– А как бы он потом оправдывался перед Сольниковым?.. Ему, кстати, и пришлось оправдываться. Смотри, сколько звонков от Сольникова Зацепину.

– Мы забываем о том, что приезд матушки был для всей криминальной компании неожиданностью. Может, Зацепин просто не хотел, чтобы Копцова встретилась с Фомушкиной?

– Какая разница? Трунов-то ее все равно видел, и мог потом рассказать о ней Копцовой… Кстати, может, позвонишь матери? Сдается мне, что она знает, где деньги.

– Откуда?.. Не хочешь же ты сказать, что это она их забрала вместе с сумкой?

– Именно это я и хочу сказать.

– Но мне мама сказала, что прихватила сумку случайно. Как парик, как шарф. Сумка для нее обязательный аксессуар, часть ансамбля… Затем рассказала какую-то чушь о том, что подумала, будто это вещи Копцовой, потому их и прихватила, чтобы ничего плохого об отце не подумали. Ей помнится, что она сумку, кажется, выбросила где-то по дороге, даже не заглянув внутрь.

– И ты ей поверила?

– Не знаю. Моя мама иногда бывает очень странной и рассеянной, словно не от мира сего.

– Как бы там ни было, а Зацепин все эти месяцы знал, что деньги у твоей матери.

– Я была уверена, что Зацепин любит маму.

– Так он ее и любит. Однако это не мешает ему деньги любить больше, чем любимую женщину. Особенно теперь, когда он точно знает, что деньги у нее. Любовь, подкрепленная материально, – страшная сила. Ради такой любви можно пойти и на преступление.

– Я ему не завидую.

– Зацепин и сам перестанет себе завидовать, как только узнает, что все его преступные дела вышли наружу.

– Мне что-то не очень хорошо. Мы, наверное, закончим на сегодня. Ты не мог бы позвать врача?

Ростоцкий быстро вышел из палаты. Асе и в самом деле было не по себе. И морально, потому что на ее глазах рушились все ценности и привязанности, и физически, потому что боль усилилась настолько, что даже дышать – и то уже было мучительно.

Но наступил новый день и принес новые заботы. Утром пришла мать с заплаканными глазами и новостями о Зацепине. Того вчера вечером арестовали по подозрению в соучастии в убийстве отца.

– Асенька, как же так? Я ничего не понимаю. При чем здесь Игорь?

– А что тебя удивляет?

– Ты думаешь, что он мог пойти против Антона? Но они же братья.

– Давай мы с тобой ничего не будем выдумывать, хорошо? Подождем, пока закончится следствие. Ну подержат его немного да и снова отпустят. Тем более что он уже там побывал и знает, что это такое. Не пропал первый раз, не пропадет и во второй. Мне важно, чтобы нашли убийцу отца. И чем могу, я следствию помогаю. А там уж как получится… Да, кстати, а тебя Зацепин не спрашивал о сумке, которую ты прихватила из дома, когда убегала?

– Спрашивал. А ты откуда знаешь?

– Когда он тебя спрашивал о сумке? И что ты ему ответила?

– Сразу же, как только его отпустили. Я сказала, что выбросила ее по дороге, так как думала, что там вещи Копцовой.

– Удивляюсь, как он тебя после таких слов не убил.

– Асенька, какие ты говоришь глупости! В этот момент он сам чуть не умер, потому что ему стало плохо с сердцем. Мне даже пришлось «Скорую» вызывать. Я подумала, что на него так подействовало пребывание в тюрьме… Он в тот день у нас остался. Я ему в гостевой комнате постелила. Жалко стало: один, никому не нужен… С тех пор он и жил у нас. Родственник все-таки. А вчера его арестовали.

– А с сумкой-то что – потеряла, что ли, или выбросила по дороге?

– Так я и хотела ее в такси оставить, когда ехала из загородного дома. А водитель испугался и заставил меня сумку забрать. Еще и нагрубил мне, террористкой обозвал… Потом я собралась ее выбросить в мусорный бак. Но там неподалеку дворник подметал. Помня, как к сумке отнесся водитель такси, мне не хотелось, чтобы были свидетели, что это я именно от нее пытаюсь избавиться… Нет, ты представляешь, в каком я тогда была состоянии: в сваливающемся с головы то и дело парике, закутанная в белый шарф, чтобы спрятать лицо, вся в поту от жары. Он так подозрительно на меня смотрел, когда я, оглядываясь, подошла к мусорному баку. Ну, думаю, этот тоже сейчас меня в чем-то заподозрит, а то и полицию вызовет… Вот я сумку домой и забрала, чтобы вечером, когда стемнеет, выбросить. Но вечером побоялась выходить. Ты же знаешь, что я поздно никуда не хожу. А после того что случилось в доме, мне вообще стало казаться, что и на меня могут напасть. Сначала сунула эту злосчастную сумку в кладовку, а потом и вовсе о ней забыла.

– А раньше Зацепин о сумке не спрашивал?

– Нет. Только когда его выпустили из тюрьмы.

– Тогда почему ты не сказала ему о том, что сумка у тебя?

– Потому что он тоже… был любовником Копцовой. И я подумала, что это Копцова разыскивает сумку со своими вещами.

– Копцовой уже нет в живых.

– Но я же не знала об этом. А даже если бы и знала, то…

– Ну мама!

– Хорошо-хорошо, я уже продолжаю. Не надо так нервничать из-за ерунды… В общем, я снова собралась выбросить эту сумку. Но сначала все же решила заглянуть внутрь. А вдруг там и в самом деле что-нибудь важное. Документы, например. Или что-то еще.

– И что?! – закончилось терпение у Аси.

– Никаких документов там не оказалось. И вещей Копцовой, между прочим, тоже. Там были только деньги. Вот я и решила сначала посоветоваться с тобой.

– Правильно сделала. Потому что это деньги отца, то есть наши с тобой. Те, которые у отца украла в банке Копцова.

– Не может быть!

– Вот тебе и «не может быть»! А раз они не пропали, то мы их пустим на благое дело. И я уже знаю, какое. Да, кстати, дом мы тоже продадим. Ты же не возражаешь?

– Нет, конечно. Я уже давно уговаривала Антона избавиться от него. А он не послушал. Все мечтал, что мы туда переедем.

– Еще один вопрос остался невыясненным: когда ты заметила пропажу своей связки ключей от загородного дома?

– Я не помню.

– А ты попытайся, напряги ум! Не старая же бабка, чтобы на память жаловаться. Когда отец в ту проклятую пятницу звал нас с тобой за город, ключи были у тебя?

– Не помню… А вот в тот день, когда я убедилась в измене Антона, они точно были у меня. Я сама открывала и калитку, и дверь в доме, так как хотела войти незамеченной. Но в доме никого не оказалось. Я уже собралась было уходить, как приехал Антон. С женщиной. Я спряталась в своей комнате. Потом все же решилась подслушать, о чем они говорят. Осторожно подошла к полуоткрытой двери комнаты Антона и… Вспомнила. Когда я подходила к двери, ключи были у меня в руках. И тут я заметила на столике возле вазы ключи Антона. Я взяла их, но услышала в спальне Антона возню и голоса… Да, конечно, я автоматически положила обратно на столик обе связки, так как хотела подслушать, но испугалась, что выроню их и меня обнаружат.