черными на белом холсте, а выведенными золотом по черному лаку, легко рассекал людское море: народ шарахался от грозного символа власти. Агенты трусцой бежали вслед, пользуясь образовавшимся проходом. На всю дорогу ушло не больше получаса — раза в три меньше, чем понадобилось бы простому агенту; сколько времени потратил бы обычный прохожий, даже представить невозможно.

Скоро показался огромный комплекс строений, Императорский шелковый двор, занимавший весьма обширное пространство. Префект Ли выскочил из паланкина, не дожидаясь, пока его опустят на землю, безо всяких церемоний растолкал стражников и чиновников, которым полагалось осматривать каждого входящего и выходящего из Храма Бесконечной Нити.

— Префект Ли, Главная инспекция! — небрежно бросил он им.

На улочках между цехами, где пряли нить, ткали, окрашивали материю, оставили глубокие колеи бронзовые колеса колесниц, перевозивших краски, ткани и огромные катушки. Идеально ровные, уходившие в затуманенную испарениями едких растворов даль, эти колеи создавали иллюзию бесконечных расстояний. Из некоторых цехов доносился громкий шум, где-то торопливо пробегали работники, мимо ехали нагруженные колесницы — вся эта суета напоминала движение на улицах настоящего города.

Начальник группы агентов остановил человека, отдававшего какие-то распоряжения работницам:

— Куда прошли люди с такими же повязками, как у меня?

Человек согнулся в почтительном поклоне:

— Они отправились во второй зал, цех окраски, — указал он направление.

Цех представлял собой большое угрюмое здание, сквозь чьи низкие окна виднелись красноватые отсветы пламени четырех печей, над которыми сушили ткань после вымачивания в чанах с краской: насыщенность цвета зависела от того, сколько времени ткань выдерживали в растворе, а оттенок — от того, как ее сушили.

В этот самый момент показались три агента, направленных сюда утром, — они шутливо любезничали с красивой работницей.

— Развлекаетесь? — рявкнул префект, и начальник группы рысцой бросился к своим людям, демонстрируя подчинение и старательность. Через минуту он озадаченно доложил:

— Господин главный инспектор, мои люди сообщают, что Нефритовая Луна с утра находится на рабочем месте! Им запретили входить в цех под предлогом государственной тайны производства красок. Они не осмеливаются самоуправствовать, поэтому собирали сведения во дворе… но не… не развлекались…

— Пусть проведут нас туда, и как можно быстрее, — и префект стремительно, почти бегом, направился к цеху.

Не теряя времени, префект Ли зашагал сквозь клубы удушающего едкого пара между емкостей с готовым раствором, кипевшим, словно диковинная похлебка. Там варились листья, плоды, моллюски, толченые минералы. Рецепты смесей хранились в тайне, как считалось, на протяжении тысячелетий, с тех пор как легендарный Желтый император по своей великой милости передал их людям. В глубине зала, за маленьким столиком с документами, восседал главный смотритель цеха, надзиравший за рабочими. Поскольку он постоянно находился среди ядовитых испарений, глаза у него были красные, а настроение — всегда отвратительное.

— Я разыскиваю Нефритовую Луну. Где она? Отвечай быстро и без глупостей! — свирепо рявкнул префект Ли.

Смотритель вытащил изо рта трубку, с помощью которой пытался перебить неприятный запах краски, но отвечать не спешил, близоруко моргая и недовольно скривившись. Он решил, что чары Нефритовой Луны произвели впечатление на какого-то франтоватого выскочку из города, и не собирался уступать объект своего тайного вожделения сопернику.

— Но сердце Нефритовой Луны, по-моему, уже занято! — гнусаво протянул он.

— Лопни твои глаза! Ты слепой, глухой или дурак? Я спрашиваю: где Нефритовая Луна?! Встань, когда с тобой говорит главный инспектор! — прошипел в ярости префект Ли.

Его подчиненные выступили вперед, собираясь научить потерявшего нюх смотрителя должной почтительности. Только теперь тот соизволил приглядеться к посетителям и ахнул. К этому времени подоспел и запыхавшийся начальник Шелкового двора, которому стражники у ворот послали весть о прибытии важного гостя. При виде стольких высоких чиновников цеховой смотритель в полуобмороке забормотал:

— Господин, тысяча извинений! Я думать не смел, что могу… перед ва… попасться на вашем пути… то есть… что вы… тем более в моем цеху… персона вашего ранга…

Он так дрожал, что слышно было, как клацают зубы и стучат по столу ногти: несчастный, видимо, боялся свалиться и на ощупь искал опору.

— Ну, так где Нефритовая Луна? Мне сказали, она работает под твоим присмотром, в красильном цеху, — уже спокойно повторил префект, умиротворенный ужасом провинившегося.

— Это… это так странно! Сегодня утром она не пришла, — пролепетал смотритель, обливаясь холодным потом.

— Исчезла? Невозможно! Была ли она вчера? — взревел начальник Храма Бесконечной Нити.

Смотритель закатил глаза и уже ничего не мог из себя выдавить.

— Да! Эта девушка — одна из самых высокооплачиваемых работниц в цеху. Она никогда не прогуливала. Даже по болезни не пропустила ни дня! — послышалось сзади.

Женщина средних лет с оголенными массивными руками, покрасневшими от алой краски и словно расписанными муаровым узором, казалось, с удовольствием наблюдала за унижением смотрителя.

— Так! Это неспроста… Мне нужна эта шустрая парочка. Они нужны мне не-пре-мен-но! Руководство следствием беру на себя! — Префект Ли стукнул об пол тростью и резко развернулся на каблуках, чтобы покинуть зловонный цех.

Лицо начальника особой группы побелело как простыня: он живо представил себя раскачивающимся на виселице. Да, такая перспектива казалась ему весьма вероятной.

ГЛАВА 19

ОАЗИС ДУНЬХУАН, ШЕЛКОВЫЙ ПУТЬ

Молодая несторианка наблюдала за быстрыми движениями ящерки, бегавшей по потолку. Девушка чувствовала себя совершенно счастливой. Задуманный ею план, тайный и волнующий, воплощался в реальность. Лежа в постели и озирая беленые известью стены и потолок, Умара прокручивала в памяти тот незабываемый ужасный день, который ей довелось пережить. И даже испытывала торжество: теперь не только у ее отца, епископа Аддая Аггея, есть свои секреты.

Первым шагом к новой жизни стало решение не рассказывать отцу о припрятанной шкатулке. Нет, этот шаг был, скорее, вторым, а первым — то, что она утаила посещение тайного книгохранилища монастыря Милосердия вместе с мальчиком по имени Пыльная Мгла.

Ей вовсе не хотелось расставаться с сандаловым сердечком: впервые в жизни в руках Умары оказалась вещь, принадлежащая только ей, и никому другому. И сразу — такая необыкновенная вещь! На следующий день после страшного приключения она сумела открыть шкатулку и заглянула внутрь. Будто зачарованная, Умара долго рассматривала свое загадочное сокровище, а потом решительно закрыла крышку.

Умара проводила долгие часы, пытаясь постичь загадку, с которой столкнулась; она читала и просматривала книги в отцовской библиотеке, пытаясь хоть что-то разузнать о таинственном предмете. Напрасно: нигде не встречалось даже беглого упоминания о содержимом маленького сандалового сердечка. Своей тайной она решилась поделиться с одним только Пыльной Мглой, и то лишь через несколько дней.

Китайский мальчишка, конечно, клянчил