Действовать надо было быстро. Вполне вероятно, что Савкову уже доложили о моем приезде, не зря же на границе меня так дотошно расспрашивали. Мне это еще странным показалось.

Сейчас был тот самый час пик посещений, когда деревенские простаки, раззявив варежку, бродили по огромным гулким залам музея, наполненным портретами и никому не нужными скульптурами, тыкали пальцами с нечищенными ногтями в уродливо нарисованные лица придворных, шаркая валенками по натертым до блеска мраморным полам. К моему удивлению, Белокаменный оказался буквально братом-близнецом Королевскому музею Изящных Искусств в Окии. Я медленно, умирая от желания побежать вприпрыжку к моему Астиафанту, переходила из зала в зал, делая вид, что рассматриваю десятки портретов обожаемого народом Ивана Седьмого. Попутно я изучала магические замки, охранные заклятия и оповещающие шары, висящие в воздухе. В общем, музей был как музей, где главным сокровищем считаются многочисленные рожи короля, развешанные по стенам.

Астиафант выставлялся в отдельной комнате. Он сверкал на высоком постаменте, и его окружал зеленоватый кокон ровно такого же магического заклятия, какое было в Окском. Я усмехнулась. Савков! Да он надо мной просто издевается. От одного взгляда на стройное невинное тело вазы с тонким изящным рисунком слезились глаза, тряслись руки и замирало сердце.

Вот он, мой Астиафант.

Мне надо было купить призмы для снятия заклятий, но где в Николаевске можно найти их, я представляла весьма смутно. В задумчивости я направилась к выходу и тут краем глаза заметила прежнего охранника, неотрывно следящего за мной.

Я спокойно дошла до казенной конюшни, где оставила свою лошадку, заплатив конюху золотой за неделю постоя, когда на улице стало происходить невиданное движение. Люди засуетились, затолпились, поднялся гомон.

– Едут, едут! – вдруг услышала я радостные детские крики.

Ехал отряд стражей, их лошади с зелеными попонами бряцали по брусчатке подкованными копытами. Я в недоумении стала разглядывать возбужденную, почти счастливую толпу. Неужели стражний предел вызывает у людей практически эйфорию? Вот отряд прошел, и через головы я увидела мужчину в красной бархатной мантии, отороченной соболями. Он величественно кивал народу, изредка кидал в толпу мелкие монетки. Один медяк звякнул рядом с моим сапогом. Девица рядом с королем вид имела презрительный и брезгливый, а лицом походила на мартышку. Я моментально ее узнала, именно портрет этой леди прикрывал дверцу чулана в Королевском музее в Окии.

– И где наш Иван нашел такую мегеру? – прошепелявила старуха рядом со мной.

Я сдавленно хмыкнула, глянула на сморщенное старушечье лицо, но, подняв глаза обратно к шествию, едва не рухнула на заледенелую дорогу. Среди свиты короля ехал он, гладко причесанный, чисто выбритый, в дорогой одежде, с амулетом на полгруди, изображающим дракона. Я часто заморгала и просипела, вмиг охрипнув:

– Бабка, а это кто?

– Да главный маг короля, только-только назначили, – ответил сзади незнакомый мужской голос.

– Я имею в виду чернявого, – как можно спокойнее произнесла я.

– Ну и я о нем. Поговаривают, он своего конкурента убрал, провернул какое-то дельце темное, – отозвался собеседник.

Быстро развернувшись, я стала протискиваться через толпу, расталкивая людей локтями. Вот я и узнала, кто такой Савков. Главный маг объединенного королевства Серпуховичей и Тульяндии! В голове стучало: «Он провернул какое-то темное дельце и убрал конкурента»… Ясно как день божий, что за «дельце» провернул Савков. Он нашел Ловец Душ! Боже мой, он нашел-таки вторую половину заклинания!

Меня трясло. Тяжело дыша, я свернула под высокую каменную арку конюшен. Вот я и добралась до правды. Николай был прав: я была всего лишь пешкой в игре высших фигур.

Я заберу своего Астиафанта и забуду обо всем.

* * *

В порту, несмотря на поздний час, по-прежнему разгружались торговые суда. Замерзшие матросы таскали корзины с рыбой. Здесь же зябли портовые девки. Завидев меня, они оскаливались и начинали зазывать грубыми прокуренными голосами:

– Парниша, давай к нам. Жизни научим! – кричала одна такая, совсем ребенок.

– Сама уж научись, – хмыкнула я, бросив ей монетку.

В хмельной таверне меня уже ждал колдун. Он сидел в самом углу, воровато разглядывая пирующих моряков, пьяных от крепкого вина, и визжащих довольных шлюх.

– Принес? – с ходу спросила я, подсаживаясь к нему.

– Пять золотых, – пробормотал он тихо себе в бороду.

– Сколько? – охнула я. – Да за такие деньги я сама тебе заклинание сделаю, хочешь прямо сейчас. Руками махну – в глазах потемнеет.

– Я предлагаю тебе поработать на меня. – Глаза у колдуна бегали, не останавливаясь подолгу ни на одном предмете.

Внезапно мне вспомнилось, как в такой же прокуренной таверне пять лет назад Арсений произнес те же самые слова: «Работай на меня». Я пожала ему руку и теперь знала окончание таких историй.

Я быстро отвязала от пояса кошель и кинула его на стол. Монетки громко звякнули.

– Бери деньги, отдай мне призмы.

Колдун сцапал кошель, под столом посчитал золотые, потом осторожно положил мешочек с призмами.

– Если передумаешь, знаешь, где меня найти, – пробормотал он и поспешно встал. – Я знаю нужных людей, даже с Романом Менщиковым из Окии работал, если тебе это имя что-то говорит.

– Это имя мне говорит больше, чем тебе! – осклабилась я.

Сегодня я собиралась забрать своего Астиафанта.

* * *

Музей уже закрывался. Охраны на дверях не было, а потому я вполне спокойно прошла внутрь. Еще раз взглянула на огромный гобелен, вспомнив Николая, и возликовала. Завтра по всему городу разнесутся слухи и домыслы об ограблении, жаль, меня здесь уже не будет. Савков, конечно, поймет, что это я вернула свои ссуды. Я позволила себе широко улыбнуться и поспешно юркнула в соседний зал, когда услышала приближающиеся шаги. Быстро пронесясь по музею, спугнув целующихся под портретом короля Серпуховичей военного курсанта и институтку, я едва не столкнулась со смотрителем, протирающим тряпочкой позолоченную плошку. Комнатка с пыльным скелетом дракона и большим изображением летающих демонов, скрывавшим за собой чуланчик, оказалась пуста. Я прикрыла дверцу как раз в тот момент, когда в зал заглянул стражник, а потом включились магические охранные лучи.

Клянусь, все повторялось как в дурном сне: торопливые шаги стражи, бой городских часов, оповещающих о полуночи, сквозняк в щель под дверью, шуршание мышей. Мне даже показалось, что я вернулась в тот октябрь, когда все началось. Вдруг стало страшно, я затряслась и попыталась взять себя в руки. В этот раз все пройдет нормально, никто не знает, что я в городе, никто не ждет меня и не устраивает засады, никто не хочет подставить. Все будет отлично.

Без тулупчика, спрятанного в снегу под окном, было зябко. Надо действовать, иначе руки совсем заледенеют и я не смогу в нужный момент разбить призму. Я приоткрыла дверцу, прижалась к стене, минуя грубо перекрещенные лучи, и медленно опустилась на мраморный пол.