскими дочерьми (а Вибол — с немолодыми жёнами царя), Эхна проводила много времени, упражняясь в искусстве владения мочи-кой. Один раз даже позвала меня с собой и показала иероглифы:

НАУЧИ

КРЫЛЬЯ ВЕТРА

КАК

ТВОИ

Я догадался, что Эхна оценила точность моих взлётов и приземлений.

Как мог, я передал Эхне то, что говорил мне Эйох Дивиата на своём единственном уроке. Подкрепил эти знания теми наблюдениями, что сделал сам, отрабатывая точные взлёты и приземления.

Эхна понятливо закивала и начала взлетать и падать, стараясь приземлиться в следы своих ног на рыхлой земле.

Она повторила все мои ошибки: прилагала слишком много усилий, и всё время стремилась куда-то улететь, вместо того, чтобы сосредоточить силы на том, чтобы побороть ветер и остаться на месте.

Я совершенно не понимал, как ей это объяснить.

Кажется, я был не только плохим учителем истории, но и ужасным преподом «Крыльев Ветра».

После конфликта в Квартале Мастеров, Эхна отлёживалась, восстанавливая здоровье. Ведь из-за необъяснимой аномалии в её теле целительские озарения действовали на неё только вполсилы. И если обычный воин, которому в бою оторвало обе руки и ноги, уже через несколько дней, сверкая красными шрамами на месте заживления ран, мог ковылять за царскими дочерьми и хватать их за задницы, то для Эхны такое ранение закончится бесповоротной смертью.

Илиин сказал, что она не полетит с нами на Дивию, а останется служить тут, вместе с некоторыми другими воинами нашего отряда и небесными стражниками, продолжавшими поиски правды.

И только после того, как Совет Правителей примет решение, куда направить Дивию, все подручные вернутся. В Ач-Чи останется малый отряд небесной стражи, задачей которого будет охрана посольства.

✦ ✦ ✦

Когда я вошёл, Эхна лежала на ложе, накрытая несколькими одеялами. Над нею склонилась ач-чийская целительница и прикладывал к голове Эхны полоски смоченной в чём-то ткани.

В комнате пахло потной сыростью, вонючими мазями и… чем-то ещё знакомым, какой-то давно забытый острый запах.

Я пришёл к Эхне с чувством грусти от предстоящего прощания, но запах заставил меня забыть о всём. Кажется, он исходил из металлического тазика, в котором целительница вымачивала полоски ткани.

— Это же… — я подскочил к тазику, сунул в мутную жидкость палец и облизал… — Уксус?

Перепуганная низкая упала на пол и замерла.

— Что это за жидкость? — требовательно спросил я.

— Не убить высший, не убить, я только лечить…

— Да никто тебя не убьёт! — злобно заорал я. — Просто отвечай.

— Это вода яблочных плодов, — забормотала целительница, перейдя на ач-чийский. — Плодов вода… яблочных…

Точно! Ведь уксус ещё в древней медицине применялся для обеззараживания. Поэтому его не купить на рынках Ач-Чи или Дивии. На Дивии не использовалась низкая медицина, а в Ач-Чи его нужно искать в медицинских лавках!

Теперь я могу сделать привычный маринад. Лишь бы ач-чийцы производили достаточно уксуса для моих нужд.

Позабыв о несчастной Эхне, я начал расспрашивать целительницу. Выяснилось, что воду яблочных плодов она покупала у приезжих торговцев. Но из какой страны — не знала. К сожалению, уксус не производили в Ач-Чи.

Выяснив, что торговцы могли быть ещё на рынке, я выбежал из комнаты Эхны, а потом и из дворца.

О несостоявшемся трогательном прощании с Эхной вспомнил, когда взлетел и расправил крылья.

✦ ✦ ✦

Появление высшего, который на своих божественных крыльях опустился посреди рыночных рядов, подействовало на ач-чийцев сильнее обычного. Раньше они просто падали на том же месте, где стояли и скрывали лицо в земле (в навозе, луже, мусоре…) Теперь же часть из них испуганно разбежалась, побросав корзины и товары. Всё из-за резни, устроенной отрядом Вишала Кохуру в Квартале Мастеров. Они решили, что этот воин в покорёженных доспехах решил покарать низких.

Как мог, я успокоил ач-чийцев, даже миролюбиво сыпанул в них медными и серебряными гранями, от которых всё равно мало толку на Дивии.

Но испуганные люди остались лежать на земле, не поднимая голов. И только дети ещё не пропитавшиеся тем страхом, в каком выросли их родители,