– Это и есть убежище? – спросил Михаил, едва не делая стойку.

– Нет. Но парень из-за всех разговоров и ссор не успел поесть. Виктории, полагаю, тоже было не до обеда. Я думаю, они могли сюда зайти.

Михаил вздохнул, но спорить не стал.

Я первым зашёл на открытую веранду, поймал за руку пробегающую мимо молоденькую официантку с полным подносом тарелок и рюмок.

– Садитесь, я приму заказ! – пискнула она.

– Особая полицейская операция, капитан Симонов, – прошептал я ей на ухо. – Хозяина сюда, быстро.

Глаза у официантки округлились, она растерянно поставила поднос на свободный стол и метнулась в глубину зала, к служебной двери.

Едоки заинтересованно смотрели на меня.

– Ваше? – спросил я ближайшую компанию из трёх немолодых мужиков. Те закивали. – Так берите.

Официантка вернулась в сопровождении невысокого худощавого кваzи, совершенно лысого и чуть лупоглазого. Увидев Михаила, он нахмурился и внезапно стал очень, очень, очень почтителен.

– Ты знаешь, кто я, – сказал Михаил.

Кваzи кивнул, протянул руку:

– Да. Юрий Михайлович, владелец этого заведения… Что-то случилось?

– Ориентировку, прошедшую четыре дня назад, помнишь? – спросил Михаил.

– Виктория? – уточнил Юрий Михайлович и прижал руку к сердцу. – Да, но что…

– Женщина-кваzи с молодым пареньком сегодня обедала у вас?

Юрий Михайлович жестом подозвал официантку. Виновато сказал:

– Я же не в зале. Я в кабинете. Я вообще стихи пишу, а это… так… чтобы деньги были на издание… Машенька, ориентировку на Викторию помнишь?

– Да! – горячо подтвердила та.

– Не появлялась сегодня?

Машенька на миг задумалась.

– Нет… В обед заходила кваzи с парнем молодым, как раз бизнес-ленч закончился, но я им предложила, она сказала, что не надо, взяли капустные котлеты и компот… Но она не похожа! Ростом подходит, а лицо совсем другое!

– Молодая ещё, – виновато сказал Юрий Михайлович. – Простите, может, это и мой недочёт… надо было попросить звать меня в зал при появлении любой кваzи…

– Куда они пошли потом? – спросил я. – Вспомни, девочка. Очень надо! Они на веранде были?

Маша кивнула.

– И пошли… потом… – продолжал я.

– Туда! – Маша вытянула руку. – Вон туда, через Халтуринскую, мимо гимназии… она меня спросила, пройдут ли там на Тюменскую…

– Пошли, – сказал я. – Кажется, я не ошибся.

– Позвольте подарить вам по книжке моих стихов! – виновато предложил Юрий Михайлович. – Новый сборник, я назвал его «Этот бессмертный».

– Живы будем – зайдём, – пообещал я.

И мы двинулись вслед за Викторией и Русланом.

К сожалению – с задержкой в шесть часов.

Борис моему появлению искренне обрадовался.

– Дениска! Студент, ах ты ж… – Он явно хотел добавить что-то грубое, но почему-то сдержался. – Как разыскал-то меня?

– Интернет, – сказал я, переминаясь на пороге. – Наткнулся на твой блог, вспомнил…

– Ты заходи, заходи! – Борис потащил меня в квартиру.

Жил он на окраине Москвы, из окон был виден периметр МКАДа, в просторной трёхкомнатной или даже четырёхкомнатной квартире. Впрочем, для его семьи она была маловата – у Бориса оказалось четверо детей, с воплями носящихся по квартире.

– Надо возрождать человеческий род, – с серьёзным видом сказал бывший сержант. – Валька! Валька, не бей Машеньку!

Я даже не понял, кому была адресована команда – Машеньку, старшую девочку лет восьми, колотили и младший брат, и младшая сестра. Куча мала с визгом и хохотом вывалилась из гостиной.

– Жена в магазин пошла, сразу хулиганить начали, – добродушно сказал Борис.

Он постарел, именно постарел – если десять лет назад мне казалось, что мы почти ровесники, то теперь я понимал – Борису под полтинник. Да и вообще изменился.

– Волос у Вилли вылез, а живот у Вилли вылез ещё больше, – хохотнул Борис, поймав мой взгляд. – Ну да это ничего. Работа сидячая.

– А где ты…

– Вернулся в универ, закончил журфак, – сказал Борис. – На телевидении работаю. Программа «Домашний садик», знаешь?

– Это как устроить маленькую дачу на балконе? – поразился я.

– Ну можно сказать и так. Очень высокий рейтинг, между прочим. Людям-то хочется возиться с зеленью, своими руками что-то выращивать, а мало у кого дачи в охраняемых зонах… А ты, ты-то как?

– Полицай, – сказал я. – Мент. Дознаватель смертных дел.

Улыбка на лице Бориса увяла.

– Головы восставшим рубишь… – пробормотал он. – Значит, не нашёл своих…

– Не нашёл, – подтвердил я. – Да ты же сразу понял, что уже не найти. Только меня, салагу, утешал.

Борис похлопал меня по плечу и повёл на кухню.

Когда пришла его супруга, мы уже ополовинили бутылку водки, закусывая её солёными помидорами из банки. Женщина сурово посмотрела на меня, потом на Бориса.

– Милая, это Денис! – засуетился Борис. – Помнишь, рассказывал? Студент, семью свою искал в Замкадье… Денис, это моя Юлечка.

Юля немного подобрела. Мне были сказаны подобающие случаю слова, я восхитился уютом квартиры, воспитанностью детей и карьерой своего бывшего сержанта. После этого Юля достала из холодильника сыр, огурцы, банку соевой икры. Пояснила:

– Мы мяса не едим, уж извините. Ничего?

– Да ничего, конечно, – виновато сказал я. – Простите меня, дурака, пришёл с пустыми руками.

– Ты не подумай, что я на отбивную не зарабатываю! – запротестовал Борис. – Идейная позиция! В будущем всё равно не станем мяса есть, так нечего привыкать и в этой жизни.

– А, – сказал я. – Понимаю.

Борис отвёл взгляд.

– Я к детям пойду, – пригубив рюмку, сказала Юля. – А вы посидите, мальчики. Только недолго. Боря, тебе через полчаса детей в поликлинику вести, помнишь?

– Разве не в четверг? – удивился Борис и тут же стукнул себя по голове. – Ну да, да, как же я забыл… Конечно! Мы по рюмке ещё…

Выпили мы, конечно, не по рюмке. Бутылку допили.

Но в полчаса уложились, после чего я быстренько распрощался, избавив Бориса от необходимости изображать сборы в поликлинику.

Время сильно меняет людей.

Кого-то к худшему, кого-то к лучшему.