Стегозавры были слишком неповоротливы, тупы, а их зубная система оказалась неэффективной в новых флористических условиях. Место стегозавров заняли анкилозавры.

Анкилозавры в первом приближении делятся на нодозаврид Nodosauridae и анкилозаврид Ankylosauridae, иногда в качестве совсем примитивных выделяются аптская Minmi paravertebra из Австралии и полакантиды Polacanthidae. Общий план строения у всех них одинаковый: мощное, широкое, приземистое тело на коротеньких растопыренных ножках, короткая широкая голова, а самое главное — толстый панцирь на спине из костяных пластин с шипами. Детали касаются устройства брони. У архаичных форм она состояла из отдельных щитков, перемежавшихся зерновидными крупинками, но со временем всё больше консолидировалась, пока у нодозаврид не стала сплошным щитом над крестцом, а у самых продвинутых анкилозаврид не превратилась в сплошные полукольца, опоясывающие тело подобно парадной микенской броне. Из брони торчали здоровенные шипы, особенно большие по бокам тела, у многих — над плечами вбок и вверх. Бронирование достигало такой степени, что последние туловищные позвонки срастались с крестцовыми и первыми хвостовыми, а все они вместе взятые — с рёбрами и подвзошными костями таза. Таз же сам по себе превратился в мощные пластины; лобковые кости почти исчезли, а седалищные стали вертикальными штырями. Для поддержания немереного веса конечности стали очень сильными, кисти и стопы разлапистыми, причём у анкилозаврид копытца были гораздо более расширенными.

Череп тоже консолидировался дальше некуда, кожные пластины прочно срастались с костями самого черепа, так что все разгрузочные окна полностью закрылись. У нодозаврид череп был более или менее вытянут и ещё сохранялось нижнее височное окно, а у анкилозаврид ширина головы могла превышать длину, все окна исчезли, зато по задним углам черепа и на щеках выросли мощные растопыренные рога. Хвост банально истончался к кончику у нодозаврид и был увенчан увесистой булавой у анкилозаврид. Для размахивания такой палицей вдоль хвоста тянулись мощнейшие сухожилия, формировавшие почти сплошной каркас.

Всё сложение анкилозавров — это форма танка. При нападении хищника такому чуду достаточно было поджать ножки, лечь на пузико и ждать, пока супостат утомится стучаться рылом в шипастую консерву и отстанет. Для самых же назойливых наготове был хвост-дубина — получить таким по ногам не хотелось бы никакому, даже самому голодному тероподу.

Челюсти анкилозавров были слабыми, зубки мелкими, листовидными, расположенными в один ряд и слабостиравшимися; у нодозаврид сохранялись передние, предчелюстные зубы, а у анкилозаврид они заместились роговым клювом, тогда как задние стали ещё мельче. Всё это говорит о питании чем-то мягким. У австралийского Minmi paravertebra сохранился кололит — окаменевшее содержимое кишечника, состоящее из листьев, стеблей, семян и мякоти плодов. Очевидно, анкилозавры не могли особенно задирать голову и щипать листики на высоте больше метра. Выдвигалась даже версия о том, что анкилозавры ели яйца других динозавров, что было бы актуально и для восполнения кальция в организме, затраченного на выращивание панциря. Было и предположение о насекомоядности анкилозавров, основанное на сильном развитии подъязычной кости, что предположительно говорит об очень длинном языке. Воистину, если не знаешь, чем питался странный динозавр, предполагай его насекомоядность!

Судя по регулярному обнаружению скелетов анкилозавров в морских и озёрных отложениях (как уже говорилось, обычно в перевёрнутом виде, так как панцирь перевешивал), они жили где-то рядом с реками, часто недалеко от морских побережий. Но ноздри открывались по бокам их плоских голов, а шея явно не могла высоко подниматься, так что вряд ли большинство анкилозавров могли плавать.

Поэтому совсем неожиданной стала находка двух скелетов детёнышей аптских Liaoningosaurus paradoxus в Китае. Они странны уже сохранением отверстий в нижней челюсти и перед глазницей. Зубы были большими и острыми, зазубренными, причём располагались и в передней части челюстей. Пропорции ляонингозавра тоже необычны: длинные ноги, вытянутые кисти и стопы с острыми когтями, несросшиеся крестцовые позвонки. Зато, в отличие от прочих анкилозавров, ляонингозавр был защищён бронёй не только сверху, но и снизу, так как его пузико было покрыто щитами из ороговевшей кожи, содержащей плотно пригнанные плоские пластинки. Самое же удивительное — в животе ляонингозавра обнаружилась чешуя пресноводных рыб. Это объясняется трояко: во‐первых, рыбы могли есть самого ляонингозавра, когда его туша утонула, и жить внутри его панциря; во‐вторых, труп мог упасть на дно, где уже лежали рыбьи кости; в‐третьих, ящер мог быть рыбоядным. Последнее предположение объясняет странности строения зубов, конечностей и позвоночника, которые могли быть приспособлениями к рыбоядности и водоплаванию.

Большинство анкилозавров были крупными животными — от четырёх до девяти метров; при меньших габаритах броня теряла смысл, учитывая масштабы теропод, желающих сожрать анкилозавров.

Анкилозавры — весьма однообразная группа. Один из примитивнейших — аптский Polacanthus foxii — ещё, возможно, не имел сплошного панциря и даже мог напоминать стегозавра, но даже в более раннее время существовали уже гораздо более продвинутые формы, например, барремская Gastonia burgei. Что уж говорить о более поздних нодозавридах, классике жанра — Panoplosaurus mirus, Edmontonia, Sauropelta edwardsorum. Некоторые нодозавриды интересны своей географией: безымянные пластины панциря найдены в кампанско-маастрихтских слоях Аргентины, а останки кампанской Antarctopelta oliveroi вообще с острова Джеймса Росса у Антарктического полуострова Антарктиды. Учитывая австралийских Minmi paravertebra и Kunbarrasaurus ieversi, получается, что либо нодозавриды возникли раньше изоляции Гондваны, либо, вспоминая распространение абелизаврид (большинство в Южной Америке, но некоторые в Северной Америке и Европе) и орнитопод (большинство в Северной Америке, Азии и Европе, но некоторые в Южной Америке), можно предположить периодические миграции фаун как минимум между двумя Америками.

Венгерский Hungarosaurus tormai отличался, во‐первых, сравнительно небольшими размерами — 4–4,8 м, а во‐вторых, очень длинными и мощными передними лапами при маленьких тоненьких задних. Думается, конкуренция за пищу на островах стояла довольно остро, вот и приходилось стремиться за верхними листочками; для сравнения можно посмотреть на галапагосских черепах, некоторые виды которых, живущие на засушливых островах с высокими кустарниками и опунциями, тоже сильно поднимаются на передних лапах и высоко тянут длинную шею.

Обычно анкилозавры обнаруживаются в виде отдельных пластинок панциря, но иногда палеонтологам везёт гораздо больше. Уникальной удачей стало обнаружение половины тела Borealopelta markmitchelli в альбских нефтеносных песках Канады. «Мумия» сохранилась практически идеально. Находка была сделана в карьере рабочими, и как же хорошо, что сознательные нефтяники сразу прекратили разработки и позаботились о сохранности окаменелости. Когда же через пару недель дело дошло до транспортировки в музей, окаменелость запаковали в гипсовый «саркофаг», обвязали стропами и начали поднимать краном… Она рухнула и развалилась на куски!!! Первое впечатление было, что все усилия вообще пошли прахом — в буквальном смысле, столько поднялось пыли. Надо было видеть в этот момент лица участников операции. И можно понять почему динозавра назвали в честь Марка Митчелла — препаратора, отдавшего следующие долгих пять лет жизни препаровке «мумии». Впрочем, большую часть удалось спасти. Благодаря детальному изучению находки удалось выяснить детали строения разных слоёв кожи нодозаврид и даже установить цвет животного: красновато-коричневый, с неяркими жёлтыми поперечными полосками и светлыми шипами на плечах.