гнев сменился банальной женской слабостью. — Мне всегда было сложно с сыном. В детстве он много болел, потом, в школе, трудно сходился со сверстниками…

— А отец что? — осторожно поинтересовался Сергей.

— А ничего… — она резко смахнула слёзы. — Что может бабник, приходящий из плавания на несколько месяцев и горящий только одним желанием — затащить в постель новую пассию? Только алименты, да и то под давлением офицерского собрания. Не общаемся мы, в общем.

— Ну, тогда я возьму шефство над вашим сыном. И попытаюсь сделать его человеком, который полезен обществу.

Алёна подняла на него заплаканные глаза.

— Хорошо, Сергей Иванович… — снова всхлипнула Алёна. — И спасибо Вам. И за наше спасение, и за вашу человечность…

— Ладно, я уже вдоволь надышался свежим воздухом, — улыбнулся Сергей, стремясь отвлечь женщину от тягостных воспоминаний, — хлебнул адреналинчика выше крыши и теперь готов к дальнейшим вашим экзекуциям.

— Почему это экзекуциям? — удивилась Самойлова.

— Потому что понимаю, что это надо лично мне, но крайне неприятно переносить. Я с детства не люблю капельницы. Бр-р-р.

12 июля 2027 года. д. Тополиновка. Полдень

За те десять дней, что прошли с момента вызволения из лап людоедов изгнанников Хмыровского анклава, много воды утекло. Внешний вид, как мужского населения, так и женского, претерпел изменения в лучшую сторону. Ещё бы, оба мастера — мужской и женский, трудились по вечерам не покладая рук и инструментов над засильем косм и бород. Благо, что все принадлежности «а-ля цирюльник» были с успехом собраны в паре парикмахерских Барсуково.

Не обошли своим вниманием и письменные принадлежности для подрастающего поколения. Несмотря на порядком использованные запасы топлива, Девятов дал команду обследовать пару школ и забрать всю бумажную макулатуру, планирующуюся под растопку печей. А заодно прошерстили магазины канцтоваров, прибарахлившись изрядным запасом тетрадей, ручек, карандашей с фломастерами и ластика. Заодно оприходовали запасы обуви и коллекции разнообразной одежды, сиротливо висящих в никому теперь ненужных бутиках местного разлива и просто отделах обоих универмагов.

Если раньше в хозяйственных магазинах изымалось строго по поданным спискам, сейчас волна «хомячества» накрыла трофейные команды с головой: посуда, полки с электро- и строительными материалами опустошались по принципу «до донышка». Лесовоз, переделанный под бортовую машину, почти каждый день сопровождал трофейные команды с общей точкой сбора вблизи нескольких магазинов. Склады предприятий, до этого прошедшие лишь выборочную выемку материалов, теперь также опустошались, тополиновцы оставляли за собой лишь пустые помещения.

Пришлось даже сооружать большой склад под весь этот хабар и назначать ответственных из числа вновь прибывших — четверо человек скрупулёзно вели учёт выданных материальных ценностей или предметов первой необходимости.

Лето. А июль — макушка года. Сейчас распорядок дня в анклаве претерпел изменения с учётом начала купального сезона. Несмотря на жару, люди с охотой принимали участие в трофейных командах, а вечером, с уходом полуденного пекла, отдыхали на пляже. Постепенно приходящий в норму и общающийся со своими друзьями и подчинёнными, Мочалов дал распоряжение привести песок с кирпичного завода и облагородить местный пляж.

Сергей не кривил душой, когда пригласил сына Самойловой на обучение. Володя пропадал почти весь световой день в медпункте. Пока Мочалов лежал под капельницей, они с мальчиком вели беседы. Не только о познаниях Володи в радиоэлектронике, но и на обычные житейские темы. Алёна стала замечать, что её сын приходил в столовую и общежитие, чтобы только поесть и поспать — даже со сверстниками он общался нечасто. Пусть доброжелательно и без прежней зажатости, но настоящая жизнь начиналась, когда он погружался в беседу с дядей Серёжей. Вечерний разговор дома у матери с сыном неизменно касался Мочалова. Её сын исписал уже две тонкие тетради, в одной систематизировав знания по радиоэлектронике, а в другой — записывая нехитрые азы выживания в дикой природе: как разжечь костёр в мокрую погоду или зимой, как ориентироваться на местности, какие из водных растений, точнее — их корни могут быть съедобны и спасут от голода в самой безвыходной ситуации. Она и сама брала эту тетрадку и с удивлением для себя открывала множество полезной информации. Авторитет Мочалова в её глазах рос не по дням, а по часам.

Ещё три дня назад Володя рассказал, что в гараже у сына Мочалова — Дмитрия, произошёл забавный случай. Сам главмех и четверо его помощников полдня бились над электропроводкой микроавтобуса — где-то произошло замыкание на корпус и двигатель автомобиля не хотел заводиться. Не помог и прибывший дядя Игорь (Сомов). Мальчик сбегал к Мочалову и коротко рассказал ему о проблеме. Тот немного подумал, дал пару советов и попросил Лену сходить домой и отдать мальчишке его тестер[37].

Пока все обедали, Вовка ухитрился найти проблему, забравшись в смотровую яму гаража, над которой и стоял микроавтобус. Откуда через некоторое время и был извлечён недовольным главмехом. Дмитрий не стал пререкаться с мальчишкой, сбивчиво рассказывающим, где и как он нашёл неисправность — просто проверил и уже дружелюбно пожал его испачканную машинным маслом и пылью руку. Когда с обеда пришли остальные, Дмитрий со всей серьёзностью представил им нового электрика, разобравшегося в том, над чем они все вместе ломали голову. А вчера на одной из «Нив» отказала система связи. Вовка с деловым видом осмотрел радиостанцию и попросил паяльник. За полчаса мальчишка перепаял перетёршийся антенный кабель и под одобрительные возгласы взрослых мужиков опробовал рацию с другой машиной, находящейся в Барсуково.

Алёна слушала сына и не знала, что делать. Мочалов ей нравился. Нравился и как человек, и как мужчина, но Алёне претило форсировать отношения через сына. То, что Мочалов сделал с Вовкой за какие-то неделю-десять дней, не шло ни в какое сравнение с их прежней жизнью. Володя стал уверенным в себе юношей, пользующийся авторитетом не только у взрослых, но и парни, и девчонки из молодёжной компании уважительно здоровались с ним. Даже с матерью он стал разговаривать почти как с равной.

— Мам, дядя Серёжа хочет сопровождать нас на сборе дикой малины в Семёновском лесу. Говорит, что достаточно окреп, а в медпункте скучно.

— А почему ко мне не обратился? — она удивлённо посмотрела на сына.

— Ну-у-у…

— Так, как я понимаю, вы за моей спиной спелись, и теперь у вас появились какие-то мужские тайны?

— Просто он высказал просьбу, всё равно ему рано ещё приступать к своим обязанностям главы… а я… а я пообещал поговорить с тобой дома.

— Вообще-то лечение Сергея