Она была Бледной Рукой. С ней так не поступают.

Но Илья теперь волновал ее меньше всего. Когда второй наемник упал на землю, Эфира направила свою ярость на того, кто это заслужил, – Гектора Наварро. Ей нужно добраться до Беру. Только это имело значение.

Из прохода снизу донеслись шаги. По крайней мере двое людей медленно ковыляли по улице.

– Милость Эндарры, почему ты все еще так плохо переносишь спиртное? – проворчал грубоватый голос.

Эфира легла на живот, когда две фигуры завернули за угол внизу. Один из них был выше всех, кого она раньше видела, и, казалось, поддерживал половину веса своего компаньона поменьше. Нагнув голову, она молилась, чтобы они не подняли взгляды.

– Со мной все хорошо, милый.

– Это ты сейчас так говоришь, но именно мне завтра ухаживать за тобой, когда тебе будет плохо и настроение у тебя будет паршивое. Знаешь, морскому капитану правда не подобает начинать каждое плавание с блевания за борт собственного корабля.

– Как я заслужил мужа, способного сказать такую жестокость?

Смех высокого мужчины прогремел внизу, когда они прошли прямо под Эфирой и мертвыми наемниками. В мягком лунном свете она увидела темные метки на коже высокого мужчины. Целитель.

– Я отплачу тебе, когда мы доберемся до Тель Амота, – хитро сказал целитель. Когда он наклонился, чтобы прошептать что-то на ухо компаньону, сердце Эфиры застучало быстрее.

Тель Амот.

Прежде чем успеть все хорошо обдумать, она выбралась из-за края крыши и спустилась в тенистый альков между лестницей и стеной. Смех и подшучивание двух мужчин раздались ближе.

Когда они приблизились, Эфира вышла из тени, чуть ли не столкнув их.

– Простите! – выкрикнула она, когда они отшатнулись.

– Все нормально, – сказал высокий целитель. – Ремзи просто едва ли может держаться на ногах.

Низкий мужчина надул губы.

– Это больно.

– Я просто спускалась, – сказала она, махнув рукой, – и услышала, что у вас есть корабль, направляющийся в Тель Амот.

Двое мужчин обменялись взглядами, которые Эфира не смогла распознать.

– Мы больше не берем на борт из одной только благотворительности, – сказал высокий. – Или на спор. Точно не на спор.

– Простите?

– Яэль хочет сказать, что мы не можем помочь тебе добраться до Тель Амота, – сказал Ремзи. – Прости.

Они обошли ее и пошли дальше по проходу.

– Естественно, я заплачу, – окликнула она их.

Они остановились. Низкий повернулся, и его лицо просветлело.

Эфира протянула кошелек.

– Это покроет переезд?

Она украла его у двух наемников. Им он больше не понадобится.

Эфира выпустила кошелек из руки, и Ремзи поймал его. Его глаза широко распахнулись, когда он глянул внутрь.

– Это почти две сотни вирту, – сказала она. – И, если этого не хватит, я готова работать. Что бы ни понадобилось сделать.

Ремзи закрыл кошелек и передал его Яэлю через плечо.

– Думаю, этого хватит. Яэль?

Яэль взвесил кошелек на широкой ладони.

– Должно.

– Рады видеть тебя на борту, – сказал Ремзи, сияя, а Яэль убрал кошелек. – Мы отплываем при первых лучах солнца.

– Ты даже еще не протрезвеешь к тому моменту, – сказал высокий целитель, уводя его прочь. Он оглянулся и кинул. – Мы отплываем в полдень.

Эфира предпочла бы рассвет, но нужно брать, что дают. Вскоре она поплывет в Тель Амот. И оттуда в место, куда не думала, что вернется.

Эфира отправлялась домой.

ХАССАН ПРОСНУЛСЯ ОТ ДРЕВЕСНОГО ЗАПАХА курящихся благовоний, наполнявших его легкие. Тепло окутало его, когда он медленно открыл глаза. Проблески солнечного света проникали через слои пальмовых листьев над ним.

– Рада видеть, что ты очнулся.

Холодная рука прижалась к его лбу. Он повернул голову и увидел Летию, ее глаза были наполнены усталой тревогой.

– Спокойно. Все в порядке.

Он неуверенно сел и осмотрелся. Он находился в палатке целителя на агоре.

Пенроуз поднялась с подушки у ног постели.

– Принц Хассан.

Хассан скинул тонкое одеяло и одновременно попытался встать. Он запутался в одеяле и отчаянно постарался отбросить его.

– Что случилось? – спросил он. – Кого-то еще ранили?

– О чем ты думал, когда бросился вот так на свидетелей? – спросила Летия. – Тебя чуть не убили!

– Я же сказала вам не двигаться, – упрекнула его Пенроуз.

– Я вижу, вы уже решили поладить, – пробормотал Хассан. – Что случилось с храмом?

Образы языков пламени, поднимающихся от дверей, сверкали в его голове.

– Они подожгли его, – ответила Пенроуз. – Пришли караульные, и оставшиеся свидетели убежали. Нескольких убили, включая того, что ранил вас.

– Кто-то еще был ранен? – снова спросил Хассан.

Пенроуз не ответила. Летия тоже молчала.

Сердце Хассана сжалось. Он не мог провести еще секунду в незнании. Перед его внутренним взором стоял образ лица Кхепри, когда она бросилась в сторону от него. С ней все должно быть в порядке. Должно быть.

Он прошел мимо них, пробираясь через занавески, отделявшие постель больного от остальной части палатки.

И столкнулся с Кхепри.

– Принц Хассан! – удивленно воскликнула она, но не отстранилась. Он оглядел ее лицо. Грязь, пыль и ужас битвы все еще были свежи.

Прежде чем осознать, что делает, Хассан обхватил ее руками за плечи, притягивая к себе и пряча лицо в ложбинке между ее шеей и плечом.

– Хассан, – произнесла она, и ее голос прозвучал мягче, слабее, менее уверенно, чем когда-либо.

– Ты в безопасности, – прошептал он ей в шею. То, как она бросилась в битву на агоре, все еще сжимало его внутренности, а кровь яростно пульсировала в ушах. Он не мог выдержать мысли о том, что она ринулась в битву и не вернулась оттуда живой.

Он отступил, его руки провели вверх по ее плечам и коснулись щек. При его прикосновении она закрыла глаза. Засохшая кровь покрывала ее лоб, грязь пачкала щеки, но Хассан был уверен, что она самое красивое, что он когда-либо видел.

– Кхепри, – выдохнул он, пододвигаясь к ней, беспомощный против силы ее притяжения. Ее глаза с трепетом открылись, и он увидел, что они красные. Слезы оставили грязные разводы на ее лице.