издала один всхлип и изо всех сил попыталась сдержать остальные слезы, прикусив губу.

— Не надо, любовь моя.

Певица и скрипач завели еще одну песню, более подвижную и пригодную для танцев. В песне пели про домашний очаг и о прекрасном ребенке у ног матери. Джордж опустил ее руку, отступил назад и поклонился, не желая, чтобы в этот момент их воссоединения был огорчен грустью.

— Могу я пригласить тебя на танец? — он протянул руку.

— Ты… конечно можешь.

Он ступила на лужайку, куда он повел ее, держа так же, как в ту самую первую ночь, когда они вальсировали на балу у Уэзерсби. Хотя музыка была совсем другой, связь была той же самой. Они раскачивались вместе в совершенной гармонии, держась друг за друга, как будто ничего другого не имело значение.

Хотя Джорджу хотелось, чтобы ни на ком из них не было нагрудных доспехов и боевого снаряжения, он знал, что никогда не забудет блеск ее глаз, растрепанность волос и то, какой абсолютно идеальной она была той ночью.

— У тебя кровь демона на подбородке, — заметила она с ухмылкой.

— Как и у тебя.

— И ты выглядишь ужасно, — добавила она, теперь уже ухмыляясь.

— Ты тоже. — Он закружил ее в вихре, затем привлек обратно в свои объятия, где ей и место. — Ты знаешь, у меня в доме теперь есть более современные удобства.

— Какие например?

— Чудесные, большие душевые кабины.

— Ммм, как интересно.

Он остановил их танец, крепко сжав ее талию.

— Я бы с удовольствием затащил тебя в душ и вымыл тебя.

Он задавался вопросом, не зашел ли он слишком далеко, слишком рано, но ее рука на его плече скользнула к затылку, посылая восхитительную дрожь по его спине.

— Я бы тоже этого хотела.

Он сделал, как обещал, вымыл ее с головы до ног, ни разу не поцеловав, пока не уложил в свою постель, теплую и сухую. Он любил ее неистово, но нежно, пробуя на вкус каждое сладкое местечко на ее теле. Когда он вошел в нее, она заплакала тихими слезами радости. Он поцеловал ее, двигаясь медленно, глубоко и долго. Он шептал такие прекрасные вещи в темноте, такие страстные слова любви, доводя их обоих до кульминации не раз в течение ночи. Но самым прекрасным из всего было после того, как их страсть иссякла, когда их тела все еще были переплетены, ее руки крепко обнимали его за талию, как будто она никогда его не отпустит.

— Джордж? — ее голос был едва громче шепота.

— Да, любимая. — Он провел пальцами по ее распущенным волосам.

— Я действительно прощаю тебя.

Его скользящие пальцы замерли.

— Спасибо. — Он положил руку ей на спину, двумя пальцами лаская ее позвоночник.

— А ты прощаешь меня? — спросила она, пристально глядя на него.

— Десятилетия назад, любовь моя, — сказал он без колебаний.

Она улыбнулась, и его сердце воспарило.

— Я просто как тот цветок. Сабельник. — Она приподнялась на локте, обхватив его подбородок. — Я была разорвана на части. Но ты, мой рыцарь, ты нашел все кусочки и собрал меня обратно воедино.

Затем больше не было слов, когда она прижалась к нему всем телом, глубоко целуя его, показывая ему глубину своей любви.

Джордж знал, что мир катится в ад, но все это не имело значения, когда он держал Рай в своих объятиях.

Эпилог

Кэт налила любимый чай Намбарри Джорджа, когда он изучал свой iPad на наличие последних новостей. Она взяла свою чашку и растянулась на балконном диване с видом на Торнтон, подложив ноги на колени Джорджа. После Кровавой Луны они провели солидный месяц в Челси, отталкивая орду демонов, которая укоренилась и сожгла половину города. Они вернулись сюда на передышку — единственное место, которое казалось нетронутым продолжающейся войной. На данный момент Александр, который предпочел имя Ксандер, сам отвечал за Лондон.

— Здесь говориться, что в Германии постоянно отключают электричество. Британский посол вернулся в Англию.

— Почему посол вообще был там? Большинство посольств больше не функционируют.

— Мы англичане, любовь моя. Мы должны оставаться цивилизованными как можно дольше.

— Даже в Германии во время апокалипсиса?

— Особенно в Германии во время апокалипсиса.

— Ну, это не нормально. — Она вздохнула и потянула чай. — Я думаю, что мы отправимся туда в следующий раз.

— Сначала мне нужно будет отчитаться перед Уриэлем, посмотреть, где мы нужны. Возможно, он уже остановил восстание.

Джордж продолжал листать ленту новостей, не обращая ни на что внимание. Многое в человеческом мире развалилось и исчезло из существования: рестораны, кинотеатры, предприятия всех видов закрылись. Волна смертей, которая последовала за ночью Кровавой Луны, уничтожила население в целом. И хотя жизнь, какой они ее знали, прекратилась, люди нашли способ выжить. Некоторые даже процветали. Одна вещь, которая не исчезла, это Интернет. В частности, фильтрация новостей из Нью-Йорка. Но никто не знал, как долго это продлится. После ночи Кровавой Луны пропасть открылась сверху и снизу, затопив Землю Фламмой Света и Тьмы. Но Женевьева провела успешную кампанию, оттолкнув орды демонов обратно в ад, где они должны были быть. Тем не менее, они не ушли. Увы эта война еще не скоро закончится.

Кэт наблюдала за серыми облаками на дневном небе, солнце выглядывало между ними, а затем снова исчезало. Из-за войны все в мире изменилось и даже природа, небо теперь постоянно скрывали облака, а ветер постоянно дул с такой силой, как будто может сдувать дома. Поскольку большая часть мира была в смятении, Кэт была счастлива иметь свой собственный кусочек спокойствия.

Джордж был все еще увлечен новостями, допивая остатки чая, а Кэтрин покачивала ногами. Он похлопал ее по ноге. Она снова начала покачивать. И ничего.

— Ну, я думаю, что зайду и приму долгую горячую ванну.

— Хорошо, любовь моя, — пробормотал он, сосредоточившись на маленьком экране.

— Да. Только я и пузыри.

Тишина.

— Обнаженная. Ничего не делая.

Его взгляд оторвался от экрана. Положив iPad на стол, он наклонился вперед, схватил ее за бедра и потянул ее ближе, а затем на колени. Обнимая его плечи, она подарила ему свою невинную улыбку.

— Я могу придумать, чем заняться, — сказал он.

— Ты можешь? Я не была уверена. Ты казался таким увлеченным миром в целом минуту назад.

— Мир может отправиться в ад. — Он спустился на ее шею, поцеловав ее нежную кожу.

— Наконец-то, — прошептала она, когда он улыбнулся ее губам.

Кэтрин стонала, обожая то, как Джордж делал все с полной точностью. Независимо от того, какой была обстановка, его внимание было острым, а его мастерство