На самом деле вопрос о вымирании динозавров чрезвычайно запутанный. Например, в упрощённом виде часто звучит, что темпы исчезновения видов динозавров во второй половине мела были прежними, а вот темпы их появления резко замедлились. При этом представления о разнообразии динозавров в целом и их отдельных групп в частности, да ещё на разных континентах сильно менялись со временем, по ходу развития динозавроведения. Любые обобщения тут спорны и дилетанту в этот вопрос лучше глубоко не соваться — критика последует в любом случае. Но некоторые моменты вполне доступны даже антропологу.

В реальности поводов вымереть хватало и без эффектных взрывов. Одним из них стало долгое высиживание яиц. Большие динозавры откладывали большие яйца, в которых формировались большие детёныши, что не могло происходить быстро. Кроме прочего, у детёнышей формировались и зубы, на что надо немало времени; есть даже гипотеза, что беззубость птиц, конфуциусорнисов, продвинутых птерозавров, энанциорнисов и некоторых динозавров была в немалой степени вызвана необходимостью сократить время высиживания и тем повысить выживаемость. Неудивительно, что темпы созревания яиц у зубатых динозавров были скорее как у крокодилов и черепах (которые, конечно, беззубы, зато имеют панцирь): время инкубации составляло от трёх месяцев до полугода, а не как у птиц, которые высиживают яйца пару недель. Понятно что за такой период всяческие случайности много раз могли погубить потомство.

Одной из существенных проблем динозавров был стресс. Да, чувствительные ящеры боялись. Ведь стоило им отложить яйца, как к тем спешили злобные и столь падкие до калорий млекопитающие, каковых в конце мела было сильно больше, чем рептилий (до этого, видимо, то ли млекопитающих было меньше, то ли динозавры как-то терпели). А по современным пресмыкающимся и птицам (этот эффект проверялся экспериментально на птицефермах) известно, что находящаяся в стрессе самка долго не откладывает яйца, ища спокойное место. За то же время, что яйцо находится в яйцеводе, скорлупа продолжает нарастать. И она может стать чересчур толстой, так что птенчик вовсе не может проклюнуться. Такие яйца с нарушениями развития скорлупы известны из динозавровых кладок — как в виде исключений среди здоровых, так и целыми кучами. Итог был фатален.

Впрочем, в мелу жили не только динозавры, но и их близкие родственники — птицы.

В отличие от юры, в мелу птицы были уже точно — совершенно несомненные и даже с избытком. Птицеподобных существ, даже не считая оперённых динозавров, было несколько групп: археоптериксовые, конфуциусорнисы, энанциорнисы, веерохвостые птицы — зубатые и обычные. Далеко не факт, что все они были связаны таким уж тесным родством; не исключено, что их ветви разошлись в юре или даже триасе, на текодонтовом уровне. Такой бурный расцвет после юрского затишья был обеспечен исчезновением мелких насекомоядных птерозавров и, соответственно, освобождением огромной экологической ниши. Конечно, возможен и обратный вариант: птерозавры были вытеснены всей этой поналетевшей братией.

Меловых птиц найдено уже очень много, но летающие существа легки и эфемерны, так что их кости чаще всего сохраняются очень плохо, а потому точно установить родство многих из них крайне проблематично. Некоторые существа вызывают бурнейшие споры даже при неплохой сохранности останков.

Головка Oculudentavis khaungraae из бирманского янтаря сохранилась практически идеально. Она описана как динозавровая, но с ярко выраженными птичьими чертами. С одной стороны, на тонюсеньких челюстях есть множество мельчайших зубок, а склеральные кольца похожи на таковые ящериц, с другой — мозговая коробка имеет вроде бы вполне птичий размер и пропорции. Самое же удивительное — мизерный размер, сопоставимый с рекордными среди птиц масштабами колибри-пчёлки Mellisuga helenae, название которой так и хочется прочитать как «мелюзга». Получается, уже в меловом периоде существовали крошечные «птички» с заведомо необычным образом жизни? Однако ряд черт — отсутствие предглазничных отверстий, плевродонтность зубов и наличие нёбных зубов, строение и расположение некоторых костей черепа, наличие пинеального отверстия для «третьего глаза» — настолько ящеричный, что другие специалисты решительно отвергают птичью и архозавровую природу окулюдентависа. Спор о сущности окулудентависа далеко не закончен.

Два-три вида Jeholornis — J. curvipes, J. prima и J. palmapenis — из апта Китая интерпретировались и как эуманирапторные тероподы, и как примитивные теризинозавры (правда, такой взгляд никогда не был популярным), и как родственники археоптерикса, и как самые архаичные птицы самостоятельного отряда Jeholornithiformes, возможно, даже архаичнее археоптерикса. Внешне они были вроде бы достаточно банальными тероподами: 70–80 см длиной, двуногими, с очень длинным хвостом и небольшой головой на длинной шее. Некоторые части тела представляют смесь очень птичьих и очень нептичьих черт: ключицы срастались в вилочку, но грудина была несросшаяся, ручки были очень мощными, длиннее ножек, но с тремя огромными когтистыми пальцами, кончик хвоста не имел пигостиля, но был украшен веером перьев, тогда как другой веер лежал над основанием хвоста. Перья, между прочим, были асимметричными, то есть аэродинамическими. Стопа джехолорниса была примитивная, с несросшимися с берцовыми предплюсневыми и пятой плюсневой костью; четвёртый палец не противопоставлялся прочим, так что сидеть на веточках джехолорнис не мог, а бегал по земле. Иногда в угоду манирапторной версии происхождения птиц джехолорнис реконструируется с отогнутым хищническим когтем, хотя на отпечатке чётко видно, что ничего такого нет. Зубы были крайне мелкими, колышковидными и сохранялись лишь на задней части верхней челюсти и — всего три штуки — на нижней челюсти, а с возрастом, вероятно, вообще исчезали. Судя по многочисленным семенам в желудке, джехолорнис питался как птичка и не был хищным. То ли тем же существом, то ли самостоятельным и более продвинутым был Jixiangornis orientalis из той же формации, имевший длинный костный хвост, но якобы летавший почти как современная птица.

Тем более любопытно, что в то же время в том же месте жил Sapeornis chaoyangensis (и, возможно, близкий S. angustis), по многим признакам больше похожий на птицу: длиной всего 40 см, он имел довольно тяжеловесное строение, руки в полтора раза длиннее ног, три чрезвычайно длинных пальца кисти (при этом на третьем не было когтя), очень короткий хвост с большим мощным пигостилем, зоб и перья. В то же время его грудина не окостеневала, брюшные рёбра сочетались с отсутствием крючковидных отростков на обычных рёбрах, кости таза не срастались между собой, малоберцовая кость не была редуцирована, а череп был слишком уж похож на овирапторовый — с мелкими редкими зубками на высоком переднем конце верхней челюсти и беззубой нижней челюстью, так что некоторые палеонтологи так и относят его к этой группе. Отверстие же в верхней части плечевой кости сближает его с конфуциусорнисами. Сапеорниса иногда выделяют в отряд Sapeornithiformes или в группу ранних специализированных овирапторовых Omnivoropterygiformes вместе с похожим и жившим там же и тогда же Omnivoropteryx sinousaorum (возможно, это вообще одно существо).