– И каковы его перспективы? – Ди Бьяджо даже не пытался скрыть неудовольствия. Понятное дело, что произошедшее чепэ не могло вызвать у него ничего, кроме головной боли.

– Трудно сказать. – Судя по голосу, врач пожал плечами. – В хороших условиях он бы непременно поправился, но у нас даже нет медпункта. Он лежит в душном вонючем бараке, и я могу навещать его не чаще раза в день…

– То есть он умрет?

– Вероятно.

– Пусть тогда это случится поскорее… – Джафар из последних сил напрягал слух. Темнота, наполненная болью, вновь манила к себе, и противостоять ее влечению было сложно, – чтобы зря не тратить медикаменты…

Джафар сделал попытку снова открыть глаза, но лишь напрасно истощил себя. Звуки вокруг исчезли, тело сковала немота, и он вернулся в те глубины, откуда всплыл, чтобы услышать этот разговор.

218-й день 160 года летоисчисления колонии

Новая Америка, Семнадцатый поселок

Пробуждение вновь было мучительным, но на этот раз боль четко концентрировалась в местах повреждений– голове, руке, которая была сломана в предплечье, и ребрах, которым тоже изрядно досталось. Простые синяки на этом фоне совершенно терялись и почти не чувствовались.

Глаза открывались уже легче, хотя опухоль вокруг них еще не прошла. Дышать было трудно из-за тугой повязки, которая стягивала грудь, так что в результате доброго дела Джафар получил все тридцать три «удовольствия»…

– Ну, как ты? – спросил подошедший Цыбуля. Ему в тот день досталось гораздо меньше, и теперь он помогал своему спасителю.

– Нормально, – ответил Джафар, пережидая приступ тошноты и головокружения – последствия ударов по голове. – Пойдем до санузла…

То, что в здоровом состоянии занимало пять минут, сейчас требовало куда большего времени и напряжения всех сил. Хорошо хоть, что набирала силы весна, с каждым днем становилось теплее, и в бараке тоже.

Если бы драка случилась зимой, когда организм ослаблен, то Джафар просто застудился бы и непременно бы скончался от воспаления легких или еще какой-нибудь пакости.

Но и сейчас выздоровление, насколько понимал он сам, затягивалось на долгие месяцы. Условия для лечения в Семнадцатом поселке отсутствовали в принципе: люди тут могли быть либо здоровыми, либо мертвыми.

Промежуточных состояний не предусматривалось.

Когда Цыбуля практически приволок Джафара обратно из санузла, тот в первый момент решил, что у него от мозговых повреждений начались галлюцинации. Около кровати, выделяясь багрянцем одежд и седой бородой, стоял величественный отец Ренье.

– Да благословит тебя Творец и все Дети Его! – загрохотал он, едва завидев Джафара. Раскаты могучего голоса отдавались внутри черепа, причиняя боль. – Да затянутся раны твои!

– Благодарю вас, отец, – прохрипел Джафар, почти падая на кровать. – Но боюсь, что молитвы тут мало помогут…

– Не будь маловером! – вознегодовал священнослужитель. – Милость Аллаха безгранична!.. Ступай, сын мой!

Получивший благословение Цыбуля удалился, а отец Ренье осторожно присел на краешек кровати.

– Воистину, твоя пламенность в вере вызывает у меня восхищение, – сказал он. – Едва я вышел из транспортера, мне сразу сообщили о том, как ты пострадал, спасая брата по духу! А кто были те нечестивцы, рискнувшие поднять на тебя руку?

– Не важно. – Джафар слегка усмехнулся. – Они уже держат ответ за свои поступки перед Всевышним. Несчастный случай.

– Гнев Божий обрушился на нечестивцев! – обрадовался отец Ренье. – Господь карает быстро! Ом Мани!

– Боюсь, что в данном случае он действовал через посредников, – добавил Джафар. То, что осталось от троих агрессоров, закопали в стороне от поселка, и это доставило пострадавшим радость, недостойную истинно верующих.

– Это не важно. – Священнослужитель пожал плечами с великолепной небрежностью. – Но ты показал пример воистину духовного подвига! Знай же, что я горжусь тобой…

– Благодарю вас. – Джафар почувствовал, что краснеет, и от этого смутился еще больше. – Но я…

Отец Ренье не стал слушать оправданий, а скорее всего, просто не услышал их, увлекшись собственной блестящей речью.

– И подвиг твой должен стать примером для всех верующих! – вещал он. – Образцом! А в этом глухом поселке ты, скорее всего, умрешь, безвестно канув во тьму внешнюю! И посему сегодня же я заберу тебя отсюда и увезу в Новую Филадельфию!

– Что? – Джафар решил, что ослышался.

– Там, в госпитале нашей церкви, ты будешь излечен, —продолжал вещать отец Ренье.

– А потом тебя представят виднейшим отцам церкви, ее основателям. Так что лежи, набирайся сил, а вечером, когда я закончу все дела, то зайду за тобой!

– Вот так сюрприз, – пробормотал Джафар, он же Виктор, глядя в спину удалявшемуся пастору. – Не было бы счастья, да несчастье помогло…

– Эта поездка погубит его! – В голосе врача звучал гнев, под которым не очень тщательно пряталось облегчение. – Несколько сотен километров в транспортере он просто не выдержит!

– Милостью Господней не убьет! – уверенно отвечал отец Ренье. – Он вернее погибнет тут, лежа на этой крике! Зато если я его довезу, то он получит нормальную медицинскую помощь! Вы будете возражать?

– Нет, но…

Спор разгорелся прямо в бараке, около кровати Джафара. Представитель крестоносцев ислама явился сюда, чтобы забрать пострадавшего, но уведомить администрацию о своих намерениях не счел нужным.

Однако она сама обо всем пронюхала. И теперь, когда у врача закончились аргументы, в разговор вмешался Ди Бьяджо.

– Что значит – вы его забираете? – сказал он. – Этот человек – наш работник и до конца срока действия контракта принадлежит нам!

– Если оставить его здесь, то скоро вам будет принадлежать лишь его труп! – возразил отец Ренье.

– Ну и что? – Ди Бьяджо не собирался сдаваться. – Это наше дело, в которое вы не имеете права вмешиваться!

– Я тут не как частное лицо. – Голос священнослужителя стал вкрадчивым. – Я представитель крестоносцев ислама и действую от лица всей церкви… Я не могу забрать Джафара против вашей воли, но если вы продолжите упорствовать, то иерархи будут очень недовольны…

– Да… э… – Ди Бьяджо совершенно очевидно испугался. Оказаться врагом крестоносцев на Новой Америке решился бы не всякий храбрец, а заместитель главы администрации особой отвагой не отличался, – Но что мне сообщить начальству? Ведь мы отчитываемся за каждого работника!

– Это ваше дело!.. – Уловив слабость собеседника, отец Ренье усилил напор: – Придумайте что-нибудь! Джафар, поднимайся! Кто-нибудь, помогите ему дойти…

Цыбуля подхватил сумку Джафара, мастер помог ему подняться.