— Но я ведь вам говорила… — возмущенно начала я.

Он величественно поднял руку, и я, к собственному удивлению, замолчала.

— Никаких «но», мисс Мартин! И слышать не желаю о том, что вы рискуете своим здоровьем, выйдя в такой день из дому! Никакой срочности в посещении галантерейной лавки быть не может. Будьте добры, возьмите меня под руку!

Слова он сопроводил соответствующим жестом.

— Нет, сэр, — решительно ответила я. — Возможно, гулять в такую погоду и неприятно, но я способна сама о себе позаботиться. При нашей прошлой встрече вы достаточно недвусмысленно высказали свое мнение обо мне. Поэтому не стану обременять вас своим обществом. До свидания, сэр!

С этими словами я бросилась через дорогу, надеясь, что при плохой видимости экипажи будут двигаться с черепашьей скоростью.

Мне показалось, что Тиббет окликнул меня, но я побежала как могла быстро, завернула за угол, миновав переулок, повернула снова и снова, надеясь, что не сбилась с курса, и оставила его далеко позади.

К сожалению, пройдя еще немного по новому маршруту, я поняла, что больше не знаю, где нахожусь. Туман сгущался; я больше не видела никаких ориентиров. Однако я по-прежнему верила, что движусь в нужном направлении. Вскоре, впрочем, моя уверенность начала таять. Я вынуждена была признать, что больше не способна ориентироваться в пространстве. Туман плотно окутал меня, запеленав, как новорожденного младенца. И я, как тот младенец, испытала изумление, очутившись в незнакомом мире. Я не могла сказать, где север, а где юг, где восток, а где запад. Более того, я с трудом понимала, где верх, а где низ. Неужели впереди небольшой подъем? Я поднимаюсь или спускаюсь? Мне казалось, что я должна быть где-то в окрестностях Оксфорд-стрит, но я могла с таким же успехом удаляться от нее. Я не слышала грохота колес, поскольку туман заглушал все звуки и мешал видеть больше, чем на два шага перед собой; поэтому все экипажи вынуждены были передвигаться ползком.

Вытянув руку, я нащупала справа от себя шероховатую стену. После этого я старалась не отрываться от единственного прочного предмета.

Неожиданно я врезалась в кого-то на полном ходу и вскричала:

— Извините!

— Не извиняйтесь, дорогая моя, — ответил мне мужской голос. — Надеюсь, вы не ушиблись?

— Нет, нет, — ответила я, но мне стало не по себе. Голос невидимого незнакомца мне очень не понравился. Впрочем, хозяин голоса был не Тиббетом — хотя бы поэтому стоило радоваться. Но кто он?

Он придвинулся ближе; темная фигура нависла надо мной в клубах тумана. Вдобавок к запаху испарений в нос мне ударил другой запах. Сладковатый, гнилостный, он походил на тот, что поднимается от влажной земли на кладбищах.

Незнакомец прижал губы почти к самому моему уху. Я чувствовала на себе его зловонное дыхание. Запах стал сильнее; я не могла понять, отчего он исходил — от его дыхания или одежды?

— В такую плохую погоду, — почти прошептал незнакомец, — молодым женщинам не стоит гулять в одиночку! Я провожу вас, дорогая моя. Пойдемте со мной!

К моему ужасу, из полумрака вынырнула рука и крепко схватила меня за локоть.

Я попробовала вырваться, но зловещий незнакомец лишь крепче схватил меня.

— Нет! — почти закричала я. — Нет, спасибо! Я почти дома.

Он очень тихо хихикнул. Я действовала инстинктивно.

Развернулась и ударила свободной рукой с растопыренными пальцами туда, где, по моим представлениям, находилось его лицо.

Мне повезло. По крайней мере, один мой палец угодил ему в глаз.

Незнакомец выругался, зато выпустил меня. Я бросилась вперед, в клубящийся туман, не зная, что у меня впереди, что у меня под ногами, не наткнусь ли я на невидимую преграду, не свалюсь ли в погреб. Мне хотелось одного: как можно скорее убежать от него.

Когда я наконец замедлила свой безрассудный бег и осмелилась остановиться, сердце у меня болезненно колотилось. Я ничего не слышала. Ни шагов, ни хриплого дыхания — кроме собственного. Ему не удалось догнать меня… а может, все-таки удалось? Может быть, мой ужасный собеседник ближе, чем мне представлялось? Может, он стоит, не шевелясь, в тумане, как и я, и, навострив уши, прислушивается к моим поспешным шагам?

И где, где же я сейчас? В безумном мире, где кругом столько опасностей, я никак не могла сама найти выход и в отчаянии взмолилась о спасении. Мне казалось, что сейчас я буду рада даже доктору Тиббету.

Послышался грохот колес и цоканье копыт; ко мне шагом приближалось какое-то транспортное средство. Из тумана выплыли темные очертания закрытой кареты. Судя по всему, она остановилась очень близко от меня. Я прижалась спиной к стене, не желая, чтобы меня задавили. Карета остановилась совсем рядом.

Изнутри послышался крик, а потом еще один — кучеру приказывали остановиться. Дверца распахнулась, и оттуда высунулась фигура:

— Мисс Мартин! Это вы?

Голос я узнала не сразу и никак не могла понять, кто же меня окликает. Но он знал, как меня зовут. Значит, передо мной не какой-то незнакомый бродяга! Я осторожно приблизилась к экипажу.

— Так я и думал, — продолжал мой спаситель. — Что вы здесь делаете в такую ужасную погоду?

— А, мистер Флетчер! — не без облегчения произнесла я, когда приблизилась настолько, что разглядела лицо случайного встречного. Я знала, что у миссис Беллинг свой экипаж, и боялась увидеть Джеймса.

— Что вы здесь делаете в такую ужасную погоду? — повторил Флетчер. — Садитесь, я подвезу вас! В одиночку вы заблудитесь!

— Да, прошу вас, — прошептала я. — Я не знала, что туман так быстро сгустится!

— О, туман в Лондоне всегда сгущается очень быстро; случайному прохожему легко угодить в ловушку. Сейчас я спущу лесенку. Позвольте предложить вам руку. Куда приказать Маллинсу вас отвезти?

— Прошу вас, если можно, высадите меня где-нибудь поблизости от Скотленд-Ярда.

— От Скотленд-Ярда? — Флетчер заговорил со своим кучером.

Я вздохнула с облегчением и села в экипаж.

Весь обратный путь до Скотленд-Ярда я ловил себя на том, что напрягаю слух, слушая шарканье сапог по булыжникам. Глаза вглядывались в полумрак. С какой целью? Может быть, мне, неизвестно почему, стало не по себе оттого, что где-то неподалеку рыщет Скалли, даже преследует меня, как бездомная собака, которая иногда привязывается к случайному прохожему. Но зачем? В тумане легко заблудиться; он иногда обманывает разум. Я не позволю Скалли меня преследовать! Я прогнал из головы его ужасный образ.

Когда я добрался до места назначения, там оказалось необычно тихо; все газовые горелки весело сияли.

Моррис ушел, чтобы разослать констеблей во все прибрежные питейные заведения, надеясь найти кого-нибудь, кто в пятницу вечером видел Адамса и его таинственного собутыльника. Я пожелал сержанту удачи. Я надеялся, что он будет ходить осторожно и не последует примеру Адамса — не свалится в Темзу. В приемной остался только Биддл; склонившись над письменным столом, он старательно переписывал какой-то рапорт. Судя по тому, как он высунул кончик языка и как тяжело дышал, он вкладывал в работу все свои силы.