Танец папы с дочкой

«А, и кстати… Бал, где папы танцуют с дочерями, в этом году шестого марта. Обязательно внеси его в свой календарь».

Голос моей жены эхом звучал из телефонной трубки, искажаясь из-за задержки междугороднего звонка из Лос-Анджелеса в мой гостиничный номер в Кейптауне в Южной Африке. «Шестое марта? — подумал я про себя. — О боже, пожалуйста, пусть это будет выходной, и я буду дома…»

Я сразу же понял, что это проблема, но, изо всех сил стараясь скрыть чувство тяжести в груди, вежливо сказал Джордин, что приму это к сведению, повесил трубку и, покрываясь нервным потом, молился, чтобы эта самая важная дата (событие, которое я обещал никогда не пропускать) пришлась на один из коротких перерывов в нашем бесконечном мировом турне.

Опасаясь худшего, я прыгнул через комнату к ноутбуку и быстро открыл календарь на 6 марта.

Так, ладно. В этот день у меня был концерт… в австралийском городе Перт.

Танец папы и дочки — традиция в школе Вайолет, практически обязательная для любого отца, пытающегося воспитать девочку в Лос-Анджелесской силиконовой долине (и нет, я имею в виду не программное обеспечение), давая возможность укрепить семейные узы, хорошо провести время и показать, что, несмотря ни на что, девочка всегда может положиться на своего старого доброго папу.

Бал проходил с детского сада и до шестого класса, и это был ежегодный парад мужчин среднего возраста, которые изо всех сил старались вежливо общаться друг с другом в своих накрахмаленных деловых костюмах, в то время как их маленькие дочки, одетые в миниатюрные бальные платья с аккуратно заколотыми корсажами, ели горстями конфеты с длинных столов, которые заставили бы Вилли Вонку покраснеть от стыда. Все это под аккомпанемент детского радио и танцевального инструктора в стиле Nickelodeon, выкрикивающего движения на оглушительной громкости. Обычно все происходило в одном из сомнительных банкетных залов знаменитого отеля Sportsmen’s Lodge в Шерман-Оукс (место, где проводили тысячи бар-мицв[66]), и бал был главным событием года почти каждой маленькой девочки. Да и некоторых отцов.

Мы с Вайолет всегда делали из этого событие. И хотя я ненавидел костюмы (я в них выгляжу как наркоман в суде, оспаривающий штраф за марихуану), я старался сделать все возможное, чтобы привести себя в порядок и выглядеть соответствующе. Конечно, Вайолет тоже старалась изо всех сил, наряжаясь в платья принцесс из Disney и туфельки на крошечных каблучках, с трепетом и волнением ожидая ужасающей перспективы этого неловкого социального опыта. В глубине души я знал, что эти балы, несомненно, станут основой многих будущих мероприятий в старшей школе, поэтому крайне важно, чтобы они прошли гладко для моей девочки, иначе потом ее подростковые выпускные вечера могли бы напоминать соответствующую сцену с ведром крови из хоррора «Кэрри».

Но в этом году все было иначе. Долгие годы Харпер, которая на три года младше Вайолет, всегда стояла и плакала у двери, когда мы с Вайолет отправлялись на бал, умоляя взять ее с собой, хотя она еще не ходила в школу. У меня сердце обливалось кровью, когда я видел, как она, сдерживая слезы, машет рукой на прощание с соской в зубах, не в силах понять, почему ей нельзя пойти с нами. Я всегда пытался успокоить ее: «Когда-нибудь мы все пойдем вместе!» Тем не менее вид ее, стоящей в дверях и обнимающей свое любимое одеяло со слезами на глазах, всегда поражал меня в самое сердце. И теперь, когда она наконец стала достаточно взрослой и у меня появилась возможность сдержать свое обещание пригласить их обеих на танец, чего Харпер ждала почти половину своей жизни, у меня был сраный концерт в тот же вечер — за 9330 миль.

Я сразу же позвонил своему менеджеру Джону Сильве, с кем работал уже тридцать лет, и сказал: «Джон, у нас проблема. Серьезная проблема». Я объяснил ситуацию, пытаясь максимально сохранять спокойствие в голосе, и дал ему понять, что пропустить этот бал мне никак нельзя. Он извиняющимся тоном ответил: «Извини, Дэвид, но билеты на концерт уже распроданы». Представив ужас двух моих маленьких девочек, которых продинамил ИХ СОБСТВЕННЫЙ ОТЕЦ, я мгновенно перешел в режим повышенной боевой готовности и закричал: «Отмени его! Перенеси! Отложи! Делай что хочешь, но я не пропущу этот гребаный бал!»

Осознавая масштабы этой потенциальной катастрофы, мы пораскинули мозгами и стали перетасовывать даты. Раз уж можно отправить человека на Луну, наверняка был способ вовремя доставить меня в Sportsmen’s Lodge в моей паре Levi’s и грязных туфлях Clarks, правда? Тур, который должен был начаться в Крайстчерче в Новой Зеландии, состоял из восьми относительно коротких концертов на разных стадионах в изнуряющей летней жаре. Это должно было стать нашим самым крупным туром, и билеты быстро распродались. У нас всегда были особые отношения с нашими друзьями из Новой Зеландии и Австралии, так что мы ставили перед собой задачу хотя бы раз за каждый альбомный цикл включить в программу пятнадцатичасовой перелет и приехать в гости. И это всегда того стоило. От черных галечных пляжей Пихи в Новой Зеландии, расположенной недалеко от Окленда, космополитической страны чудес; до виноделен, окружающих холмы Аделаиды в Австралии, — мы десятилетиями исследовали эту райскую территорию, заводили там хороших друзей и отрывались по полной, куда бы ни ступала наша нога. Так что мне было больно думать даже о переносе, а тем более об отмене концерта. Кроме того, разочаровывать фанатов просто противоречило моей ДНК. Но, как бы я ни любил хорошее холодное пиво Victoria Bitter и мясной пирог в полночь, приоритеты есть приоритеты. После небольшого мозгового штурма / перетасовки и нескольких телефонных звонков мы придумали план.

Концерт в Перте, билеты на который уже были распроданы, потенциально может быть перенесен с шестого на восьмое, что даст мне достаточно времени, чтобы сбежать со сцены в Аделаиде, сесть на чартерный самолет в Сидней, тут же сесть на рейс Qantas, летящий обратно в Лос-Анджелес, приземлиться в аэропорту Лос-Анджелеса, поспать несколько часов, отвезти моих девочек на бал, затем выехать прямо из Sportsmen’s Lodge в аэропорт и улететь обратно в Перт, как раз вовремя, чтобы успеть выбежать на сцену и надрать там всем задницы.