— Пим?

— Задержан стражей, — отозвался Де Грилл. — На козлах мой человек. Больше ни слова, герцог. Сидите тихо. Не мешайте мне бороться с моим зверем.

Гемел откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза. Все очень плохо. Очень. Но не так ужасно, как он думал вначале, когда только увидел Птаха. Ему сохранят жизнь — по приказу короля. Геордор — слабак, он не смог отдать нужный приказ. Что бы там ни болтал этот выродок, мягкость Геора погубит его. Он, Гемел Сеговар, никогда не пощадил бы противника, кем бы тот ему ни приходился. Он тверд и уверен в себе. Именно поэтому в конце концов его ждет успех, нужно только затаиться, разыграть беспрекословное подчинение и немного подождать. Подобраться поближе, выбрать нужный момент и…

Герцог Гемел Сеговар стиснул зубы и приготовился ждать. Столько, сколько будет нужно.

* * *

Вэлланор, словно во сне, медленно ступала по каменным плитам, боясь даже повернуть голову. Она смотрела прямо перед собой, в пол, страшась оступиться и повалиться наземь. Вновь закружилась голова, да так сильно, что к горлу подступила тошнота. Сердце колотилось в груди маленьким молоточком, но Вэлле казалось, что ее покачивает от этих настойчивых ударов. Все было не так. Неправильно. Она должна радоваться, петь от радости, с благосклонностью принимая восторги окружающих — так, как это всегда было в легендах со счастливым концом. Но, вопреки всему, что она знала о королевских свадьбах, Вэлла ощущала лишь отстраненность и смертельную усталость, пришедшую на смену волнениям. Ей казалось, что все это происходит не с ней, а с кем-то еще. А она, Вэлла, смотрит на празднество со стороны, почти не принимая участия в происходящем, — как праздный зевака, явившийся поглазеть на королевский двор.

А здесь было на что посмотреть. Огромный зал с высокими сводами, терявшимися в полутьме, был заполнен до отказа людьми: знатью, высокими чинами, охранниками, слугами… Каменные стены с узкими окнами, сквозь которые алели угольки заката, заставили Вэлланор по-новому взглянуть на зал. Только сейчас она поняла, что когда-то это был внутренний дворик замка. Позднее над ним возвели своды, используя крепостную кладку в качестве стен, и превратили в огромный зал.

Ступая по плитам, прикрытым алыми коврами, Вэлланор чувствовала себя чужой в этом каменном мешке. Конечно, здесь было намного уютнее, чем дома, где порой голые каменные стены блестели от влаги, но все равно — все это не ее. И хуже всего была толпа, заполнившая зал плотной волной. Шумящее море людей пугало Вэлланор, заставляло сжиматься в комочек, пытающийся спрятаться от взоров толпы, жадно разглядывающей новую королеву. Лишь один раз она посмела окинуть взором весь зал. Встретив сотню чужих взглядов, Вэлланор вновь уставилась в пол и больше не поднимала голову, покорно ступая вслед за дядей, идущим на шаг впереди. Ей казалось, что она стоит на вершине горы и смотрит в глубокую пропасть без дна. А пропасть смотрит в нее.

Внезапно герцог Борфейм остановился, и Вэлла чуть не уткнулась в его широкую спину, затянутую в черный бархат. Испуганно подняв взгляд, она увидела, что дядя подвел ее к подножию трона, стоявшего на трех высоких каменных ступенях, покрытых красной дорожкой.

Королевский трон Сеговаров — огромное кресло из темного горного камня, украшенное грубыми золотыми накладками и большими необработанными самоцветами. Он был древнее, чем сам замок, этот трон, помнивший тех варваров, что сошли с гор и основали династию Сеговаров. Рядом с ним, по левую руку, стоял трон поменьше, украшенный более изящно и аккуратно. У него были резные подлокотники из черного дерева, оканчивавшиеся орлиными лапами, сжимавшими куски горного хрусталя, а на каменное сиденье была аккуратно положена алая подушечка…

Герцог Борфейм что-то спросил у нее, и Вэлла, не расслышав вопрос, кивнула, не решаясь переспросить. Тогда герцог отступил в сторону, освобождая племяннице дорогу к ступеням. Вэлланор, оставшись в одиночестве, замерла, не решаясь сделать следующий шаг. И в этот миг зал наполнился пением труб, толпа разразилась громкими криками, и Вэлла снова взглянула вверх. Из-за большого королевского трона вышел Геордор Вер Сеговар Третий. Длинная алая мантия, расшитая золотом, седая борода, пышные волосы, над которыми парила золотая корона, украшенная рубинами, парила легко и непринужденно, словно весила не больше перышка… У Вэлланор перехватило дыхание. Геордор был королем. Настоящим монархом из истории, чей профиль достоин украшать золото монет и барельефы замков. Его четкие черты лица, казалось, были созданы для воплощения в мраморе. Перед Вэллой стоял настоящий правитель королевства, один из тех, чьи деяния увековечивают в летописях. И он… он был не похож на простого смертного, которого можно назвать мужем. Он был похож на трон — памятник эпохи, величественный и грозный, коего нельзя представить в обычной жизни.

Вэлланор перестала дышать, чувствуя, как к глазам подступают слезы. Она не испытывала радости — только отчаянье, словно она уже начала скольжение с вершины в бездну, грозящее перерасти в стремительный полет среди скал и льда.

Король протянул к ней руку, и его губы тронула улыбка — теплая, искренняя улыбка все понимающего и все прощающего родителя. Он звал ее.

Первый вздох обжег пересохшее горло огнем. Словно во сне Вэлланор сделала шаг вперед, поднимаясь на первую ступеньку. Тело действовало само, подчинясь магии величественного момента, а сознание Вэлланор, мечущееся на вершине ледяной горы, не принимало в этом никакого участия.

Осторожно шагая по ступеням, так словно они были сделаны из хрупкого стекла, Вэлланор поднялась к трону и встала напротив короля, не решаясь взглянуть ему в глаза. Теплая рука коснулась ее запястья, и Вэлла вздрогнула, словно от удара молнией. Она осмелилась поднять глаза и встретила взор короля — теплый и ласковый, ничуть не похожий на взгляд монарха, получившего новую игрушку. Он скорее напоминал взгляд отца, когда тот оставался с дочерью наедине.

— Не бойся, — шепнул король прямо ей в лицо. — Все будет хорошо.

Вэлланор вздохнула, жадно всматриваясь в улыбку Геордора, своего будущего мужа. Тот тихонько сжал ее руку и снова улыбнулся — чуть-чуть, только ей, чтобы больше никто в зале не заметил этой улыбки. И лишь тогда Вэлла поняла, что пропасть отступила. Она вдруг обнаружила, что может дышать, а сердце перестало выпрыгивать из груди.

Геордор мягко и незаметно для толпы потянул ее за руку, и Вэлланор, подчинясь ему, встала рядом, повернувшись лицом к беснующемуся залу. Вновь зазвучали трубы, ударили литавры, и зал разразился хором радостных криков.

Теперь Вэлланор без страха встретила сотни взглядов. Она больше не одна. У нее есть рука, на которую можно опереться. И отныне так будет всегда. Больше никто не посмеет обидеть ее. Никогда — пока жив ее… король? Вэлла выпрямилась, расправила плечи. Ее взгляд уверенно скользил по толпе в надежде отыскать знакомые лица. В первых рядах она заметила графиню Брок, которая помогла ей приготовиться к свадьбе и стала если не подругой, то, во всяком случае, хорошей знакомой. Позади нее высился полуэльф, казавшийся почему-то очень серьезным. Знакомые лица придали уверенности Вэлле, и она улыбнулась, приветствуя их. Зал, где каждый принял улыбку королевы на свой счет, вновь приветственно заревел.