Карина задумчиво разглядывала Газдрубалу.

– Ты никогда не видела горгулий? – спросил Ринке.

Ведьма отрицательно покачала головой:

– Только на картинках.

– Я даже не думала, что они остались еще где-нибудь в мире, – добавила Светлана.

– Да, наверное, их больше нигде уже и нет, – согласился эльф. – Но мы дали Мелькору клятву защищать его детей – и мы ее держим.

– А в наших сказках горгульи – дети огромного пса, несущего смерть всему живому, и Матушки Зимы, – сказала Карина.

– Вы еще много кого здесь увидите, – улыбнулся Ринке. – Главное, держите себя спокойно и независимо.

– Спасибо за совет, – задумчиво пробормотала ведьма.

Они со Светланой направились к крылечку. Во двор въехал второй фургон, которым правил Гёса. Рядом с ним сидел капитан.

– Господин Магнус, нам бы расквартироваться, – сказала Карина гоблину.

– Поговорите с Мораной, она в общем зале, – откликнулся Магнус.

Гёса неудачно взял вправо и задел фургон Ринке своим.

– Козни Илу!

– А, шайтан!

– Я помогу вам, – сказал Магнус и запрыгнул на козлы рядом с Гёсой. – Сдай немного вправо, Рин.

Арга окликнул ведьм и спросил:

– Карина, вы же о постое для своего крыла договариваться идете?

Мандреченка кивнула.

– Я вас прошу, договоритесь сразу для всех нас. Банька, если можно, ужин – ну, это обязательно, и все в этом духе…

– Хорошо, – согласилась ведьма.

Ведьмы поднялись на каменное крылечко. Карина осторожно обошла свисавший хвост горгульи. Если трактаты по магии, которые ведьме приходилось читать, не врали, шипы на хвосте чудовища были ядовиты. Светлана толкнула подругу в бок, указывая на причудливые завитушки на опорных столбах крыльца. Карина узнала несколько рун и покачала головой.

– Да не съедят они нас, Светик, – сказала мандреченка. – Каждый защищает свой дом, как может.

– Но некромантия запрещена Кругом Волшебников Мандры, – тихо возразила подруга.

– Эти знаки, как мне кажется, были нанесены сюда гораздо раньше, чем был создан Круг Волшебников Мандры, – произнесла Карина и толкнула дверь.

На ведьм обрушился запах тушеной свинины, пива и популярных в этом году эльфийских духов «Ромашка». Факелы по углам зала давали больше дыма, чем света. Сидевшие ближе всех к входу тролли вопили:

Лежит дракон, придавленный

Огромной каменюкою.

Хоть мясо очень жесткое –

А все равно съедим!

Судя по въевшимся в лица черным угольным дорожкам и простым курткам, тролли возвращались домой с шахт Эммин-ну-Фуин после удачно отработанного сезона. Центр зала, огороженный колоннами, пустовал – кроме одного столика. Расположившаяся за ним компания из пяти эльфов боролась с огромным кувшином вина. В дальнем углу чинно ужинало семейство эльфов и несколько солидных гномов, скорее всего купцов. У дальней стены зала находилась барная стойка. За ней восседала крепко сложенная женщина. Судя по аккуратной полоске усов над верхней губой, перед ведьмами была представительница славного племени гномов. «Ага», подумала Карина. – «Это наверно Морана и есть». Рядом с гномицей примостилась хрупкая светловолосая женщина, видимо эльфка. Около стойки расположилась парочка столь колоритная, что Карина невольно улыбнулась, заметив ее. Светлана же тихо ахнула.

Первым в глаза бросался эльф, худой как жердь и слишком высокий для того, чтобы быть коренным обитателем Лихого Леса. Светлые волосы и бархатный камзол, украшенный стразами, говорили в пользу этого предположения. На стойке между ними лежал мятый кусок пергамента, на котором эльф что-то писал. Вторым завсегдатаем оказался высокий, крепко сбитый мужчина, судя по черным волосам – мандеречен. Из одежды на нем была только панталоны в фиолетовую полоску. Исходя из эпизодичности его костюма, можно было догадаться, что гуляка заглянул в таверну давно, но с тех пор не может отсюда выбраться. А хозяева свято соблюдают Уложение Тайнеридов, где говорилось: «из шинка или кабака не выгонять, пока все с себя не пропьет».

– Карина, так это же… – пробормотала Света, не сводя глаз с мандречена и глупо улыбаясь.

– Кто-то из твоих давних знакомцев? – спросила ведьма.

Тролли снова затянули:

У драконов под горой

До утра был пир горой.

Утром встали и опять

Стали водку распивать.

Мандречен, внимательно слушавший песню троллей, яростно фыркнул и заглянул в листок. Карина удивилась его гибкости, неожиданной для столь внушительных размеров. Мужчина потянул из рук эльфа писало и стал что-то черкать на пергаменте.

– Нет, – вздохнула Светлана. – Я обозналась.

– Ну и ладно. Пойдем к стойке, – решила Карина.

Подруги двинулись через зал.

К вечеру они узнали,

Что все клады растеряли.

Тролли в норы унесли,

Все драконы – на мели!

Когда ведьмы проходили мимо троллей, компания притихла. Самый крупный из них, видимо, бригадир, шутливо заломил шапку и обнажил в улыбке кривые желтые клыки. Карина заметила на обнаженном волосатом плече тролля родовую татуировку – грубое изображение молота, перекрещенного снопом зерна. Во время последней войны многие тролли из этого племени воевали в Армии Мандры. А многие – в войсках эльфов, где играли роль пушечного мяса.

– Наше почтение, госпожи боевые ведьмы, – сказал тролль на мандречи – внятно, но с сильным эльфийским акцентом.

– Приятного аппетита, – вежливо отвечала Светлана.

«Так, акцент у него эльфийский», подумала Карина и спросила:

– Синие Капюшоны?

– Нет, – гордо ответил тролль. – Алые Кобры, второй сводный дивизион, командир четвертой разведроты Альх Теем!

– Карина, старшая крыла «Змей», – ответила ведьма и отдала честь.

Когда подруги отошли подальше и тролли уже не могли их слышать, Светлана рассеянно заметила:

– Я не думала, что кто-то из них выжил после Мир Минаса.

В спину ведьмам грянуло:

У драконов тоже страсть:

Как бы с девкой не пропасть!

По пучкам в гору их носят

И съедают ровно в осень!

Сухожильных дев таких

Тролль не съест,

Ведь он не псих![15]

Возникла пауза, но очень короткая. Мандречен прекратил строчить на пергаменте и повернулся к троллям. При этом он сжимал в руках листок с таким свирепым видом, словно это был по меньшей мере арбалет. Эльф заглянул ему через плечо, и они хором заорали: